Шрифт:
Северус недоверчиво посмотрел на коллегу и тут же горделиво тряхнул головой.
– Могу себе представить … - процедил Снейп сквозь зубы, словно силком вытягивая из себя слова. – Возможно, вы думали, что я намеревался напасть на вас, едва завидев меня… вы начинали размахивать волшебными палочками, даже если я просто записывал ваши голоса, как просил Гарри… и вы ожидали подвоха, когда я фотографировал вас, но… я не могу забыть, что вы сделали со мной, когда вам все же удалось подловить меня, напав вчетвером против одного, я не… смог ответить вам. Как видишь, я испытываю некоторые затруднения, чтобы легко все простить…
– Да, я понимаю, - поспешно прервал его Ремус. – Знаю, некоторые вещи слишком трудно забыть или простить.
– Тем не менее, я сделаю это, - Северус заметил некую растерянность в янтарных глазах коллеги. – Я сделаю это ради Гарри.
В светлых глазах отразилось понимание, когда Снейп продолжил:
– Я знаю, как ты к нему привязан, знаю, что ты считаешь важным для него то, что для меня несет совсем иной смысл – любовь к нему, и потому прощаю… но, вряд ли забуду.
Оборотень понимающе кивнул, облегченно вздохнув, понимая, что с этой минуты все пойдет по-другому.
***
Улыбаясь, Гарри вынырнул из Омута памяти Дамблдора. Снейп отдал ему десять фиалов со своими воспоминаниями о седьмом курсе. Конечно, Избранный знал, что его любовник волей обстоятельств соприкасался с Лили и мародерами и раньше, но догадывался, что в основном они состояли из стычек и словесных баталий и, следовательно, были неинтересны и в чем-то даже раздражительными, сулящими одно разочарование. За эту дальновидность и внимание Гарри был благодарен Мастеру Зелий.
Уже в который раз Гарри поймал себя на мысли, что Снейп прекрасно знал, когда стоило проявить скромность и такт, когда этого требовали обстоятельства.
Гарри пересмотрел каждое воспоминание по нескольку и более раз, в зависимости от их содержания. Он с восхищением внимал обыденной болтовне или пылким, порой даже весьма комичным в своей невероятности, спорам родителей; либо всей четверки мародеров; веселому щебету Лили с подругами; мужским разговорам Джеймса с Сириусом или Ремусом. И словно в дополнение ко всему, он следовал вслед за Севом, безотрывно глядя на него, хоть и не видел его лица, не мог чувствовать его тела под своими руками, целуя, не чувствуя ответной реакции, шепча: «Я люблю тебя!», понимая, что он ничего не слышит.
Особенно парень был благодарен Мастеру Зелий за то, что он, Гарри, мог воспользоваться Омутом памяти в любое удобное для себя время. Теперь воспоминания Сева стали частичкой его самого. И то, что он мог разделить их на двоих, создавало впечатление, что он снова рядом… они снова вместе. От этого на душе становилось легко и радостно. Он смог увидеть тот замечательный день, когда Лили решила дать ему имя. Он много раз слышал тот диалог на магическом записывающем устройстве, не в силах сдержать слез, но теперь мог воочию видеть счастливые лица родителей, когда они говорили о своих будущих детях. В такие минуты он чувствовал себя по-настоящему любимым. Это были немногие моменты, когда Гарри ощущал реальную силу родительской любви.
Он нередко прослушивал записи на диктофоне, и от некоторых у него сжималось сердце, причиняя тупую боль. Не от слов, которые лились из динамика, когда Сев записывал все, что мог сейчас услышать Гарри, а от того, как неожиданно они прерывались, когда его обнаруживали и что, без сомнений, за этим следовало. В такие минуты он горько сожалел о своей просьбе сохранить воспоминания о мародерах, поскольку не ведал, о чем именно просит.
Гарри еще не касался журнала Джеймса, ни дневника Лили, за исключением быстрого перелистывания страниц, чтобы убедиться в их важности, и к своему удивлению неожиданно обнаружил любовные послания, аккуратно вложенные в дневник матери, написанные Джеймсом. А еще были записки, которыми обычно перекидываются студенты в классе во время уроков.
«Л.
Встретимся под нашим дубом после урока ЗоТИ
У меня есть для тебя сюрприз.
Твой нежно любящий олененок, Д»
«Д.
После ЗоТИ мне нужно сходить в Больничное крыло.
Встретимся в 18-00 под дубом.
Что за сюрприз?
Я тоже тебя люблю, Л.» [
«Л.
Ок! Встретимся в шесть.
Если я сейчас тебе скажу, то это не будет сюрпризом.
И даже не пытайся заставить, твой жалостливый взгляд тебе не поможет.
Все равно ничего не скажу. Все узнаешь сегодня вечером.
Твой обожаемый олененок, Д.»
«Д.
Ни единой слезинки не скатится с моих глаз.
Я обладаю даром убеждения. Да, Л.
PS: И ничего не собираюсь себе представлять: никакого эротического подтекста!»
«Л.
Я и не думала об этом!
Д»
«Д.
Ну, конечно!
Л»
Гарри расхохотался над перепиской и бережно вложил записку на место. Стоит поговорить со Снейпом, чтобы поблагодарить за столь новый неожиданный подарок, не понимая, почему он вдруг так занервничал.