— А! Ты об этом? — не дождавшись ответной реплики Коварда, бродяга пожал плечами. — А, собственно, какая разница? Ну, во сне. Хочешь чего-нибудь?

— В смысле?

— Ну, поесть, попить, поразвлечься?

Ковард хохотнул:

— Ну и дела! И что же, я пожелаю, а ты исполнишь? Как джин из волшебной лампы, да?

— Типа того. Благотворительная акция для прооперированных.

— Прооперированных?

— Ага. Операция по расширению сознания.

— А! Ясно, — Ковард вздохнул. — Нет, ничего не хочу.

Бродяга просиял:

— Превосходно! Операция прошла успешно. Поздравляю и тебя, и себя! Блеск!

Ковард устало улыбнулся:

— И что теперь делать?

Бродяга снял с рук хирургические перчатки и бросил их на пол:

— А ничего! Живи! Кстати, ты очень невнимательно отнесся к моему подарку.

— К какому подарку?

— Вот видишь! Я прав. Впрочем, я всегда прав. Я тебе подарил учебник, а ты его оставил без внимания, хотя я предупредил, что он тебе может ой как пригодиться!

— А! Речь идет о «Моей системе» Нимцовича?

— Да. Но это совсем не то, что ты предполагаешь. Да и фамилия Нимцович указана только на обложке, а на самом деле, это моя система, и шахматы к ней имеют только косвенное отношение.

Аркадий Францевич удивленно поднял бровь:

— Я не хочу вас огорчать, но в этом учебнике ничего нет.

Теперь пришла очередь удивиться бродяге:

— Как ничего нет?

— А вот так! В этой книге просто чистые листы. Брак типографии, что ли?

Бродяга несколько секунд с удивлением смотрел на Коварда, а потом расхохотался:

— Брак типографии? — смеясь, переспросил он.

— Ну да! А что здесь смешного?

— Прости-прости, — замахал руками бродяга, пытаясь подавить смех. — Ты прав, смешного в этом ничего нет. Просто я не перестаю удивляться тому, как беспечно и невнимательно люди относятся к сокровенным знаниям! Неужели тебе, баранья башка, не понятно, что эта книга создана не в типографии?

Ковард с некоторым недоумением прислушался к себе. Такой откровенно пренебрежительный тон собеседника не вызвал в нем раздражения: внутреннее состояние Аркадия Францевича было спокойным и благостным. Он промолчал, ожидая объяснений бродяги.

— В чистых листах, — продолжил бродяга, — и заключается сокровенная мудрость. Когда человек запутался в своих дорогах, когда его мысли стали грязным слипшимся клубком, когда его поступки непредсказуемы и глупы, когда он перестает думать о счастье — самое время открыть эту книгу и последовать ее рекомендациям: начать все с чистого листа! Неужели ты этого не понял?

— Если честно, то нет, не понял, — признался Ковард.

Бродяга снисходительно улыбнулся:

— Ну ничего. Теперь ты будешь гораздо понятливее. Ладно, уже утро, тебе пора возвращаться. Я думаю, что ты сможешь легко разобраться со всеми своими проблемами. Но если у тебя возникнут вопросы, то мой тебе совет: полистай учебник, в нем ты найдешь ответ на любой вопрос.

— Ответ — это чистый лист?

— Не всегда. Не ленись, листай, в книге не так много страниц, не больше, чем недель в твоей жизни. Удачи. Я буду за тобой наблюдать.

Аркадий Францевич опять открыл глаза. В этот раз его взору предстали выцветшие обои стен его собственной спальни.

«Наконец-то проснулся», — подумал он. В мозгах, как эхо, резонировала фраза бродяги: «Я буду за тобой наблюдать».

«Да, — продолжил оборванную мысль Аркадий Францевич, — сны становятся все более и более интересными и пугающими. А вот имеют ли они какой-то смысл? Или это по-прежнему отражение работы моего подсознания? Знать бы ответы на эти вопросы. Все началось с зеркального лабиринта, а затем, как волны бушующего океана, понеслись эти невероятные фильмы! Как будто мне открывали все тайны вселенной. И все в одном сне! С ума сойти можно! Кто управляет моими снами? Бродяга? Бродяга. И опять бродяга. Напомнил мне о своей книге. Да-а. Все необъяснимо и загадочно. Однако пора на работу».

Аркадий Францевич, стараясь не потревожить сон супруги, тихонько встал с постели. Он впервые за много лет не стал делать утреннюю гимнастику, а сразу пошел умываться.

«Как же в жизни все относительно, — рассуждал Ковард, густо намазывая щеки пеной для бритья. — Еще в прошлую среду, после разговора с Брыкзой, я думал о том, что свой главный выбор должен буду сделать сегодня, в понедельник. Каким же я был глупцом! Человек каждую минуту, даже не минуту, а каждое мгновение делает свой главный выбор. И от совокупностей его выборов зависит не только его жизнь, но и жизнь всей вселенной! Конечно, в той или иной степени. Иногда эта степень настолько ничтожна, что ни заметить, ни осознать эту зависимость человеческому разуму невозможно. А с другой стороны, разве мы сами определяем свой выбор? Кажется, в Библии сказано: «Ни один волос не упадет без Моего ведома». Хм. Откуда я это знаю? Я ведь не читал Библию! А! Я ведь ее изучал сегодня во сне! И Тору. И Коран. Хм».