Горячие слезы потекли из глаз, оставляя на смуглых щеках мокрые дорожки, и Ли вновь попыталась отстраниться, чтобы окончательно не пасть в его глазах, но Кай опять крепко удержал ее. Подушечками пальцев вытерев солоноватые капельки, он взглянул в темно-карие глаза, наполненные страданием, и в его груди уже в который раз что-то защемило.

— Как ты это все пережила и осталась такой… доброй?

— Я не добрая, уверяю тебя, — Ли раздвинула губы в печальной улыбке, — наоборот, я злая язвительная стерва, как за глаза меня называют в стае. Просто я уничтожаю плохих вампиров, таких, как ты, например.

— Разве бывают хорошие вампиры? — хмыкнул Кай, и Ли расхохоталась.

— Мой младший брат уверен, что бывают. Он дружит с Калленами, особенно с Эдвардом, и думает, что они хорошие.

— Каллены вообще не вампиры, — скривился старейшина, вновь вызвав ее смех.

— Тебе лучше знать, ты же у нас король бессмертных, — поддразнила она его, проводя языком по пухлым губам. Кай тут же откликнулся на призыв, и все разговоры надолго прекратились, сменившись тихими стонами наслаждения. Вампир не желал отрываться от нее ни на секунду, но Ли имела человеческую особенность уставать, и он с сожалением остановился, крепко сжимая ее в объятиях.

— Почему ты такая грустная? — поинтересовался старейшина, взглянув в темные глаза девушки.

— Я просто… понимаю, что скоро ты уедешь, и оставишь меня, — через силу выговорила она, отгоняя мрачные мысли, но ей это не удавалось.

— Ли, я должен уехать, — понимая, что как раз уходить ему хочется меньше всего, Кай откинулся на спину, и она, уютно устроилась рядом, положив голову ему на грудь. — Я один из трех правителей, за столько веков я чересчур много вложил в этот клан и не могу просто все бросить. К тому же… — блондин запнулся и вздохнул, впервые за эту ночь вспомнив, что вот уже три тысячелетия является счастливо женатым мужчиной, любящим свою королеву. — Ли, я… У меня есть супруга… Афинодора…

— Я знаю, — перебила его Ли, не в силах именно сейчас выслушивать его откровения по поводу любви к жене. — Я все знаю, Кай. Не нужно что-то говорить. Ты спросил, почему мне грустно, вот я и ответила чистую правду, мне грустно и невыносимо больно, что ты уедешь, потому что…

— Почему? — Кай затаил дыхание, в неясном напряжении ожидая ее ответа. Ее слова бы ничего не изменили, но ему было важно услышать это, хотя он и сам давно догадался, что девушка влюбилась в него. Это льстило самолюбию мужчины, но в то же время сердце сладко сжималось от мысли, что она отдалась ему по любви, а не просто истосковавшись по ласке, ведь с ее красотой она давно могла выйти замуж, но она была одна все это время и подпустила к себе только его.

«Почему?» — мысленно произнесла она, прижавшись щекой к твердой холодной груди вампира.

— Почему, Ли? — с нажимом повторил старейшина, чувствуя, как все тело напрягается от какого-то чувства неуверенности, которое за столько веков он ни разу не испытал, даже когда находился на волосок от гибели, что было довольно часто на протяжении его безумно долгого существования.

Волчица сердито фыркнула и зажмурила глаза, стараясь сдержать предательские слезы, обжегшие глаза. Как сказать ему, что она любит его? Ведь он не поверит, а может просто рассмеяться, а потом и поиздеваться над ней — девушка-оборотень влюбилась в своего заклятого врага, в вампира. О, это будет новостью века!

Кай ждал ответа, не сводя с нее кровавых глаз, ощущая беспокойство, вызванное долгим молчанием девушки. Вдруг он ошибся? Что, если она не испытывает к нему ничего, кроме мимолетной страсти? Наконец она подняла голову и тоже посмотрела на него долгим печальным взглядом, говорившем намного красноречивее любых слов.

— Ты и сам знаешь ответ, Кай, — проговорила Ли.

— Знаю ли? — вопросительно протянул Кай, касаясь ледяными пальцами теплой щеки. — Еще ни разу в жизни я не был так неуверен в чем-то важном для меня.

— Важном? — насмешливо приподняла брови девушка. — Разве мои чувства для тебя важны? Через несколько дней ты уедешь к своей жене и позабудешь все, что здесь произошло. Не останется и следа постыдных для короля вампиров воспоминаний.

— Ты считаешь, что я так скоро забуду тебя? — светлые брови правителя возмущенно изогнулись, а губы сжались в тонкую полоску.

— Да, — без обиняков ответила волчица. — Забудешь, Кай. Ведь ты не любишь меня, вы, вампиры, любите всего лишь раз в своей вечности, и в твоей жизни уже давно есть твоя… Афинодора.

— Я люблю Афину, — подтвердил Кай, с гневом взглянув в темно-карие глаза. — И через десять дней отсюда уеду. Но пока я здесь, все эти десять дней, я принадлежу только тебе.

— Только мне, — как эхо, повторила Ли, не сводя зачарованного взгляда с его изумительного лица и горевших огоньком ярости и страсти глаз.

Он ловко повернул ее на спину, нависая над ней и с жадностью оглядывая безупречное тело любовницы. Медленно наклонившись к ее лицу, вампир бережно коснулся губами ее губ и прошептал: