- Давай, давай, ещё чуть-чуть... да осторожнее ты, щас в косяк впишешься!.. так... ага... чуть левее... давай на меня... все, опускай!
Федя, тяжело дыша, бережно поставил громадную цветастую коробку на кафельный пол.
- А помочь... что, лень, да... мистер командир?.. - обессиленно опустившись возле своей ноши прохрипел он.
Вопрос был чисто риторически так что я вместо ответа достал ключи и, уже копаясь в недрах вечно заклинивающего замка, сказал:
- Внизу ещё два блока осталось, давай, спускайся. А я тут пока что прихожую чуть разгребу...
- Тунея-адец, - осуждающе протянул брат и, с оханьем поднявшись, вразвалочку сбежал вниз по лестнице.
Ступить за грань.
Книга первая:
"Шаг Первый".
Часть первая:
О том, как вредны технологические новшества или мы в начальной локации.
Глава первая.
О семейных спорах или как стать героем.
– Давай, давай, ещё чуть-чуть... да осторожнее ты, щас в косяк впишешься!.. так... ага... чуть левее... давай на меня... все, опускай!
Федя, тяжело дыша, бережно поставил громадную цветастую коробку на кафельный пол.
– А помочь... что, лень, да... мистер командир?..
– обессиленно опустившись возле своей ноши прохрипел он.
Вопрос был чисто риторически так что я вместо ответа достал ключи и, уже копаясь в недрах вечно заклинивающего замка, сказал:
– Внизу ещё два блока осталось, давай, спускайся. А я тут пока что прихожую чуть разгребу...
– Тунея-адец, - осуждающе протянул брат и, с оханьем поднявшись, вразвалочку сбежал вниз по лестнице.
Проводив его взглядом, я вновь повернулся к двери. Осторожно потянув ручку на себя и с силой провернув ключ в скважине, не без облегчения услышал долгожданный металлический лязг. Уф, повезло, а то могли бы тут ещё минут пять провозиться! Шагнув в густой полумрак квартиры, я стукнул кулаком по выключателю, зажигая свет. Так-с... Прикинув размеры оставшейся на лестничной клетке коробки, споро свалил раскиданную под ногами обувь у стен, первые дедушкины помидоры в ящиках перетащил в нашу с Федькой комнату, а корзину с грязной одеждой поставил в ванной. Беспорядок у нас в квартире был сколько я себя помню - вечно что-то валялось под ногами, висело на дверцах шкафов, а иногда даже на протянутых между ними верёвочках. Полки, приколоченные к стенам под потолком, ломились от удивительно разнообразной всячины: тут запросто можно было наткнуться на мамино старое платье, что она не могла найти уже несколько лет, или обнаружить несколько килограммов разномастных гильз - нашу старую коллекцию, давным-давно надёжно упрятанную братом да так бесследно и сгинувшую.
Иногда родители всё же принимали попытки обуздать расшалившийся кавардак и устраивали генеральную уборку. Заканчивалось, правда, всё всегда одним и тем же: либо притаившийся до времени хаос в течение недели вновь расползался по квартире, и всё возвращалось на круги своя, либо, что происходило куда чаще, наших сил оказывалось недостаточно, и бардак одерживал бесспорную победу. Не знаю, как там родители, а мы - я, Федя и Катька - уже настолько привыкли к окружающему кавардаку, что, оказываясь в аккуратно прибранной квартире какого-нибудь друга, чувствовали себя потерянно и неуютно.
Как только на лестнице послышались тяжёлые шаги, я бросился к выходу, пошире распахнув дверь перед отдувающимся отцом. За ним вошёл Федя. Оставив свою ношу возле шкафа, они вернулись и вдвоём втащили последний блок.
– Фух! Ну и тяжеленые же, а?
– с радостным удивлением человека, оценивающего только что проделанную работу, воскликнул брат.
Папа, переставляя корзину с грязным бельём на кухню, хохотнул:
– Сынка, а разве это не ты вчера себя пяткой в грудь бил, мол готов хоть всю жизнь блоки на третий этаж таскать? Слав, ты бельё перед рукомойником поставил? Не подойти ж ведь!
– Виноват, пап, виноват. Места просто в прихожей не было, вот я и расчистил кое-как.
– А... тогда ладно. Как говорится, благими намереньями!..
Не окончив фразу, папа, выразительно помахав рукой в воздухе, повесил куртку на крючок и отправился на кухню. Наткнувшись там на преградившую путь корзину, он с нравоучительным: "О! Я же говорил!" вернул бельё в ванну.
Улыбнувшись, я пошёл искать ножницы - все три коробки оказались туго перетянуты скотчем.
Малознакомым людям отец мог показаться неисправимым оптимистом, балагуром и чудаком. Друзья и дальние родственники знали: при необходимости он легко может превратиться в серьёзного, собранного человека. И только самым близким отцу людям открывалось, что неисправимый весельчак - только одна из многих граней его личности. Прекрасно понимая все недостатки такого "многоличия", он часто невесело наставлял нас: "Когда-то в молодости я любил привирать, носить маски... жаль, тогда я не понимал, как быстро грим врастает в кожу, да так, что уже и не разберёшь, где ты, а где застарелая шелуха!..".
– Пап!
– крикнул Федя, нетерпеливо поджидавший у входа сестру.
– Я спущусь, гляну, что там с Катькой, а то что-то долго она!
– Ага, давай, спаси благородную даму!.. Слав, где у нас тут ножи обитали? Я ни одного не вижу!
Уже вспарывая развёрнутыми ножницами плотный картон, я ответил, что только что сам принялся распаковывать покупки.
– Молодец! Ладно, давайте вы пока втроём с техникой сами разберётесь, модем перенастроите и что там ещё надо, а я подумаю, как буду перед мамой оправдываться... справитесь?
Хихикнув, я заверил отца в нашей самостоятельности и уже мысленно пожелал ему, а заодно и нам, удачи. Тот, по-видимому разгадав мои мысли, ободряюще улыбнулся в усы - не дрейфь мол, всё будет хорошо!
Н-да, жаль всё же, что я иногда такой недоверчивый!
"Блоком" в обыденной жизни называли мощный компьютер и модем, связывающие ВУС1-обручи (обручи визуализировано-управляемого сна) с Базой - громаднейшим коммерческим хранилищем информации. Там размещались и обрабатывались почти все существующие ВУС-программы, -игры, -интернет и прочие блага современной цивилизации. Размером и формой блоки были похожи на корпуса старых компьютеров, разве что ненамного больше.
Разместить их мы решили в нашей комнате, и пока Федя искал запропастившуюся куда-то сестру, я успел подготовить блокам неплохое место. Возле занавески, разделяющей мою с братом и Катькину части комнаты, у изголовий самодельной двуспальной кровати стояла полая тумба - когда-то давным-давно на ней возвышался громадный аквариум. Самопальный разумеется, как и тумба с кроватью. Лет пять назад он лопнул, окатив потоком ледяной воды спящего внизу брата... да-а, это было настоящее историческое событие - сам Федя потом ещё лет пять вдохновенно рассказывал, как однажды проснулся в луже вонючей воды, весь посечённые осколками стекла, да в добавок с рыбиной в зубах!