А Кит вдруг уныл.

— …Я вообще, думаю, что раньше у всех людей было гораздо сильнее развито чутье на духов… если уж не искусство. По крайней мере, не по себе, страшно становилось, если вдруг появлялась три-дэ фальшивка, а не человек, — продолжал папа. — Современная технократическая цивилизация лишает человека такого чутья. Когда-нибудь сам дьявол… а он уже почти всех убедил, что его не существует… так вот он наводнит земной шар какими-нибудь своими андроидами-очаровашками, и уже никто не сможет догадаться, что они — совсем не люди… А любой монах сразу бы сказал, что это — просто опасные куклы… Да что монах, я думаю, любой крестьянин, привыкший жить в гармонии с природой, с живыми существами… Да и крестьян никаких скоро уже не останется.

— Значит, она — точно кукла? — грустно спросил Кит, которого сейчас заботила не современная технократическая цивилизация, а как раз то, как бы «скоро самому не остаться», как — в перспективе последнему, реликтовому крестьянину.

Папа как проснулся. Он вздрогнул и весь повернулся к Киту. И воззрился на него так, будто вдруг испугался, а сын ли перед ним или, может быть, тоже «три-дэ фальшивка», подосланная темными силами.

— …А что тебе княжна Лиза сказала? — вдруг с обаятельнейшим видом Кота в сапогах спросил папа.

Это был почти нокаут! Кит чуть с табуретки не свалился.

— Ну-у… — промычал он, приходя в себя. — Она говорит, что она живая и мочить ее нельзя… а то это… весь мир рухнет.

— Не рухнет, — уточнил князь. — Просто якобы это создание необходимо для возведения мостов между мирами.

— А княжне кто это сказал? — резко повернувшись к князю, очень оживленно спросил папа. — Неужто вправду — сам пророк Илия?

Нокаут не нокаут… но в нокдаун князь был тоже послан — это факт. Жорж тоже опасно качнулся на своем табурете и растерянно заморгал.

— Так она сама считает, — пожал он плечами. — А кто знает, что ей от нервов привиделось…

— А почему бы и нет? У княжны, как я могу догадаться, душа утонченная, — добавил еще один нокдаун папа. — Может, она действительно избранная.

Брат княжны Лизы от такой гипотезы мгновенно оправился от нокдауна и гневно сверкнул глазами.

— Как скажете… — сквозь зубы согласился он.

Тогда папа посмотрел на сына, потом опять — на князя и мудро улыбнулся.

— По чести говоря, мне, как отцу, более всего дорога безопасность сына. Поэтому я бы предпочел «мочить» это милое создание… на всякий случай, — вдруг вернулся он на прежнюю позицию.

Киту бы обрадоваться предложенному самим папой ясному и однозначному решению, но ему почему-то стало еще унылее…

— Но откуда точно известно, что эта Спящая Охотница создана Вольфом для разрушительной деятельности в прошлом? — вновь обратился папа к Жоржу.

— От полковника Вышенского… А полковнику — непосредственно от Председателя, — лаконично и четко ответил князь.

— И полковнику действительно можно доверять? — Папа, кажется, вошел в роль умелого следователя.

— При сложившемся положении дел, полагаю, да, — ответил князь и, сведя брови, добавил: — И мы уже были свидетелями некоторых плодов ее деятельности… пока не катастрофических, но…

Он многозначительно посмотрел на Кита… И у Кита сразу пронеслась в голове яркая картинка-клип: Спящая Красавица вламывается в самолет, разрушает его… все пассажиры рассыпаются горохом в ледяных небесах, падают в тучи и гибнут, гибнут, гибнут… и мама тоже!.. А она, Спящая Охотница, подхватывает одного Кита… и Кит невольно, просто из инстинкта самосохранения чинит ее в воздухе, как тот, другой самолет — аэроплан-трансформер, на котором они когда-то падали вместе с княжной… и она, эта коварная Спящая Охотница, не сказав Киту «спасибо», после этого просто бросает его вниз, как уже ненужный балласт, и улетает по своим злодейским делам прочь… Всё! Темный экран. Смерть…

И только стараниями князя, погнавшегося за Спящей Охотницей на «Лебеде», атаковавшего и даже слегка подбившего ее, а потом стараниями Кита, невольно «подлатавшего» авиалайнер, на котором они с мамой летели и даже, можно с уверенностью сказать, всё еще летят и летят, удалось пока избежать большой беды.

— …Но если так, то посылать надо меня, а не Китона, — вдруг снова огорошил всех папа.

— Простите, не понял… — пробормотал князь в то время, как Кит оправлялся от очередного нокдауна.

— А что, вам Кит еще не рассказывал, как мы с ним остановили маркшейдера? — спросил папа.

И тут выяснилась одна важная деталь: знать-то Веледницкие знали там у себя, на «Лебеде», что маркшейдер струхнул и повернул эскадру вспять, но до сих пор им была неведома истинная причина их как будто не стоившей больших трудов победы… Так, кстати, в настоящей Истории случалось нередко — истинной причиной какого-нибудь судьбоносного события становилось событие крохотное, совсем не замеченное современниками.