Я сделал несколько шагов вниз по пляжу, собираясь пойти за ней, но мотор завелся, и они бросили меня здесь.

Я проснулся в холодном поту. Хотя этот сон не вызвал отвращение, он оставил внутри страх такой, которого я еще не испытывал. В груди стало тесно, я был не уверен, что там хватит место для моего сердца, чтобы оно продолжало биться, или моим легким, чтобы они впитывали воздух. Мне нужно было выбраться на свободу, пока я совсем не слетел с катушек.

Я вытащил ноги и руки от Рейн и поднялся на ноги. Выудив свою зажигалку и полный кулак самодельных сигарет из пояса, я спустился вниз по пляжу.

— Этого не могло произойти, бл*дь, — сказал я себе шепотом, как будто услышать слова вслух было достаточно. — Я сделал операцию. Дважды. Она никак бы не смогла забеременеть от меня.

Все же меня пугала не мысль о том, что Рейн забеременела от меня. Я бы волновался, потому что во время беременности и родов что-то могло пойти не так, но не это пугало меня, сказать по правде. Пугал взгляд на ее лице, тот который был у нее во сне, когда она забиралась в лодку без меня. Тот, что означал, что она бросает меня. Взгляд, который значил «прощай». Я не увидел бы ее больше никогда. Никогда не увидел бы ребенка. Никогда.

— Рейн не сделала бы такого со мной, — я выжал из себя эти слова, и почувствовал, как горячие слезы начали жечь глаза. — Она не такая как... нет... она не...

Но я не думал, что Джиллиан была такой. Я любил ее. Я собирался, черт возьми, сделать ей предложение. Я думал, что она любит меня. Она говорила это мне очень много раз. Иногда, когда я позволял себе думать о ней или о... ребенке, я по-прежнему чувствовал боль в груди. Как бы я не чувствовал отголоски предательства Джиллиан, мысль о том, что Рейн уйдет от меня вот так, осознание, что я никогда не увижу ее, вынуждало все мое тело напрячься, казалось, что все мои органы могли разорваться под давлением. Я не мог дышать. Я был вполне уверен, что мое сердце замедлило ритм под давлением. Если бы она когда-нибудь сделала бы это, если бы Рейн бросила меня, это бы меня убило. В этом я даже не сомневался. Боль от ее потери точно убила бы меня.

Я запихнул сигарету в рот и поджег ее. Я сделал пару медленных затяжек, менее чем за минуту скурив половину. Дым обжигал легкие, но это было лучше, чем ощущать напряжение по всему телу. Как только я покончил с первой, я зажег вторую, потом третью. Солнце начало подниматься, и мне нужно было взять себя в руки, чтобы не пришлось отвечать на ее вопросы. Я не хотел этого. Не сейчас. Никогда.

Я пошел к кромке воды, где разделся и вошел в море, чтобы искупаться. Вода была холодной, поэтому я не плавал долго. Я натянул шорты на мокрое тело, не обращая внимания на удобство, и сел рядом с костром. Я взял кокосовую раковину, из которой я пытался вырезать что-нибудь полезное, но был не уверен, что, черт побери, хотел сделать. Я вытащил свой нож и начал очищать ее, чтобы занять себя чем-нибудь.

— Ты проснулся рано, — сказала Рейн, выходя из-под навеса.

— Выспался, наверно, — пожав плечами, ответил я.

— Ты ел? — спросила она.

— Не голоден, — ответил я. Я не смотрел на нее, рассматривая штуку в моих руках.

— Что ты делаешь?

— Понятия не имею, — выплюнул я. Мне не хотелось грубить ей, но и не хотелось, чтобы она задавала вопросы.

— Я собираюсь помыться, — я наблюдал, как она украдкой взглянула на меня, выражение ее лица выдавало, что она обеспокоена моим поведением. Она направилась к воде, а я подкурил еще одну сигарету. Вернувшись, она попыталась заставить меня поесть, а я велел ей отвалить от меня, как настоящий ублюдок, коим я и был. Я был так обозлен на себя, что решил пойти куда-нибудь подальше отсюда.

Я направился в джунгли, оправдывая это тем, что хотел найти еду, но нет, я не хотел компанию. Большую часть дня я избегал ее, чувствуя себя первосортным дерьмом, но ничего не мог поделать с этим. Каждый раз, когда я смотрел на нее, в моей голове всплывала картинка того, как она уходит от меня. Мне казалось, что я хотел, чтобы меня стошнило.

Я отправился этим вечером спать пораньше, один.

*****

— Ты курил еще одну?

— Господи, Рейн, — рыкнул я, когда она напугала меня. Я думал, что зависать за скалами у бассейна, заполняемого приливами, на северной стороне пляжа, возможно, освободит меня от «сигаретного патруля», но, очевидно, нет. Я не думал, что она пройдет весь этот путь, чтобы найти меня, но, как видно, я ошибался. Я был ворчливым засранцем после вчерашнего сна, и сон повторился этим утром. Я пытался выбросить его из головы, но не получилось.

— Я выкурил... где-то шесть сегодня. Черт, я раньше курил три или четыре пачки в день.

Отказываясь выбрасывать чертову сигарету, я сделал затяжку и выдохнул дым из носа. Несмотря на обещание не курить рядом с ней, я не собирался выкидывать сигарету. Она поперлась за мной, ей придется выдержать все.

— Ты планируешь как-нибудь помогать мне?

— Я же сказал, что найду долбаных мидий, разве нет?

— Ага, но ты говорил это и вчера.

— Да плевать. — Я сделал последнюю затяжку и затушил сигарету об песок. Я помчался к самой ближайшей скале, опустил руку под воду и вытащил горстку мидий. Я бросил их через плечо, где они приземлились прямо у ног Рейн.

— Ты ведешь себя как ребенок!

Я вел себя так и знал это. Отчасти по этой причине, я прятался здесь изначально и курил. Я был взбешен, расстроен и в плохом настроении. Я пришел сюда, чтобы не выместить все это на Рейн, но, как видите, она пришла и испортила мой план. Я бросил еще горстку мидий на песок, сел на задницу и зажег еще одну сигарету, не смотря на Рейн. Я не хотел видеть, насколько она зла на меня.

— Бастиан, — выдохнула Рейн. Она опустилась передо мной на песок, моя футболка слегка спустилась с ее плеча, открывая ключицу. Я хотел облизать ее, но попридержал себя. Я не хотел трахать ее, а облизывание определенно привело бы к сексу. Трахание могло б привести к... бл*дь, нет, не могло бы, но гребаный сон превратил меня в параноика. — Что не так?