Я сильно удивился одному обстоятельству, чугунные ворота ограды были заперты на ключ, но ни охранников, ни ключей к замкам рядом не оказалось. Я только успел подумать о том, что кому-то из нас придется взбираться по ограде, чтобы открыть ворота с противоположной стороны ограды. При этом я несколько задержался с принятием окончательного решения, хорошо понимая, что мне было бы лучше всего сделать это самому, так как Максим сидел за рулем джипа.

Словом, пока я думал о том, как именно мне следует взбираться на эту ограду, левитированием или телекинезом, Максим, ловко перебирая руками и ногами, уже лез вверх по этой чертовой ограде. Черт подери эту молодость, когда сначала делаешь, а потом думаешь, ну а зачем ты все это натворил?! Средний возраст мне более подходил, я уже привык много думать, а затем решать, делать мне это или не делать, в душе всегда надеясь на то, что найдется доброволец на дело, которое ты должен был бы сделать сам! Одновременно по двум мобильникам с обеих рук я набирал телефонные номера дирекции клиники, приемную Костенко и телефон палата Никольского. Мобильники послушно звонили в ответ, но вызовы так и не были кем-либо приняты!

Словом, я стоял перед воротами, наблюдая за тем, как Звонарь преодолевал препятствие, которое я должен был бы на деле сам преодолевать! Вскоре за воротами прогремел открываемый замок, их створки ворот медленно раздвинулись, передо мной появился почему-то веселый Звонарев.

– Пошли, босс!
– Сказал Звонарь и, крадучись, он тут же скрылся в кустарнике.

Волей-неволей мне пришлось последовать за ним, хотя бы я предпочел этот путь, даже очень короткий, проделать в теплоте и сухости салона автомобиля. Слава Творцу, путь до клиники оказался действительно удивительно коротким, вскоре мы оба стояли у главного входа в клинику. Не раздумывая я протянул руку и, повернув дверную ручку, вытягивая на себя тяжелую входную дверь. Через секунду я уже стоял в большом холле, едва освещенным одной только дежурной лампочкой Ильича. Звонарь стоял рядом, он к чему-то прислушивался. Заметив, что я смотрю на него, он сделал успокаивающий жест рукой и тихо произнес:

– Похоже на то, босс, здесь что-то происходит. Что мы с тобой попали не в то место, и не в нужный нам час! Слишком уж в клинике тихо и темно для такого большого заведения, как клиника или больница! Пока нам не встретилась ни единая живая душа, ни один врач или медсестра. Мы не видели больного или посетителя к нему! Да, и что случилось с верхним светом, почему на этажах клиники так темно? Думаю, босс, нам стоит подготовиться к каким-либо неожиданностям!

Света от единственной лампочки в холле оказалось достаточным для того, чтобы я разглядел, как Максим Звонарев из-под пиджака достал свой бельгийский пистолет-пулемет ФН90, на кожаном ремне открыто повесил его на правое плечо. Теперь он был готов из своего оружия открыть огонь на поражение без какой-либо предварительной подготовки. Я же не стал из подмышечных кобур доставать и проверять боевую готовность обоих своих Desert Eagles, так как был уверен в их полной боевой готовности.

В этот момент за дверьми здания, через которые мы только что вошли в клинику, послышался резкий и громкий звук заработавшего автомобильного стартера, а затем самого двигателя грузовика или автобуса. Он появился и так неожиданно прозвучал в этой неестественной тишине холла, что мы оба одновременно вздрогнули, наши правые руки легли на рукоятки нашего оружия. В той же стороне послышались грубые мужские голоса, которые явно переругивались между собой, но о чем именно они ругались так и осталось нам непонятным.

Звонарев повернулся ко мне лицом, тихим, но спокойным голосом поинтересовался:

– Босс, в какой палате лежит этот ваш Никольский?

В ответ я отрицательно покачал головой, сам же мысленным щупом попытался обследовать этажи клиники. На первых порах у меня это плохо получалось, так как, оказалось, что я плохо знал схему расположения палат для больных, лабораторий, лечебных кабинетов. Пару раз я попросту лопухнулся, пытаясь разобраться, где и что находится в этом здании. К тому же практически на всех этажах не наблюдалось какой-либо активности, какого-либо движения, коридоры на этажах были пусты, а верхний свет притушен. Словом, мои поиски Никольского оказались безрезультативными, так как все больные клиники почему-то находились без сознания, а в таком состоянии в их личностях было попросту невозможно разобраться. Врачи и медсестры, словно растворились в астрале, они куда-то вообще исчезли.

Я совсем уж было собрался отправиться к лестнице, чтобы, поднявшись по ней на второй этаж, начать поэтажный обход палат больных в поисках Николая Николаевича. Но в этот момент за входными дверьми в клинику послышались приближающиеся мужские голоса и непонятный скрип, словно кто-то катил тележку, ролики которой были не смазаны. Максим Звонарев первым сообразил, что нам нужно было бы делать в этой непонятной пока ситуации. Движениями рук, он показал мне, чтобы я укрылся по левую сторону от входной двери, а сам быстрым скользящим шагом скользнул за правую сторону этой же самой двери.

Практически через секунду, стоя по левую сторону от входной двери, я высоко оценил решение, только что принятое простым капитаном милиции. Люди, вошедшие в здание клиники, нас не смогут видеть первые две минуты своего пребывания в холле, так как в тот момент мы оба окажемся за их спинами. Этого же времени для нас окажется достаточным для того, чтобы разобраться в обстановке и принять окончательное решение, пленить или расстрелять этих незнакомцев.

Входная дверь медленно приоткрылась, в ней сначала показалась спина невысокого роста человека, а затем весь он сам. Человек пятился задом, он одновременно произнес какую-то фразу на непонятном мне языке. Вслед за собой этот мужичок вкатил в холл клиники странную тележку, очень похожую на каталку-носилки, только сверху они были прикрыты прозрачным колпаком. За носилками в здание клиники вошел второй совершенно небритый мужичок. Они оба были почему-то одеты в желтые куртки и брюки, которые сейчас повсеместно носили московские дворники, таджики по своему национальному происхождению. Вместе со своей тележкой эти два таджика направились к лифтам, чьи шахты были врезаны в стену холла, расположенной прямо напротив входа в клинику.

Менее минуты мне потребовалось для того, чтобы, покопавшись в головах этих таджиков, выяснить, что эти басурмана имели четкое, но не очень-то хорошее задание. Они должны были подняться на шестой этаж клиники, найти плату N 1 этого этажа. Из этой палаты они должны были забрать одного больного, старичка, сейчас находившегося в бессознательном состоянии. Уложить его на носилки, спустить на первый этаж, вывезти его улицу, а там его вместе с носилками погрузить в карету скорой помощи для последующей перевозки в другую клинику. Как только скорая помощь тронется в обратный путь, то оба эти таджика должны были поняться обратно на шестой этаж, и его поджечь таким образом, чтобы огонь уничтожил бы следы пребывания этого старичка в клинике.