Белла продолжала плакать, уткнувшись в горячее плечо друга, не говоря больше ни слова. Они продолжали так сидеть до тех пор, пока девушка не обессилела от рыданий и пережитых эмоций. Ее тело было настолько вымотано переживаниями, что Белла, выплакав все слезы, притихла и просто уснула в горячих объятьях друга, истощенная страданиями.

Джейкоб аккуратно отнес девушку в свою комнату и уложил на кушетку, заботливо укрыв одеялом. Он уже открыл дверь, чтобы пойти расстелить себе в гостиной, как Белла сквозь сон тихо прошептала:

– Джейк, не уходи…

Парень взглянул на спящую девушку, лицо которой было все еще мокрым от слез, подошел и тихо лег на край кровати, стараясь не разбудить любимую.

***

Ночью Белла проснулась от того, что ей было очень жарко. Сначала, она не могла понять, где она, и что являлось источником тепла, но вскоре, услышав рядом тихий храп Джейкоба, осознала, что лежит сейчас в постели друга, который обнимает ее своей горячей рукой. Первым порывом Беллы было стряхнуть тяжелую конечность оборотня, но спустя секунду, она передумала. Покопавшись в своих ощущениях, девушка поняла, что ей приятно тепло этого парня. Ей было так спокойно и уютно, что боль, терзавшая ее сердце, не была уже такой всепоглощающей и острой, она притупилась настолько, насколько это было возможно. Нет, боль не ушла совсем, да и не могла, ведь Белла все еще любила Эдварда всем сердцем, пусть он и предал ее, эта любовь не могла просто так раствориться по мановению волшебной палочки. Однако, лежа здесь, в объятьях спящего Джейкоба, Белла ощущала такое умиротворение, которое не испытывала уже давно. Ей казалось, что это так правильно, находиться здесь, как будто так и должно было быть. Повернувшись в сторону парня и взглянув в его спокойное лицо, расслабленное сном, Белла впервые для себя отметила, что ее друг довольно симпатичный.

========== Глава 10 “Фатальная ошибка” ==========

Эдвард сам не понял, что только что произошло. Еще секунду назад он обсуждал с Элизабет то, насколько близко они подобрались к ее родословной, копаясь в архиве, и вот уже его губы сами собой накрыли губы девушки. Этот поцелуй был приятным, но не таким блаженным, как поцелуй Беллы. Он не унес Эдварда в волшебный мир грез, как это обычно происходило с Беллой, а лишь усилил и без того невыносимую жажду крови Элизабет, оставляя во рту вкус ее аромата.

Не прошло и доли секунды, пара еще не успела осознать, что слилась воедино поцелуем, как Эдвард услышал до боли знакомые шаги, заглушаемые громким шумом дождевых капель, разбивающихся об асфальт подъездной дорожки. Еще секунда и послышался автомобильный гудок, окончательно вернувший Эдварда в реальность. Он резко отстранился от Элизабет, еще не до конца осознавая всю трагичность случившегося, и обернулся, увидев удаляющуюся спину своей любимой, которая уже запрыгивала в пикап. Ужасная боль пронзила сердце Эдварда, когда он, наконец, понял, что Белла только что видела. Первым его порывом было броситься вслед за ней со всей присущей ему скоростью вампира, остановить и попытаться объяснить это недоразумение, но он не мог сделать это на глазах у Элизабет. Осознавая всю беспомощность ситуации, Эдвард повернулся к черноволосой девушке, и ему не нужно было читать ее мысли, чтобы понять, что Элизабет также растеряна, как и он, и также, как и он сам, осознает всю неправильность произошедшего.

– Элизабет, прости, я не знаю, что на меня нашло, - попытался извиниться парень, беспомощно наблюдая, как удаляется пикап, увозивший его любимую и вместе с ней надежду все исправить. – Я не хотел, правда.

– И ты прости, - рассеяно ответила девушка, не понимая, откуда взялась эта боль безнадежности в глазах ее спутника, - это недоразумение, давай просто забудем.

– Хорошо, мне пора идти, извини еще раз.

– Забудь, все в порядке, до встречи, - ответила девушка и быстро вошла в дом.

Сняв с себя верхнюю одежду, Элизабет прошла в свою комнату, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Эдвард нравился ей намного больше, чем друг. Элизабет частенько замечала за собой, как странно реагировало ее тело на прикосновения этого парня, как мурашки покрывали ее кожу, когда она смотрела в его медовые глаза. Ей было тяжело признаться даже самой себе, что иногда она хотела Эдварда так сильно, что готова была наброситься ему на шею, забыв все правила приличия. Эдвард же вел себя всегда очень сдержанно по отношению к ней, галантно и почти сразу дал ей понять, что они лишь друзья, рассказав однажды о своей девушке.

Элизабет даже видела эту Беллу как-то раз, она специально подкараулила ее возле школы на стоянке, чтобы разглядеть получше. Элизабет настолько была удивлена тому, что такой богоподобный красавец, как Эдвард, мог влюбиться в такую посредственную, не яркую, обычную, ничем не привлекательную девушку, как эта серая мышь Белла.

Убедившись в том, что эта девушка ей не соперница, Элизабет не расставалась с надеждой завоевать сердце Эдварда. К каждой их встрече она готовилась основательно, тщательно подбирая одежду и макияж так, чтобы это не выглядело вульгарно и навязчиво, но в то же время элегантно и сексуально. Все время, пока они были вместе, Элизабет ненастойчиво флиртовала с Эдвардом, используя все свое обаяние и женские уловки и хитрости так, чтобы объект ее вожделения ничего не заподозрил. И вот сегодня, наконец, все ее труды были вознаграждены, Эдвард впервые поцеловал ее.

Однако, то, что она почувствовала при этом, не в полной мере оправдало ее ожидания. Этот поцелуй не вознес ее к вершинам блаженства, разливая райское тепло по всему телу, как это обычно бывало с ней при поцелуях с любимым мужчиной. Он не подарил ей незабываемые ощущения и желание продолжать до бесконечности, нет. Этот поцелуй был каким-то пресным, холодным, бесчувственным. Элизабет как будто осознала, что все к чему она стремилась последний месяц, не имеет больше никакого смысла. Этот поцелуй был таким неправильным, ненастоящим, что девушка почувствовала такое опустошение в душе, что обессиленно упала на кровать и громко зарыдала, оплакивая свои несбывшиеся мечты, которым и не суждено было сбыться просто потому, что Элизабет больше этого не хотела. Она как будто потеряла заветную цель, манящую к себе и обещающую неземное счастье. Элизабет словно опять стала той маленькой девочкой, которая страстно желала недоступную игрушку, и когда все-таки получила ее, игрушка уже не казалась ей такой привлекательной, такой манящей. Девушка чувствовала себя от этого глубоко несчастной и в то же время свободной. Помимо разочарования, она ощущала странную легкость на сердце, ведь теперь она точно знала, что Эдвард ей не нужен, что он останется для нее только другом, как он и хотел, и что ей не придется разбивать сердце Белле.