– Когда мы вернёмся домой?

– Через пару недель, – прикусываю губу, не зная как ответить по-другому. Чёрт, о будущем-то я и не думала. Похоже, на размышление появляется всё больше и больше резервов.

– Почему?

– Немного окрепнешь, и тогда поедем, – снова наклоняюсь к нему и снова целую. – Почитать тебе что-нибудь? – быстро меняю тему, пока он ещё что-нибудь не спросил.

– Сказки, – он показывает пальцем на тумбочку, где ещё со вчерашнего дня лежит та самая книга.

– Хорошо, – с готовностью достаю книгу и открываю её где-то посередине.

В душе всё поёт, понимая, что с моим маленьким солнышком всё в порядке. Пока что, впрочем.

Стою в кабинете Джейкоба, всё ещё думая о Тони. Сам он появляться не спешит. Его не видно.

– Доктор Блэк? – зову я, делая шаг к письменному столу с бумагами.

В ответ мне раздаётся тишина.

Подхожу к столу ещё ближе и замечаю фото. Фото Энтони с больничной карты. Оно стоит в рамке, на правом краю стола.

От ужаса и гнева кровь отливает от моего лица. Как он посмел?

– Добро пожаловать, Белла, – неожиданно сзади раздается голос, приветствующий меня, но мне не до приветствий

– Я предупреждала тебя? – хватаю рамку со стола, показывая её Блэку. – Я говорила, что ты не имеешь никакого отношения к моему сыну? Ты предал нас, а теперь его фотография у тебя в рамке?

– Белла, я хотел поговорить с тобой именно об этом, – пробует прервать меня Джейкоб, но я не останавливаю наступления:

– Нам не о чем говорить!

– Хотя бы выслушай!

– Я не хочу тебя слушать!

– Я вчера спас жизнь нашему сыну.

Замолкаю, осознавая, что отчасти это так, но потом вспоминаю многие другие подробности и нахожу в себе силы продолжать.

– МОЕМУ сыну!

А потом меня прорывает окончательно.

– Ты спас ему жизнь? Джейкоб, ты просто удачно провёл операцию!

– По-моему, ты забываешь, что благодаря мне он, вобщем-то, и существует, – мужчина поджимает губы, делая шаг вперёд. Вот она, его чёртова гордыня. Где она была, когда он был нужен мне?

– Нет, Джейк, это благодаря мне он живёт. Ты отправил меня на аборт. Ты хотел убить его.

– Это было давно. Я раскаялся…

– Что толку от твоего раскаяния? – слёзы начинают течь по щекам от горького предательства. Как много я в последнее время плачу. Раньше я не позволяла себя подобного.

– Послушай, Белла, я хотел начать разговор по-другому, дай мне три минуты, прошу, – Джейкоб примирительно вскидывает руки вверх, делая шаг назад. – Я не хочу чтобы ты плакала.

– Три минуты, – поджимая губы, соглашаюсь я, быстро вытирая слезы.

– Вчера я впервые увидел нашего с тобой ребёнка, и, Белла, он прекрасен…

– Знаю, – резко выдыхаю я. – Жаль, что понадобилось довести его до лезвия ножа, чтобы ты понял, что потерял.

– В том-то и дело, Белла, я потерял. Но …я опомнился, я подумал, я очень много думал все эти четыре дня и знаешь…многое понял.

Джейкоб неумело подбирает слова, путается в них, а я напряжённо жду его дальнейшего объяснения. Мне хочется вернуться к Тони, а вечером – к Эдварду. Но уж никак не стоять здесь с Джейкобом.

– Я прекрасно помню, как мы любили друг друга, Белла, как мы жили, как мы практически не могли дышать друг без друга, и я…скучаю по всему этому.

– Слишком поздно, – снова утирая слёзы, проговариваю я.

– Я потерял четыре года, Белла. Их уже не вернуть, и я это понимаю. Но теперь я здесь, я повзрослел, у меня есть работа и уверенность. Я один. И я хочу вернуть свою семью, я не хочу больше делать ошибки и опаздывать…

– Что ты…? – у меня не хватает воздуха и слов. О чём он говорит?

Тревожное предчувствие сворачивается комком внизу живота.

– Я хочу вернуть тебя и Энтони, Белла. Хочу вернуть нашу семью, нашу любовь, наше счастье…

Он глубоко вздыхает и обращает тёмные глаза на меня. В них сияют решительность и какой-то странный безумный огонёк:

– Я хочу быть счастлив с тобой, Белла. У нас уже есть сын, у нас всё наладится…

– Джейкоб, на что ты сейчас… – недоумеваю я, хотя в глубине сознание уже формируется ответ. Если он такой же, как я думаю, лучше бы я провалилась сквозь землю.