Слово в фундаментальном мышлении имеет подчиненное значение по сравнению с научными понятиями. Например, в физике - это время, пространство, энергия, энтропия, масса и многие др., которые необходимо научиться "сцеплять" между собой для получения относительно правильных выводов и положений, а также для выделения новых понятий. Правила формальной, абстрактной логики при этом совершенно необходимы. "Они экономят нашу мысль, - говорил Пуанкаре, - как различного рода механические устройства экономят нашу силу". Откроем наугад классический учебник Л. Ландау и Е. Лифшица "Квантовая механика" и выберем какую-либо фразу, хотя бы вот эту: "Действительно, четность состояния однозначно определяется ядерным спином и знаком терма". С точки зрения обыденного мышления она состоит из девяти слов и является чушью, т.е. абсолютно бесполезным утверждением в наших ежедневных хлопотах о пищи, здоровье, наконец, в наших любовных отношениях. Но, в рамках фундаментального мышления, в ней содержатся три важнейшие физические понятия - "четность состояния", "ядерный спин", "знак терма" - и сцепленные определенным образом между собой они отражают одну из первопричин современного состояния вещества во Вселенной и нашего столь долгого существования в ней.

Сделать, однако, правильные, в смысле вышесказанного, утверждения на основе научных понятий, определений не является основной целью фундаментального мышления. Для развития наших представлений и получения новых знаний совершенно необходимо вскрыть причинно-следственные связи, лежащие в основе научных выводов. Собственно говоря, это и является "религией" ученого, пронизанного, по выражению Эйнштейна, "ощущением причинной обусловленности всего происходящего и гармонией законов природы".

Коперник, утверждая о движении Земли вокруг Солнца, сразу спрашивал - почему планеты не падают в пустоте. Нередко правильно поставленный вопрос значит в науке не меньше, чем правильный на него ответ. Ровно через сто лет после смерти Н. Коперника родился И. Ньютон, чтобы открыть гравитационное притяжение между телами, плавающими в космосе. (Ньютон сравнивал себя с мальчиком, доставшим из океана непознанного только несколько камешков.) Развитие фундаментального мышления - это все б'oльшая и б'oльшая точность в определении, описании причинно-следственных связей, лежащих в основе наблюдаемого процесса, явления, факта, события и т.д.

Когда-то Кеплер, гениальный провозвестник современного фундаментального мышления, задал вопрос: "Почему они такие, а не иные?", имея в виду количественные соотношения расстояний между планетами. Поскольку ответа нельзя было получить, он от отчаяния даже погрузился в мистику обыкновенных цифр, отыскивая там причинное объяснение этих соотношений мироздания. Современный ребенок, разбирающий часы, чтобы из любопытства узнать почему движется часовая стрелка, задающий родителям "глупые" вопросы "зачем, почему" и престарелый ученый, дробящий за казенный счет алмаз на множество атомов, чтобы выяснить, почему это вещество является самым твердым на Земле, по сути, занимаются одним и тем же, пытаясь в силу природы человеческого мышления понять, как устроен окружающий их мир и почему именно так. Отличие лишь в том, что профессиональный исследователь, движимый экономическими, политическими и военными устремлениями общества, оформляет свои выводы в научные статьи, отчеты, изобретения, которые выбрасывает на рынок научной продукции. Тем не менее, этот пример свидетельствует, что за историю развития человека и общества у нас на глубинных уровнях сформировалась устойчивая предрасположенность не только к усвоению обыденного мышления, но и к развитию его до фундаментального. Достаточно для этого организовать специальное обучение, принципы и методологию которого мы выработали столетиями во многих научных школах. Кора головного мозга человека продолжает еще долго развиваться после его рождения, т.е. наследование есть процесс, а не количественный рост генотипа.

Когда ребенок старательно рисует красками простой рисунок, он пытается наивным образом отразить окружающий мир и самого себя, что соответствует его подсознательному стремлению к фундаментальному мышлению. Возможно, он повторяет неосознанное поведение людей древнего периода, когда они впервые стали выцарапывать камнем пещерные, примитивные изображения зверей и сородичей. Поэтическое мышление совсем другое, нам немного известно о методах обучения и овладения им, но об этом позже.

"В чем причины, каковы механизмы?" - вот основной вопрос всех, кто в итоге овладел фундаментальным мышлением. Если вы спросите у физика - что такое жизнь? - он начнет пространные объяснения о поглощении организмом с пищей и воздухом отрицательной энтропии, чтобы система человека была устойчивой и не "размазалась" по состояниям отдельных атомов; если вы спросите у математика - что такое пространство и время? - лучше не спрашивайте; если вы спросите у физиолога - что такое мысль? - он расскажет об электрических сигналах, поступающих в мозг от различных внешних раздражений; если вы спросите у химика - что такое любовь? - он расскажет об избыточном выбросе каких-то особых молекулярных веществ, которые наша кровь гонит по всему организму.

Окружающий нас мир, наше чувственное состояние можно также передать с помощью художественных образов. Но слепок, пусть красивый и витиеватый, в виде кадра, сцены, рисунка, диалога останется только "фотографией", если мы, разглядывая этот "снимок" мгновений, начинаем рассуждения со слов "как верно", "как красиво", "это многое объясняет" и т.д. и т.п., отыскивая, тем самым, объяснения нашим чувственным состояниям. Поэтическое мышление не вмещается в подобную логику и не требует "фотографических слепков" натуры.

В области фундаментального мышления мы достигли колоссальных успехов, и эта оценка справедлива не потому, что мы умеем достаточно точно, в пределах наших сегодняшних представлениях, отражать (описывать) существующий мир, а также поведенческие, нравственные и психологические аспекты состояния человека (в том числе, с помощью художественных образов), создавать необходимые нам технические устройства, предсказывать вероятное физическое, химическое, биологическое будущее, но прежде потому, что мы сумели заглянуть в бездну сотворения мира, начало которому положил Большой взрыв миллиарды лет тому назад. Тогда, в первые мгновения чудовищной космологической сингулярности, возникло, так называемое, реликтовое излучение, которое до сих пор блуждает по Вселенной, как память об этом событии. Это фоновое излучение Вселенной, невидимое для глаз, было открыто сравнительно недавно в 1965 г. Его спектральный состав описывается закономерностями, полученными Планком для абсолютно черного тела в той знаменитой работе начала ХХ века, которую мы упоминали выше.