Профессор намеревался поговорить с ним либо в своей комнате, находящейся в этой части замка, а не в Подземелье, либо в голубой комнате.

Горло молодого человека предательски сжалось, и он предпочел пройти мимо, чтобы избежать дальнейших расспросов, делая вид, что не заметил своего учителя.

Он проходил мимо, не бросив в его сторону ни слова, ни взгляда, когда почувствовал твердую руку, схватившую его за запястье, чтобы остановить.

– Нет! – внезапно выдохнул Снейп.

Вздрогнув, Гарри поднял голову и замер, вглядываясь в лицо мужчины.

По лицу Мастера зелий прокатилась гамма чувств: гнев, раздражение, разочарование, отчаяние, боль и предательство.

– Нет! – повторил он, сверкая глазами. – О чем ты думаешь, Гарри? Что можешь так просто пройти мимо своего любовника, так ничего не сказав? Заставишь меня медленно сгорать в огне сомнений и страданий еще на пару десятков лет? Что ты можешь так легко забыть меня? Потому что я ни на мгновение не забывал о тебе. Но я так больше не могу! Я иду к тебе, Гарри! Я больше не в силах терпеть! Я хочу тебя!

Не способный здраво мыслить, Гарри с ужасом смотрел на профессора, который яростно впился в его губы, опаляя их горячим дыханием.

Не задумываясь, Снейп сминал губами губы, попутно лаская языком. Гарри застонал от удивления вперемешку со страхом, вздрогнул, чувствуя, как сильные мужские руки блуждают по его телу.

– Гарри, - выдохнул Северус, прежде чем более мягко вернуться к прерванному занятию.

Он был похож на корабль, который потерянно скитался в бурном море, страдая от штормовых ветров и ураганов, стараясь удержаться на плаву и лишь сейчас прибившийся к порту назначения. Он вновь обрел свою жизнь, свое сердце, свою душу, свою радость жизни.

Он не мог не касаться, обнимать, гладить, целовать и ласкать того, в ком заключалось его счастье воплоти. Он чувствовал, как под пальцами струится ткань, а затем полностью потерпел поражение, ощущая ладонями мягкую нежную и одновременно твердую кожу, поскольку молодой человек усиленно сопротивлялся.

Он оглаживал живот, бока, спину, опуская руки все ниже, пока ладони не проскользнули под брючный пояс, ложась на ягодицы парня.

Он был без ума от юноши, который извивался под ним, борясь за свою свободу, а затем, влепив ему звонкую пощечину с такой силой, что Северуса качнуло вправо.

Профессор несколько раз удивленно моргнул, словно вышел из транса, не понимая, что происходит, затем выпрямился, рассматривая перед собой полуголого студента, на плечах которого висела разодранная в клочья рубашка.

Был ли он тем, кто сотворил такое? Он не помнил… Он не замечал в себе такой жестокости… все, что он хранил в своей памяти – сладость и трепет, с которой он держал в руках свою любовь, когда коснулся и поцеловал его… столкнувшись с яростью отклонения и равнодушия.

– О, Мерлин! – ошеломленно прошептал зельевар. – Прости меня!

Но изумрудные глаза не желали прощать. Молодой человек убивал его взглядом, испепеляя на месте, тяжело дыша.

– Гарри, мне очень жаль! Прости меня! Я не отдавал себе отчета! – лепетал он, окидывая взглядом красные пятна, тут и там разбросанные по белой коже бывшего любовника и пуговицы брюк, валявшиеся на полу.

Снейп покраснел от стыда и медленно поднял руку. Он слышал рваное дыхание, которое, казалось, осуждало его, и тонул в глазах, бушующих словно море: в них было столько ненависти, которую даже не пытались скрыть.

– Гарри… - начал он, придя в себя.

Но было слишком поздно. Его студент уже убежал, с треском захлопнув тяжелую дверь за своей спиной.

Северус сжал кулак с пуговицами, про которые успел забыть, испытывая ненависть к самому себе.

Он только что все испортил.

***

Драко и Симус были приглашены на ужин к Ремусу, где их уже ждал Гарри.

– Какая жалость, - весь вечер сетовал оборотень. – Я пригласил Северуса, но он прислал мне послание, что не сможет прийти. Надеюсь, у него не возобновятся приступы анорексии!

– Я видел его сегодня в кабинете, - ответил ирландец. – Действительно, неважно выглядит. У меня создалось впечатление, что он стал еще бледнее, чем обычно. Наверное, он заболел.

– Лично мне кажется, что он, скорее, несчастен, - возразил Драко, украдкой бросая в сторону Гарри взгляд. – Как ты думаешь, Гарри?

– Я не знаю! – ответил он, хмуро посмотрев на слизеринца.

– У него приступы анорексии? – озадаченно переспросил Симус.

– Ммм, - кивнул Ремус. – Так было всегда! С тех пор, как он появился в Хогвартсе, он всегда был слишком тоненьким, никто никогда не видел, как он ест. Дамблдор всегда за ним присматривал, чтобы самолично убедится, хорошо ли тот кушает, но когда он не в настроении, то и крошки в рот не возьмет. Однако я частенько замечал, как он буквально впихивает в себя еду… начиная где-то с седьмого курса, - он бросил беглый взгляд на Гарри.