Находясь в километре от "Иль Патио", Максим Звонарев меня вызвал по громкой автомобильной связи. Он поинтересовался:

– Босс, ты не будешь возражать, если я вас оставлю и прямо сейчас займусь поиском зданий для твоей госкорпорации. А что касается обеда, то я совершенно не голоден. Жена дома кормит меня хоть прямо на убой, так что в течение дня я только завтракаю или ужинаю! Поэтому сейчас для меня было бы лучше всего помотаться по городу, встретиться и поговорить с друзьями времен своего студенчества. Через них я попытаюсь узнать, какие здания сегодня продаются, сколько они стоят, и вообще, что нужно сделать для того, чтобы их причто это за люди, которые их продают? Ты уж, босс, давай, пообедай с Васьковым, а займусь своими срочными делами!

Как только Максим услышал слова моего согласия, то он резко вывернул руль своего джипа Тойота Прадо и, пересекая две встречные полосы, развернулся в обратную сторону, чтобы вернуться в центр города. Леонид Васьков на своем джипе выдвинулся вперед моего шестисотого мерина, включил фары и на всю мощь врубил сирену с мигалкой. Именно в этот момент мне позвонил Николай Николаевич Никольский:

– Марк, догадайся с первого раза, где именно я сейчас нахожусь. Правильно, в клинике Костенко на диспансеризации. Прямо сейчас я раскладываю свои вещи по полкам шкафов, имеющихся в моей палате. Только вот эта палата одиночная, в ней никого, помимо меня, не будет лежать! Жаль только, что мне потрепаться будет не с кем! Позвонил тебе, чтобы облегчить свою душу и переговорить с другом, а также для того, чтобы тебя держать в курсе тех дел, которые сейчас со мной происходят! Разберу свои вещи по ящикам и полкам, потом немного отдохну, а затем переговорю с Борисом Фридманом по вопросу организационной структуру нашей госкорпорации. У него сейчас в Потустороннем мире собрались лучшие мозги по этому вопросу. Они быстро продумают нужную нам структуру, а затем предложат нам рассмотреть свои предложения по этому вопросу. По моему личному мнению, было бы желательным, что госкорпорация организационно существовала бы и в нашем, и в Потустороннем мире Бориса Фридмана, но с управляющей компанией и с руководством в нашем мире! Да, Марк, не забудь, пожалуйста, завтра мне в больницу прислать моего заместителя по кадрам, нам с ним нужно поработать, составить сетку должностных окладов.

– Вот тебе, матушка, и Юрьев день?!
– Подумал я.

Так как надеялся на то, что этот старикан недельку спокойно полежит в клинике Костенко, не будет меня терроризировать своими новыми вопросами и предложениями. Хорошо, что у меня имеется Клавдия, которая в настоящий момент как бы занимается кадровыми вопросами. Придется ее посылать к Никольскому, но мы пока не получили ответа на свое письмо из российского правительства! Одним словом, настала пора Клавдии придать официальный статус кадрового директора госкорпорации?!

Эту мою блестящую мысль прервал еще один звонок по мобильнику, на этот раз мне позвонила сама Веруня. По звучанию ее голоса и плохому ее настроению я понял, что она с подругой только что проснулась и, не обнаружив меня в своей постели, едва не впала в панику, решив, что я ее бросил! С большим трудом мне удалось эту девчонку убедить в том, что сейчас три часа пополудни, а не три часа утра, что я собираюсь обедать, а не завтракать! Когда безутешные рыдания перешли в бесконечные поцелуи, а затем послышались и такие слова, от которых меня то бросало то в холод, то в жаркое тепло:

– А ты меня любишь? И как ты меня любишь?

Я, разумеется, не стал отвечать на эти вопросы, простыми словами своих чувства не опишешь, а строгим голосом поинтересовался у Веруни:

– Ты мне, Веруня, дай, пожалуйста, переговорить с Клавдией!

Когда я услышал голос Клавдии, то она едва смогла правильно выговорить свои имя, то сразу же понял, что и эта девчонка нуждалась в горячей ванной, затем ей требовалось немного поспать и только после этого можно было бы ее тревожить по какому-либо техническому вопросу. Но я все же суровым голосом произнес:

– Клавдия, а ты способна напечатать текст приказа на компьютере, а затем его распечатать?

– Честно говоря, не знаю, босс! Но могу попробовать! Может что-то и получится!

– Тогда садись за компьютер и напечатай приказ о своем назначении Директором по кадрам госкорпорации. Поставь на этот бланк с текстом печать госкорпорации и мою подпись, этот бланк положи в папку красного цвета, в которой мне ежедневно будут приносить бумаги для ознакомления и прочтения. Этот приказ я подпишу по возвращению в гостиницу. Но сегодня я немного задержусь. Прибуду в гостиницу где-то за полночь!

В ресторан "Иль-Патио" я пошел вместе с Васьковым, а своему водителю предложил пообедать куриными крылышками в соседнем ресторане, из окон которого хорошо просматривался мой Мерседес-Бенц S600. Скажу вам прямо, этот водитель, как человек, перестал мне нравится, но у меня пока еще ничего не было против него, поэтому я не мог от него просто так избавиться! По себя я уже решил, что моим водителем он уже никогда не будет! Завтра с утра я попрошу Путилина, чтобы тот подыскал бы мне другого водителя этого бронированного чудища Мерседеса S600.

Почему этот парень перестал мне нравится, объяснить сейчас я вряд ли кому-либо смог бы. Может быть потому, что он, совсем уже собравшийся отправиться в свой ресторан, чтобы насладиться там куриными крылышками, вдруг мне вполголоса заявляет о том, что последние пятнадцать минут за нашим Мерседесом S600 постоянно следовал какой-то джип Вольво XC 60. Для вас хотел бы сообщить по секрету, что я надеялся эту информацию от него услышать примерно час назад, когда мы только-только отъехали от здания нашего офисного центра, расположенного на Лесной улице. Именно тогда к нашему автокаравану вдруг неожиданно пристроился весь такой новенький и красный Вольво XC90, который следовал за нашим караваном на всем протяжении маршрута до кафе-ресторана "Иль-Патио" на Ленинском проспекте. И подобно этой манеры поведения этот мой водитель придерживался практически во всем. Такая его привычка меня сильно раздражала, мне всегда казалось, что невозможно быть чьим-либо другом не на сто, а только на тридцать процентов, как все время получалось у этого сорокалетнего мужика!