Нас с Китнисс заводят в дом Правосудия и рассылают по разным комнатам. Я сажусь на диван и жду встречи со своей семьёй. Они не заходят все вместе, а поодиночке, каждый хочет лично поговорить со мной.

Первым заходит отец. Он без слов подходит и обнимает меня.

– Возвращайся.
– говорит он, хотя понимает, что я больше не вернусь.

– Пап, ты же знаешь, что я не вернусь. Я буду любыми способами пытаться вернуть её.- отец понимающе кивает. Да, он понимает меня, понимает, что лучше я умру на играх, чем вернусь домой без неё. Знает, что моя жизнь потухнет без неё.

– Я люблю тебя.
– он ещё раз крепко меня обнял.
– Прощай… - сказал он и вышел из комнаты. Отец единственный, кто любил меня в этой семье. Я знаю, ему тяжело, мне тоже.

Следующая в комнату входит мама. Хоть она и кардинально изменила своё отношение к отцу с братьями и ко мне, но я всё равно удивлён, когда она со слезами на глазах прижала меня к себе.

– Пит, ты сможешь победить.
– тихо шепчет она.

– Нет, мам, не смогу…Я уже больше не вернусь… - говорю я.

– Ты попытаешься спасти её.
– заканчивает мама.

– Да.
– только и могу ответить я.

– Она тебя по-настоящему любит.
– говорит мне мама.
– Я тоже тебя люблю, извини, что никогда тебе об этом не говорила, извини, что лишила тебя счастливого детства, извини, что била тебя… - начинает мама, но я её останавливаю.

– Я ни капельки не сержусь на тебя, я тоже тебя люблю.
– мама целует меня в лоб и всхлипывая уходит.

Следом заходит Джон. Он садится напротив меня.

– Мне жаль, Пит.
– начинает он.
– Мне нужно было выйти вместо тебя, а я просто струсил!
– зло говорит он и опускает глаза.

– Ты не должен был вставать на моё место. Я сам захотел участвовать.
– отвечаю я.

– Ты это из-за Китнисс?
– спрашивает он. Я только киваю в ответ.-Она замечательная, таких редко встретишь, да и любит тебя сильно.-говорит он. Остальное время мы с ним просто сидим молча. Когда приходит миротворец Джон крепко меня обнимает и уходит.

Следующего гостя я не ждал вовсе. Он, конечно, мой брат, но наверняка безумно был рад тому, что я попал на игры.

– Я знаю, ты удивлён. Я редко когда к тебе хорошо относился, а точнее никогда. Просто я не мог смириться с тем, что отец тебя любил больше чем меня. И ещё из-за кое-чего, а точнее кое-кого… - он думал над тем, стоит мне говорить это или нет.

– Из-за кого?
– переспросил я.

– Китнисс… - выдохнул он.

– Что? Она то тут причём?
– удивился я.

– Я всегда знал, что ты её любишь, и я тоже…её…любил.
– запинаясь, произнёс он.

– Ты врёшь.
– зло рявкнул я.

– Нет, не вру.
– тихо сказал брат.

Теперь-то он точно будет рад моему плану. Я умираю на арене, а Китнисс возвращается домой. Я не думаю, что он упустит такой шанс. Не знаю, наверное, я бы ему врезал, если бы его не забрал миротворец.

Я больше не ожидал никого увидеть, а зря. Через несколько минут дверь снова открылась и в комнату вошла Прим. Видно, что она плакала. Девочка подошла ко мне и крепко обняла своими маленькими ручками. Сколько раз она мне помогала? Если бы не она, я бы врядли был вместе с Китнисс.

– Она вернётся, не бойся, я об этом позабочусь.
– сказал я и погладил её по волосам.

– Постарайтесь вернуться вдвоём. Я знаю, у вас получится.
– тихо сказала Прим. Я хотел ответить, что у нас не получится, таковы правила, но промолчал.

– Мы постараемся…

========== На арене нет места любви ==========

На вокзале яблоку негде упасть. Все хотят посмотреть, как отправляется поезд Капитолий. Для них это всего лишь дорога через 12 дистриктов, а для двадцати трёх трибутов это дорога, по которой они проедут всего один раз. Дорога на верную смерть.

Я даже не пытаюсь скрыть то, что плакал. Да, я плакал. Я боялся, не за себя, а за Китнисс. А что если она всё же не вернётся? Нет, она обязательно приедет домой, я об этом позабочусь! Нам не суждено быть вместе. В любом случаи мы расстанемся, навсегда.… По крайней мере, она будет жить, я очень сильно хочу этого.

Поезд поражает своей роскошью. Никогда не видел столько еды. Китнисс тоже останавливается на мгновенье с раскрытым ртом, но только на мгновенье, потом она снова надевает маску безразличия.

Эффи говорит очень много и быстро, я удивляюсь, как у неё ещё язык в узел не завязался. После её двадцатиминутной бессмысленной болтовни, она говорит нам, во сколько ужин и уходит.

Мы остаёмся одни с Китнисс. Я хочу с ней поговорить, мне нужно многое ей сказать. Мы остаёмся одни с Китнисс. Я хочу с ней поговорить, мне нужно многое ей сказать. Я беру её за руку, но она выдёргивает свою ладонь из моей и убегает к себе в купе не оглядываясь. Обиделась? Вполне возможно, но на что? Эту девушку невозможно понять. Нет смысла сейчас за ней идти, всё равно выгонит. Я вздыхаю и направляюсь к себе в купе.