— Ага. Повезло, — безучастно сказал он, неотрывно глядя в стену перед собой.

— Малфой, с тобой что-то происходит…

Драко посмотрел на Поттера, который округлившимися глазами смотрел на него, потом заметил, что все наблюдают за ним чуть ли не с раскрытыми ртами. Когда он оглядел свои руки, то и сам почти обомлел. Его ладони светились чуть видимым золотым сиянием, и маленькие искорки, словно крошечные пикси, кружили вокруг пальцев. В то же мгновенье он поднял спортивную кофту, чтобы оценить другие участки тела. Везде было это странное свечение. Догадка пришла моментально.

— Проклятие уходит… — озвучив, свои мысли вслух, он не обратил внимание на посыпавшиеся градом вопросы от присутствующих, только подскочил на ноги и попытался снова отворить злополучную дверь, отделяющую его Грейнджер. Та не поддалась. Тогда он резко вытащил палочку и направил ее на замок, прорычав сквозь зубы отпирающее заклинание.

Он не знал, что собирался там увидеть, не знал, что будет делать, когда это что-то увидит, но переступая порог и глядя на кушетку, где лежала Гермиона, он осознал, что к представшей перед его глазами картине он точно не был готов.

— Твою мать… — прошептал он и даже отшатнулся от открывшегося зрелища, опираясь рукой о стену. Слава Мерлину, что кровать располагалась не прямо напротив входа, а немного сбоку, ближе к углу комнаты, но и этого хватило, чтобы увидеть окровавленные простыни, на которых с задранными согнутыми ногами лежала Гермиона, и зажмурившись, тужилась в попытке родить ему сына. У него внутри все перевернулось. Это было ужасно! Слезы на покрасневших щеках, спутанные волосы, намокшие от пота, руки отчаянно комкавшие простыни. Мадам Помфри пыталась удержать ее ноги в то время, как мистер Хоул готовился принимать второго ребенка. Его дочь уже мирно посапывала в руках директрисы, которая, правда, тоже наблюдала за происходящим с большим удивлением. И ее можно понять, потому что от Грейнджер исходил еле заметный свет, такой же как и от него самого. Вот только его он словно обволакивал, а от нее он уходил тонкими нитями и витал в воздухе, как будто чего-то ждал или просто не знал, куда податься. Драко стоял как вкопанный и, не отрываясь, смотрел на то, как проклятие забирает магию Гермионы.

Ничего нельзя сделать. Кольцо не помогло…

Раздался детский плач. Девушка откинулась на подушки и закрыла глаза. Сам он до сих пор не мог сделать и шагу, только перевел взгляд на крошечного мальчика в руках целителя. Тот как раз разрезал пуповину, навсегда отделяя малыша от матери. И в этот момент все смешалось перед глазами, потому что сгустки света наконец нашли себе цель — они бурным, стремительным потоком окружили маленького наследника Малфоев своей аурой, а потом так же внезапно отхлынули и поползли к левой руке его невесты. Медленно, но верно магия возвращалась к своей владелице. Странно, пугающе, волшебно… Он сам и его новорожденный сын уже перестали светиться, а золотистые переливающиеся ниточки все всасывались в безымянный палец бессознательной девушки, пока мадам Помфри проверяла ее состояние. Он позволил себе приблизиться к ним.

— Поздравляю, Драко, ты стал отцом, — обратился к нему мистер Хоул, а потом нахмурился, передавая ребенка в руки медсестры и продолжая колдовать над роженицей. — Ты знаешь, что за чертовщина произошла только что?

Малфой отрицательно покачал головой, не желая ничего объяснять, и присев, взял Гермиону за безвольно повисшую руку, ту самую, на которой было обручальное кольцо, блеснувшее яркой вспышкой, когда палец полностью поглотил сияние.

— Грейнджер, — немного сжав ладонь, он попытался привести ее в чувства. — Гермиона…

Ее грудь неспешно вздымалась от мерного дыхания, но она, не раскрывая глаз, отреагировала на его рукопожатие.

— Ты родила мне детей, Грейнджер, — тихо прошептал он, наклоняясь к ее уху, и растянув губы в нежной улыбке, поцеловал в висок.

— Покажи, — уставшим, севшим голосом попросила она и медленно разлепила веки. Он повернулся к двум воркующим над двумя крошечными свертками женщинам, которые в мгновение ока оказались рядом. Аккуратно взяв Арманда дрожащими руками, он понял, что в уголках его глаз собираются слезы, потому что его сын изучал его своими внимательными серыми глазками. Быстро сморгнув, улыбнулся и устроил его у Гермионы под боком, а сам принял в объятия свою маленькую сопящую принцессу. И в этот момент уже не смог сдержаться. Никакое моргание не спасало, и тонкие влажные дорожки все-таки побежали по щекам.

— Такие маленькие и красивые. На тебя похожи, — глотая слезинки, прошептала новоиспеченная мамочка.

Драко перевел взгляд на нее и замер. Его рассматривали темные, глубокие шоколадные глазища, которые ему так понравились семь месяцев назад, которые стали причиной его наваждения в тот судьбоносный вечер Рождественского бала, которые затянули его в одну из самых запоминающихся ночей, которые он с недавних пор хотел видеть, просыпаясь каждое утро.

— Спасибо тебе… Я, кажется, тебя очень люблю…

— Я бы стукнула тебя за это твое «кажется», но у меня нет сил даже поднять руку, — улыбаясь, сказала она.

— Что поделаешь, я пользуюсь твоим жалким состоянием.

— Я тоже тебя люблю, Драко… — она снова закрыла глаза. — Можно я посплю? Я так устала.

— Конечно, спи. Мы будем рядом…

А все остальное будет потом, когда она наберется сил… Завтра он вручит ей палочку, а она наколдует их детям самые мягкие одеяла. Завтра она снова будет кричать на него за то, что он что-то делает неправильно. Завтра он пустит к ней первых посетителей, желающих посмотреть на Арманда и Далию. Завтра он получит письмо от отца с просьбой объяснить, что за странный свет исходил от него накануне. Завтра будет принимать поздравления с пополнением, напиваться в кругу друзей и давать интервью нагрянувшим в школу журналистам. Они со всем разберутся завтра. Когда она выспится. Их так много всего ждет впереди, а сейчас…