– Если бы ты знал, Гарри. Если бы ты знал… - шептал он, касаясь губами скул, легкой цепочкой поднимаясь к мокрому веку, скользнув по гладкому лбу, бровям, виску… Губы ласкали другую щеку, опустились к шее.

Легкий поцелуй в кончик носа, подбородок… и, наконец, он прижался губами к губам.

Один раз. Другой. Третий, прежде чем Гарри, уступив, разомкнул губы, словно приглашая войти. Язык мужчины скользнул внутрь, приглашая язык Гарри в древнюю игру, который словно ждал этого с нежным нетерпением. Они робко ласкали друг друга. Гарри чуть шире приоткрыл губы, с наслаждением впитывая дыхание профессора.

Снейп, теряя голову, плавился в пьянящем удовольствии.

Северус мягко покусывал влажные губы студента, погружаясь все глубже, чувствуя, с какой отдачей отвечает его тело.

Лизнув языком припухшую покрасневшую кожу, он вновь мягко атаковал, проникая в горячий рот, не ожидающий столь скорого вероломства.

Двое мужчин вновь и вновь исследовали друг друга, вовлекаясь в своеобразную борьбу, сплетаясь языками, наслаждаясь сладостью влажного поцелуя, всё больше сходя с ума от взаимного желания.

Они пили дыхание друг друга, не отдавая себе в этом отчета, пока Северус не выдохнул:

– Я очень люблю тебя, Гарри, - шептал он между поцелуями. – Я так люблю тебя, любимый. Если бы ты только знал, как я тебя люблю. Я люблю тебя. Я тебя люблю…

Тревожный колокольчик прозвенел в одурманенной голове парня. Запаниковав, Гарри оттолкнул мужчину, спешно отступая на несколько шагов назад, пока не ударился спиной о холодную стену.

Застонав, он поморщился от боли.

Северус, протянув руки, шагнул навстречу, но Гарри закричал:

– Нет! Не подходите ко мне!

Он сжал губы в тонкую полоску, нервно тряхнув головой. Устало провел ладонями по лицу, вновь отчаянно покачав головой.

– Это было ошибкой! Мне очень жаль! – прошептал парень.

Затем вышел из комнаты, оставив Северуса одного в полной растерянности.

***

Годрикова Лощина, 31 октября 1981 года

Его руки, впрочем, как и все тело, дрожали от страха, от ярости, от сожаления и боли.

Он знал, что это была его миссия, он должен ее выполнить, но внешне он выглядел совершенно бесстрастно с толикой легкой скуки на лице, хотя внутри все кипело от негодования.

Северус слышал грубый смех Водлеморта перед дверью дома, в котором прятались Поттеры. Он с трудом удержал себя от соблазна вытащить свою волшебную палочку, чтобы направить ее на темного мага, но приказ Дамблдора удерживал на месте: что бы ни происходило, он не мог предотвратить неизбежного.

Северус должен был ждать снаружи, пока его «хозяин» убивал родителей того, кто подарил ему свое сердце, прежде чем сам потерпит поражение.

От криков сотряслись стены дома. Посыпались заклинания. Голос Джеймса Поттера вскоре умолк, послышались шаги на лестнице, ведущей на второй этаж.

Темный Лорд ликовал!

Северус заткнул руками уши, дабы не слышать полных мольбы криков Лили Поттер, но этого было мало, чтобы звуки, исходящие из вне, не отражались эхом в его голове, разрывая в клочья его собственные болезненные мысли и порывы, которые молодой человек должен был контролировать.

Крики Лили Поттер смолкли. Северус почувствовал, как что-то оборвалось внутри: он почувствовал себя опустошенным. Нехотя опустил руки, услыхав плач ребенка и заклинание, от которого холодела в жилах кровь:

– Авада Кедавра!

В следующее мгновение раздался нечеловеческий рев и весь дом содрогнулся.

С замиранием сердца Северус затаил дыхание, пока не услышал плач мальчика.

Он знал, ему нужно уходить. Он знал, скоро появится Хагрид, чтобы отыскать ребенка, и что следует бежать как можно скорее, но это было невозможно. Следовало закончить начатое.

Молодой человек притаился в тени одной из деревянных балок нетронутой части дома Поттеров. Скрепя сердце, сдерживая дыхание, он слышал тихий плач малыша, который не понимал, что родители покинули его навсегда, и что он, Северус Снейп, только что стал свидетелем жестокого убийства. И что память на долгие годы будет услужливо хранить в мельчайших подробностях самое жуткое воспоминание его жизни.

========== Глава 19 ==========

– Горе от ума –

– Пожалуйста, прекрати уже мельтешить, Гарри!

Последний, вняв Ремусу, прекратил бесконечные хождения по маленькой комнате туда-сюда, прежде чем, замерев на минуту, решился спросить:

– Ты что-то хотел мне сказать, Ремус?

Гриффиндорец, нарушив молчаливый демарш, швырнул на журнальный столик последний выпуск «Ежедневного Пророка» , где на первой полосе красовалась статья о нечистоплотности магического правительства, что все это время держал в руках, тряхнул головой, взглянув серьезно, почти сурово в глаза оборотня.