Были еще картины, более абстрактными. Какие-то в сюрреалистическом жанре, какие-то представляли собой образцы кубизма. Некоторые сюрреалистические очень напомнили Сальвадора Дали, Макса Эрнста, Френсиса Бекона. Работы кубистов напоминали Пикассо, Жоржа Брака, Хуана Гриса. Были картины и в других жанрах.

Разглядывая картины, я замерла, чувствуя, как запнулось сердце. На некоторых была я!

Я протерла глаза, не веря тому, что вижу.

Это были портреты, сделанные с фотографий. На одном я была в рыбацкой шляпе и с улыбкой на лице. На другой — ехала на лыжах. На третьей — на заднем дворе, любовалась цветами. Я не помнила такого фото. На четвертом портрете я спала на диване. Я не помнила, чтобы Райан меня фотографировал спящей.

Я растерялась, разглядывая себя, и даже забыла, зачем я пришла сюда.

И вот до ушей донеслось жужжание мотора. Дерьмо! Я выскочила с чердака, заперла дверь и сбежала вниз. Быстро уселась в гостиной на диван, запыхавшись и держа в руках фонарь.

— Эй! — окликнул Райан. — У нас намечается ужин при свечах?

Я откликнулась.

— Я здесь. В гостиной. С фонариком.

— Что случилось?

— Не знаю. Электричества нет. Может, пробки выбило.

— Ладно, ясно. А ты смотрела?

— Нет, я не знаю, где тут пробки.

— Я показал их тебе в первый же день, как ты въехала, глупая. Дай мне фонарик.

Он забрал фонарь и пошел по коридору. В конце его была маленькая дверца, а за ней находился щит с пробками. Он щелкнул переключателями, и свет зажегся. Тут же знакомо загудел холодильник.

— Ну, в следующий раз я их найду.

— Ты должна была найти их в этот раз, не очень у тебя хорошая память, правда?

— Наверное.

Он округлил глаза и наклонился ко мне.

— Где ты витаешь?

Я пожала плечами.

— Запомню, сказала же.

— Ну, ладно, — он подошел к холодильнику и открыл его. — Так, все уже подтаяло.

Райан повернулся ко мне.

— Надеюсь, ничего не испортится. Давай-ка где-нибудь поужинаем.

Я радостно улыбнулась. Обожаю, когда мы куда-нибудь выходим, особенно, если это случается спонтанно.

Мы решили поехать в мексиканский ресторан. Выпив пару «маргарит», я все-таки решилась спросить его о матери.

— Знаешь, а ты совсем мало говоришь о своей маме. Какая она?

Он уставился куда-то вдаль.

— Мама была прекрасной женщиной. Она и осталась такой. Красивый голос, и она всегда смешила меня. Она была очень заботливая, очень ласковая, очень умная, очень веселая, — он посмотрел на меня. — Почему ты спрашиваешь?

— Просто интересно. В том смысле, что ты рассказываешь мне об отце. Но о твоей маме мы не говорили.

Он выглядел чуть раздраженным. Меня это удивило.

— А как она выглядела?

— Красивая. Черные волосы, зеленые глаза. Как кинозвезда.

Я подумала о женщине на картине. Черные волосы, зеленые глаза. Красивая, как кинозвезда. Наверняка это был ее портрет.

Райан сменил тему.

— Итак, расскажи мне, почему ты не смогла найти щит с пробками?

Он приподнял брови, глядя на меня в ожидании.

— Я не знаю, просто забыла, где он.

— Ты не искала?

— Искала, конечно. Смотрела на цокольном этаже.

— А где еще?

— Нигде, — солгала я.

Я раздумывала над тем, как повернуть разговор в нужное русло. Райан не горел желанием делиться информацией о матери. Я даже не знала бы о ее существовании, если бы не проблемы Райана.

— Ну… Ты не очень догадлива, как видно, — сказал он скептически.

Подошла официантка с заказом. Я поела чилереллено (Примеч. мексиканская закуска из перцев), Райан заказал креветки фахитос.

Этой ночью Райан раздел меня, покрывая поцелуями мою шею.

— Думаю, я готов, — сказал он.

Мое сердце пропустило удар. Мы не занимались любовью с той самой ночи в отеле, когда он взбесился. Мысль о том, что это может повториться, меня нервировала. Я повернулась, и он стал меня целовать, медленно, но страстно. Он снял брюки, я оставалась в футболке и в нижнем белье. Его тело было прекрасно. Он сбросил несколько килограммов во время лечения из-за потери аппетита, но теперь снова набрал их и стал выглядеть еще сексуальнее. Он медленно стянул с меня трусики, укладывая меня на шелковые простыни. Потом снял свои боксеры, высвободив твердый член. Я вздохнула. Он казался таким прекрасным. Я так давно не была с ним.

Райан жадно поцеловал меня, проникая внутрь пальцами. Я почувствовала, что буквально теку от его движений. От моих соков он еще больше возбудился. Я раздвинула ноги, и он вошел в меня, глубоко, до конца, одновременно целуя. Рука Райана оказалась в моих волосах, мои ногти впились в его покрытую мускулами спину. Я нащупала рукой его ягодицы и аккуратно проникла пальцем в анус. Райан застонал, жадно впившись ртом в мою грудь, затрясся и упал на меня, тяжело дыша.

— Прости. Я не выдержал. Получилось… быстро.