– Уже боюсь, - хихикнув, ответила я.

– Кира, так не интересно, - произнес Джокер, - ты, что совсем не боишься вурдалаков?

– Тебе честно сказать?
– усомнилась я, стаскивая с друга лохматый парик.

– Лучше соври, - очаровательно улыбнувшись, произнес он. Да, да именно очаровательно. Не у кого не было такой сияющей, искренней улыбки как у Криса!

– Ладно... так уж и быть я тебе совру, - улыбнулась я в ответ.

– Я жду, - поторапливал Крис, нахлобучивая парик мне на голову.

– Хорошо. Я ужасно боюсь вампиров, - хихикнула я.

Крис удушливо засмеялся, схватив меня за талию и притянув к себе. Его руки сбросили парик с моей головы и повернули мою голову так, что бы шея оказалась обнаженной.

– Сейчас я убью тебя!
– воскликнул он.

– Какой кошмар!
– театрально произнесла я, - Дорис, где мой осиновый кол?
– весело спросила я у подруги, наблюдающей за этой картиной.

– Наверное, у мертвяков, - хихикнула она, указывая на Сэма и Марка в праздничных костюмах. В руках у ребят действительно было по осиновому колу, но они использовали их как шпагу, играя в фехтование.

– Тогда я умру в ужасных страданиях, - как можно мучительнее произнесла я, откидываясь назад.

– Нет Кира, ты не умрешь... мы не умрем... Я превращу тебя в вампира, и мы будем жить долго и счастливо...
– говорил Крис страшным голосом.

– ...Пока чеснок не разлучит вас...
– встряла Олливия, тряся перед носом Джокера пластиковой связкой чеснока.

Переглянувшись с Крисом, я звонко засмеялась, заглушая хохот остальных. В следующий момент Джокер поставил меня в нормальное положение, а потом резко схватил, усадив себе на спину. Разгоняясь, он носился со мной по спортивному залу, дико вопя: "дорогу вампирам!". Все ребята изумленно смотрели на нас.

Суматоха завершилась, как только Джокер резко остановился. Я удивленно выглянула из-за его спины, что бы посмотреть, в чем дело. Оказываться на пути у Криса стояла моя бабушка, скрестив руки на груди.

Мирабелла была ответственна за организаторские работы и костюмы, в которых мы переоблачились раньше времени. Увидев бабушкино лицо, мне стало, веселело и я не сдержавшись, засмеялась. Потом мой смех подхватил Крис Джокер, ну а после и остальные. Мирабелла смотрела на нас с серьезным лицом, но и она, вскоре не стерпевши, громко захохотала. Казалось, в этот момент весь спортзал сотрясался от вездесущего смеха.

Я ощутила счастье. Это случилось впервые, после того как я приехала в Шорлайн. Нет! Это случилось первый раз в моей жизни! Казалось, нет нечего приятнее этого радужного момента. Казалось, что не существует другой жизни, которая обречена на вечные страхи. Все чудилось таким простым и человечным, таким родным и привычным. И не осознавая этого, я поняла, что это и являлось моим миром! Моим! И некто не смел, отнять его!

Внезапно ушли все мечтания о перевоплощении и вечной жизни, исчезли все предрассудки, и расхотелось быть всегда молодой и красивой. Именно тогда я поняла, что этот мир уже не вернется никогда. Я поняла, что стану существом, которое должно скрываться от нормальной жизни.

– Что вы тут творите? А ну-ка быстро сняли костюмы и марш по домам! На сегодня работа окончена, - произнесла бабушка, резко став серьезной.

Я с сожалением фыркнула и, потрепав волосы Криса, спрыгнула на пол.

– Кира тебя отвезти домой?
– послышалось приглашение с другого конца зала. Я пригляделась и увидела того самого темнокожего парня, с которым я разговаривала на истории.

– Нет спасибо, - крикнула я, - я поеду с бабушкой!

– А может со мной?
– повернув меня к себе, спросил Джокер.

– Можно и с тобой, - пожав плечами, ответила я.

– И я этому не против, - зачем то вмешалась Мирабелла одобрительно посматривая на Джокера.

"Только друг! Он мне только друг!" - мысленно произнесла я, пересылая волны бабушке. Я знала, что она воспримет их как собственные мысли. Это уже не раз срабатывало.

Убрав за собой все вещи, мы дружной толпой вышли из спортивного зала. Джокер попросил меня подождать его, пока он забежит на пару минут к тренеру поговорить на счет какого-то матча. Вот черт! Какой спорт может быть осенью, когда под ногами хлюпает вода?

Я покорно кивнула, и встала в сторонку, облокотившись о стену рядом с кабинетом анатомии. Внезапно я почувствовала острую боль в голове. Возникло желание зайти в женскую раздевалку, и, причем это желание было острым и жизненно не обходимым.

Приоткрыв дверцу, я зашла в темное помещение. Кое-как, нашарив выключатель, я врубила свет. Послышалось гудение и треск лампочек, запахло чем-то паленым.

Привыкнув к тусклому свету, я разглядела две фигуры, таящиеся в углу раздевалки. Теперь страх совсем вышел из моей головы, и я шагнула в полу мрак, ничего не страшась. После наступила боль... и смерть...