– Чудо! Настоящее чудо, кристаллы так не растут!

– Товарищ профессор, – позвал Германа материализовавшийся в дверном проеме Фитисов. – Мы без связи остались. Семечка пробовал вызвать центр, но рация не фурычит.

– Молодой человек, – недовольно процедил Артюхов. – Это и ежу понятно, что под землёй радиоволны не распространяются. Вы своим незнанием элементарных вещей перебили нашу высокоучёную беседу. Как так можно, теперь я забыл, о чём говорил!

– Вы говорили за то, как растут кристаллы, – без доли смущения напомнил Фитиль.

– Всё правильно, – смилостивился археолог. – Вы помните, как выглядит изморозь, о, сын южных морей? Или иней? Вот очень похоже растут и эти чудесные каменные цветы. Кристалл растет, так говорят, но на самом деле он не растет, а нарастает. Считается, что не существует кристаллов совершенно без дефектов, правда, некоторые настолько малы, что их можно обнаружить только в лупу. Ну что ж, предположим, тут именно такие дефекты, невидимые глазу, но еще остается форма кристаллов. И остаются эти емкости…

– С ними-то что не так? – прищурился Фитисов.

– Образование кристалла – это всего-навсего химическая реакция. При ней желательно избегать попадания воздуха или, тем более – воды…

– Шоб мне повылазило, они ж в ванночках с водой лежат!

– Это-то и удивительно…

– А шо оно за минерал?

– Ни малейшего представления… Какое-то химическое соединение, в котором много цифр и латинских букв. Лучше сюда посмотрите. Мне сначала показалось, это шлифованная поверхность. Но это оно так выросло…

С криком: «Так это ж совсем другой разговор!», Фитиль бросился вперёд, немедленно выломал самый большой из кристаллов и победоносно засунул его в рюкзак. Понаблюдав за действиями одессита, Герман иронично заметил:

– Ну, всё, теперь вандалу, некогда с позором изгнанному из храма археологии, обеспечено победное возвращение!

– Так не для себя ж, для науки, – конфузливо покраснел Фитиль. – Я ещё рамку для фотографии прихватил

– Какую рамку?! – в один голос воскликнули учёные.

В ладони Герману легла самая обыкновенная рамка для фотографий, ну, или крохотная оконная рама, годная разве что на форточку кукольного домика. Единственное обстоятельство, смутившее утилитарную мысль, заключалось в том что «рамка» сделана не из дерева, а из камня, чей рыжеватый, почти древесный цвет отдавал ржавчиной, а иногда под каким-то определенным углом вспыхивал золотом.

Камень, снова камень! Знакомство с артефактами допотопной цивилизации подвигло Артюхова высказать на сей счёт забавную гипотезу. Мол, на заре истории люди предпочитали камень всем другим материалам – изготавливали из него примитивные орудия труда и охоты. Затем в ход пошли бронза, железо, сталь, а камень отошёл в тень. Но лишь для того, чтобы вернуться на закате времён в виде изделий высшего порядка, способных пережить вечность. Потом случился Потоп, катаклизм, и снова «мочало – начинай сначала»: бронза, железо, сталь…

– Хотелось бы посмотреть, какими инструментами всё это сделано, но вряд ли такое возможно: сталь давно превратилась в труху, а затем развеялась пылью веков, – окончив мысль, археолог качнул фонарём, отчего световое пятно метнулось по стене и высветило торчащую в «оконном проёме» древнего жилища физиономию Никольского.

Похоже, особист молча стоял и слушал излияния учёного. Теперь, будучи обнаруженным, он спросил:

– Вы и правда так считаете? Тогда пойдёмте, я кое-что нашёл!

Заинтригованные, Крыжановский, Артюхов и Фитисов, не заставили себя долго ждать и выбежали наружу. Никольский привёл их в самый последний из домов, там уже находилась вся четвёрка бойцов Фитисова. Они стояли рядком с автоматами наперевес.

– Шо за какофония? – удивился одессит. – Я кому приказал нести вахту снаружи?

– Не кипятись, блаженный, – усмехнулся Никольский. – Это я их позвал для охраны...

– От кого и шо тут охранять, от нас самих? – взъярился Фитиль.

Солдаты виновато расступились и явили взорам то, что скрывалось у них за спиной. Направив туда свет фонарей, троица замерла в изумлении: на некоем подобии каменного верстака в беспорядке лежали древние механизмы. Все из блестящего металла – ни следа ржавчины на них, и это невзирая на влажность, происходящую от воды кругом.

Никольский некоторое время наслаждался произведённым эффектом, а затем, тоном музейного экскурсовода, начал излагать.

– Здесь мы имеем дело с несколькими объектами неизвестного происхождения и свойств. Все они представляют собой нечто среднее между ручными инструментами и оружием. На мой взгляд, вот это просто груда деталей, а рядом лежат готовые изделия, из чего можно сделать вывод, что мы с вами находимся в мастерской по изготовлению, либо ремонту…

Исторгнув утробное урчание, похожее на то, которое издаёт голодный кот при виде наполненной свежей рыбой авоськи, Михаил Артюхов двинулся к верстаку. Его полусогнутые в коленях ноги и вытянутые вперёд дрожащие руки свидетельствовали о крайнем волнении. Подойдя, археолог вцепился в ближайший механизм, похожий на пневматический отбойный молоток, и принялся тискать его с той страстью, которая обычно присуща горячему любовнику, когда он впервые в жизни прикоснулся к обожаемой женщине.