— Где-где?! — поразился Кит.

— Вулкан Везувий — хорошее временное укрытие, — пояснила княжна. — Мы в нем прямо на уровне поверхности земли. Дожидались вас… Папа, слава Богу, вернулся с Марса. Сказал, что скоро начнутся очень важные события… но говорит, что еще точно не знает, какие…

«На профессора это похоже», — подумал Кит и посмотрел в сторону символической скульптурной группы — отца и сына.

Они все еще стояли, обнявшись. Профессор, похожий на писателя Чехова, только седоватого, что-то шептал на ухо своему юнкер-отпрыску, сверкая то ли стёклышком пенсне, то ли сквозь него скупой отеческой слезою, а вовсе не блудный, серьезный сын его по-взрослому хмурился и кивал. По всему судя, они уже успели перейти от чувств к конкретным планам и делам.

— Папа задумал устроить в Везувии ловушку для Спящей Охотницы, — сказала княжна. — Сейчас здесь как раз начинается период открытого времени. Она может появиться, почуяв твое присутствие.

— А ваш папа знает, кто она — живая или нет? — с надеждой спросил Кит и уточнил: — …Ну, это, с душой или без?

— Папа, в общем-то, на моей стороне, — как-то не совсем уверенно ответила княжна.

— Ему тоже святой водолаз являлся? — взял, да и брякнул по-мальчишески Кит, не подумав.

Княжна отдернула руку от Кита, будто ее током ударило.

— Что ты знаешь про это? Откуда?! Жорж тебе что-то наплел с извечным своим сарказмом? — сердито и притом как-то испуганно вопрошала она.

— Ну, полковник… — пробормотал Кит, потерявшись.

— Полковника больше нет… в нашем мире. Он погиб там, на мосту, прикрывая ваш отход, — опустив взгляд, сказала княжна.

У Кита нехорошо похолодело внутри, в животе.

А от живота стрельнуло в мозг: был враг, стал друг — и вот его уже нет… Ведь это была первая смерть человека, которого Кит знал, как мог… Вроде чужой человек, а как будто часть души отвалилась в пропасть… Той души, которую умные учёные считают иллюзией.

Пропасть — ее впервые почувствовал Кит под ногами. Вспомнил злобный взгляд полковника в тех далеких временах… а потом — его тёплые шутки-хохмы… Комок подкатил к горлу, жгуче заплыли глаза. Если б не стоявшая рядом княжна…

— Его уже не спросишь… — с намеком добавила она.

Задуманное вранье получалось дрянным.

— Лиз, ты лучше брата спроси, — вывернулся Кит, потея с головы до ног, — что он мне про это твое… — Он застрял, подыскивая необидное слово. — Ну, это паранормальное явление рассказал… Я, может, чего не понял. Там стрельба была.

— Спрошу, еще как спрошу, — строго пообещала княжна.

Вовремя подоспели старший Веледницкий с сыном. Княжна открыла было рот, но ничего у брата в присутствии папы не спросила, только стрельнула в родного Жоржа глазами, как из ковбойского револьвера Смит-энд-Вессон с перламутровой рукояткой.

— Здравствуйте, здравствуйте, Никита Андреевич! — по-старинному карамельно рассыпался великий изобретатель и протянул Киту руку. — Рад приветствовать в наших рядах строителя нового мира.

— Ох, папа, где это ты у большевиков такими речами заразился? — весь позеленел Жорж. — Неужто они на Марсе власть захватили раньше, чем здесь, на Земле? То-то он на небе красный такой.

Княжна демонстративно отошла.

— Твой сарказм излишен, Жорж, — через плечо сказал старший князь, продолжая пожимать и потряхивать руку Никиты Демидова. — Прошу заметить, это они повыдергали себе многое из светлых писаний прошлого, а вовсе не я, как ты выразился, заразился. Настоящий строитель нового мира как раз перед нами. Вот у него и уши покраснели, как Марс в небесах… И на Марсе он постарался. Вернее дельно постарается. Немцев остановил.

— Где?! — опешил Кит.

— На Марсе, — на голубом глазу под стёклышком пенсне повторил старший князь.

И хитро улыбнулся.

Кит невольно отодвинулся-посторонился.

Ох уж эти князья — достанут своими приколами, так достанут! А с другой стороны, какие они изысканные и клёвые, не то что зомби-компания Дума.

Княжна заговорила где-то в сторонке, и Кит даже не узнал ее голоса. Она произнесла что-то на совершенно незнакомом певучем языке.

Кит вырвал руку из мягкой руки профессора и повернулся к ней.

— Сейчас принц Александр поднимется к нам, — радостно сказала княжна, перейдя с древнегреческого на русский и поставив на стол похожий на большой железный цветок старинный микрофон.

Принц Александр — будущий правитель Македонии и завоеватель почти всего Древнего Мира — в своих скифских шароварах и коротком простом хитоне, как будто не поднялся, а взлетел на невидимых крыльях будущей славы. И сразу шумно и крепко, по-царски, обнял до боли Кита.

Кит успел заметить, что принц не слишком повзрослел — значит, как и Кит, он появлялся тут, на «Лебеде», наскоками, когда без него, то есть без его таланта чуять направление вражеского удара и его мощь, князьям совсем невмоготу становилось, как вот теперь и без Кита.