– Знаешь, что хуже всего? – дрожащим голосом продолжает Каллен. – То, что ОН это сделал. Никто иной, а именно ОН.

– Ну, всё-всё, – приподнимаюсь и целую его в уголок рта, а затем прижимаюсь щекой. Мои руки всё ещё в его заточении и это не позволяет мне обнять Эдварда.

– Мой отец был отвратительным человеком. Ужасным. И я не лучше. – Отец? Так в его сне замешан отец? В тех событиях, которые тревожат его, вина этого человека?

– Глупости, – шепчу я, откидывая другие мысли подальше. Сейчас моя главная задача убедить его в собственной правоте.

– Нет, не глупости!

Его сила увеличивается и мне думается, что мои кости скоро начнут трещать.

–Эдвард, давай чуть аккуратнее, – прошу я, стараясь, чтобы голос звучал беззаботно.

Он непонимающе смотрит на меня полминуты, пока в глазах утихает ненавистный мне огонёк. А затем он переводит взгляд на свои руки, и будто обжегшись, освобождает мои.

– Прости, – похоже, это всё, что он может сказать. Что же, большего мне и не надо.

– Всё нормально, – прячу ладони у него за спиной, крепко обнимая. – Со мной тебе нечего бояться.

– А тебе есть чего.

– Послушай, я не знаю, что сделал твой отец, но отлично знаю, что ты не такой. Мой Эдвард не такой, – улыбаюсь, вселяя в него уверенность.

– Твой? – его бровь изгибается, и я опускаю взгляд. Мои щёки заливает румянец.

– Если тебе не нравится…

– Нет, мне нравится. Просто, никто не называл меня своим, – с какой-то странной детской радостью, произносит он. – Надо же!

– Мой, – убеждённо повторяю я, чтобы сделать ему приятно. – Мой Эдвард Каллен.

– Ты волшебница, – его руки снова опутывают меня объятьями, позволяя прижаться к груди.

– Твоя волшебница, – посмеиваюсь я, целуя место, где бьётся его сердце.

– Я жуткий собственник, – шутливо рычит он, делая вид, что предупреждает меня.

– Как-нибудь справлюсь, – подыгрываю ему, чувствуя, что серьёзный разговор закончен. Что же, наверное, это к лучшему.

– По-прежнему голодная? – прокладывая дорожку поцелуев от моей шеи и уху, интересуется мужчина.

– Да, – обхватываю руками его шею, замирая в страстном поцелуе. – Очень голодная.

– Это мы сейчас исправим, – усмехается он и опрокидывает меня на кровать, нависая сверху. Он словно скала – надёжный, манящий и безопасный. Мой Эдвард.

Желание получить его нарастает, но я вовремя вспоминаю о возможных неудобствах – для него, разумеется.

– А как же твоя рана? – озабоченно спрашиваю я, переводя взгляд на его бёдра.

– С ней всё в порядке, – выдыхает он, старательно держась на руках, чтобы ни придавить меня.

– Она не станет кровоточить?

– Не думаю.

– Хорошо, – набираю в грудь больше воздуха, предвидя сладостные мгновения с Эдвардом. – Только пообещай, что, если станет больно, ты скажешь мне.

Секунду он колеблется, но потом всё же кивает.

–Обещаю. Но и от тебя жду того же.

– Чего?

– Я не хочу, чтобы ты смотрела ниже моего лица, во время секса, – говорит он, и я хмурюсь. Последние шансы увидеть рану рассыпались на мелкие кусочки.

– Почему ты так не хочешь показывать её мне?

– Обязательно отвечать?

– Хотелось бы знать, – пожимаю плечами, но сама испепеляюсь от разрывающих меня противоположных стремлений – переспать с ним или разговорить его.

– Давай позже. После… – его руки скользят по моим рукам к плечам, а оттуда к пуговицам ночной рубашки. Только сейчас замечаю, что Каллен меня переодел.

– Но только при условии, что ты пообещаешь мне.

– Обещаю, – признавая поражение, выдыхаю я, мечтая теперь лишь об одном – близости с ним.

– Прекрасно, – он улыбается мне абсолютно счастливой улыбкой, а я возвращаюсь к своим поцелуям. Мне кажется, что чем больше я целую его, тем лучше он понимает, как мне нужен, и возможно догадывается, как сильно я его люблю.

Руки, красавица, - он поднимает мои запястья, ложа их мне за голову, и держа одной рукой.

Зачем? – задыхаясь от желания, я едва успеваю поинтересоваться этим.

Чтобы ты ничего не трогала, - он беззаботно смеется, и я вынуждена повиноваться, несмотря на все свои прежние убеждения.

Хотя бы сейчас.

За завтраком мы сидим друг напротив друга. Перед нами опять чудовищных размеров подносы с едой, а по всей гостиной нашего снова роскошного номера пахнет свежезаваренным кофе.