– На три дня тебе нужно исчезнуть из города и страны. У меня есть дом в Мадриде, отсидишься там.

– Какой Мадрид, Эдвард? – хмурясь, спрашиваю я. – Ты же понимаешь, что я не могу никуда лететь!

– Ещё как можешь, – угрожающим тоном, не терпящим возражений, обрывает меня он. – Иначе попадёшь туда, откуда я тебя вытащить не в силах.

– Послушай, – с трудом контролирую свой голос, чтобы не сорваться на него и не усугубить положение. Хочу объяснить ему всё, чтобы он понял. – У меня здесь маленький ребёнок. Мой ребёнок. Я не оставлю его одного, тем более, когда неподалеку рыщет сумасшедший гомосексуалист с садомазохистскими наклонностями!

Представляю себе картинку и хватаю ртом воздух, пытаясь прийти в себя.

– Белла, всё не так страшно, – отмахивается Каллен. – С твоим сыном ничего не случится.

– Откуда тебе знать? Аро может найти его.

– Нет, не может.

– Что за глупая уверенность? – закатываю глаза, откидываясь на спинку кресла. – Ты провидец?

– Мисс Мейсен, я – учредитель кардиологической клиники Гамбурга. И мы не предоставляем никаких сведений ни о пациентах, ни о том, кто их посещает. Всё строго конфиденциально. Аро никоим образом не сможет узнать про Энтони.

– Нет,– отрицательно качая головой, проговариваю я. Оставить Энтони на съеденье Вольтури? Да хоть в бункере клиники – я должна быть с ним!

– Знаешь, что ждёт тебя, если останешься? – теряя терпение, рычит мужчина.

– Да, знаю. Но я не брошу своего ребёнка.

– Ты нужна ему живой, чёрт возьми! Живой и здоровой!

На это мне сказать нечего. Прикусываю губы и снова пробую глубоко вздохнуть. Не выходит – колит в груди.

– Я его мама…

– И поэтому должна уехать. Если он найдёт тебя у него в палате, вам обоим не сдобровать.

– Клиника не представляет частных сведений, – напоминаю я, проглатывая слезы. – Ты сам так сказал.

– Самому Вольтури или его приближенным не составит труда преследовать тебя вплоть до палаты сына. Они просто пойдут за тобой по коридору.

– Нет,– на большее слов не хватает. Я зажата в угол, попалась в ловушку.

– Белла, - он почти стонет, когда я начинаю всхлипывать в трубку – Не плачь, пожалуйста. Я обещаю тебе, что ничего не бойся! В Испании я буду с тобой и лично прослежу за ситуацией в Германии.

– Где гарантии, что всё обойдётся?

– Я даю их тебе. Я – твоя гарантия. Если что-то пойдёт не так, можешь сделать со мной всё что угодно!

– Что за самопожертвование…

– Я тебя не потеряю. Никому не позволю отобрать тебя у меня, – признаётся он, отчего моё дыхание становится прерывистее.

– Мне очень жаль, что так вышло. Я не хотела соблазнять этого ненормального, – стон вырывается из моей груди, и я опускаю голову на диванную подушку.

– Знаю, милая, знаю.– Эдвард впервые употребил слово «милая». От этого на душе становится чуть теплее. – Но так вышло. И теперь следует с этим разобраться.

– Ты прав, – вытираю слёзы тыльной стороной ладони и расправляю плечи, откидывая подушку подальше. – Когда рейс?

– Сегодня в два ночи. Тебя сопроводит мой доверенный в отеле. Сядешь в частный самолёт и утром будешь в Мадриде.

– Твой доверенный в отеле?

– Ты же не думала, что я оставлю тебя без защиты? – он хмыкает и в его голосе проскальзывает насмешка. Тем лучше, это немного разрядит обстановку.

– Когда прилетишь ты?

– К тому времени, как твой самолёт сядет, я уже буду в аэропорту, – обещает Эдвард.

– Хорошо, – вздыхаю, рассеяно оглядываясь.

– Вещи можешь не собирать. Купим, что нужно в Испании, – советует Каллен. – Одевайся и спускайся в холл. Джаспер уже ждёт тебя.

– Телохранитель?

– Да. Он отвезёт тебя на рейс. В самолёте будут ещё двое.

– Зачем столько?

– Для перестраховки.

А кто с Энтони?

В больнице есть на кого положиться, Белла, - убеждает он.

Между нами возникает короткая пауза, которую прерываю я, неожиданно пришедшей мыслью:

– Завтра утром я увижу тебя?

– Да, увидишь, – его голос теплеет. – А теперь иди. Тебе пора.

– До завтра, – улыбаясь, говорю я.

– Береги себя, Белла, – просит он и отключается.

Минуту-другую собираюсь с мыслями. Они назойливо стучат у меня в голове чёткими красными табличками «не делай этого!». Я понимаю, что это связано с тем, что Энтони останется один. Формально с Эленикой, но разве она способна защитить его от Аро?

Стоп, а телохранители?

Куда я вляпалась, господи?..