Переправившись, он выскользнул из лодки, и захромал в сторону причалов, где матросы, распевая похабные песенки про легкодоступных портовых девок, разгружали товары на берег. Над рекой с противными криками кружили чайки, выискивая добычу. Напротив "Речного дракона" была пришвартована арестованная ладья, возле которой стражники резались в карты, используя одну из бочек вместо стола. Гарольд презрительно сплюнул в воду. Пробраться мимо такой охраны смог бы даже ребенок.

Старательно изображая пьяного, он прошел в таверну, скользнув взглядом по стражникам. Те даже не обратили внимания на прохожего, продолжая играть. Рядом с ними стоял кувшин, и, судя по раскрасневшимся лицам охранников, там была не просто вода. Появился другой план.

В трактире, как обычно, было многолюдно. Несмотря на полумрак, Гарольда узнали, и тут же какой-то амбал в кожаной куртке преградил ему путь.

– Чего надо? Тебе здесь не рады, урод, - процедил он, демонстративно засучивая рукава.

– Я тебе тоже не рад, здоровяк. Отойди, у меня дело к трактирщику, - следопыт просочился мимо амбала, и направился к барной стойке.
– Вина, самого крепкого.

– Для тебя, - трактирщик сделал ударение на этом слове, - по две монеты за кувшин.

Скрипучий голос резал по ушам. Не желая оставаться здесь дольше необходимого, Гарольд положил на стойку деньги, забрал вино и вышел на улицу, снова притворяясь пьяным.

Пошатываясь, он подошел к охранникам и поставил кувшин на бочку. Стражники осоловевшим взглядом уставились на угощение. Следопыт присел на ящик рядом и не требующим возражений тоном приказал раздавать карты. Собутыльники не заставили себя долго ждать.

Карта не шла, и Гарольд время от времени прикладывался к кувшину. Совсем немного, но этого хватило, чтоб слегка захмелеть. Впрочем, стражники уже клевали носом, а значит, скоро можно было приступить ко второму этапу операции. Хлопнув одного из охранников по плечу, охотник отошел якобы по нужде. Покачиваясь, он отправился к сходням и поднялся на борт. Если Максимиллиан причастен к заговору, то, возможно, в судовом журнале найдутся улики.

На корабле никого не было, кроме крыс, и это существенно облегчало задачу. Гарольд проскользнул в капитанскую каюту. Внутри словно прогулялась банда варваров-кочевников. Стол был сломан пополам, рундук перевернут, по полу рассыпаны бумаги, мелкие монеты и одежда. Найти что-либо в таком хаосе было невозможно.

Следопыт вышел на палубу и попытался пройти к люку в трюм. Тот был наспех заколочен досками. Команда ладьи, похоже, знала, что они везут, и старалась хоть как-то помешать страже. Ещё бы, за контрабанду наказания были суровы как здешняя зима. И, чтоб пресечь нарушения закона, граф велел казнить всех, кто хоть как-то причастен к преступлению. Жестко, но действенно.

Гарольд сошел на берег и осмотрелся. Двое охранников в красных сюркотах, столкнувшись головами, мирно сопели на бочке. Больше никого вокруг не было. Следопыт подкрался к нерадивым стражникам, вытянул у них мечи и бросил в воду. С тихим плеском оба клинка ушли на дно, стражники даже не шелохнулись.

– Хорошее вино, - пробормотал Гарольд с удивлением. Достаточно неожиданно для такого кабака как "Речной дракон".

В ответ ему прозвучало невнятное мычание одного из охранников. Судового журнала охотник не обнаружил, и можно было невозбранно поджигать ладью. Снова поднявшись на борт, он полил палубу остатками масла, которым пропитывал тряпичные наконечники болтов, несколько раз ударил огнивом, и поспешно ретировался. Новенькая ладья вспыхнула как спичка. Уже через несколько минут полыхала вся палуба. Еще через какое-то время с громким треском повалилась горящая мачта. Примерно через час обгоревший остов покоился на дне реки. Но этого следопыт уже не видел. Стражники пытались потушить пламя, но спьяну упали в воду. Больше их следопыт тоже не видел.

Некоторое время болтаясь по портовому кварталу, Гарольд думал, где найти капитана ладьи. Пусть корабль принадлежит Максу, но капитан связан с ним гораздо больше. Охотник даже чувствовал некоторую вину. Ему хотелось извиниться за сожжение и разузнать про бортовой журнал, про заказчиков, про товар. Каждый ржавый ножик в этом городе облагался графской пошлиной при продаже и заносился в специальный реестр, в котором были указаны все владельцы этого самого ножика. Контрабандное оружие закупали те, кто не хотел привлекать внимание графа. Бандиты. И если купец торговал с бандами, то его ждал очень серьезный разговор. Таких торгашей Гарольд презирал еще больше, чем самих бандитов.

Но нужно было уходить из города, и чем скорее, тем лучше. Слишком многие видели, как он крутился возле корабля и охраны. Особенно завсегдатаи "Речного дракона", которые давно точили зуб на следопыта. Многие тамошние посетители не раз попадали в лапы закона благодаря усилиям Гарольда. Но это было уже неважно. Если Хуго узнает, что он помешал расследованию, то точно решит, что следопыт работает на два фронта. И точно решит содрать с него кожу.

Если капитан ладьи покинул порт, то он шел только одним путем, через переправу. За отдельную плату лодочник охотно подкидывал сведения о своих пассажиров, и для охотника он вряд ли сделает исключение. А если капитан все еще где-то здесь, то наверняка рядом с кораблем. И тогда к нему не подобраться.

Лодочник снова заработал веслами, желая услужить ценному клиенту. На серебрушку, которую ему дал Гарольд, он мог жить несколько недель, но больше перевозить людей было некому. И он перевозил.

– Знатно полыхает, - с некоторым злорадством протянул он. Гарольд рассеянно кивнул.

– Не знаешь, чья?
– спросил охотник.

– Как не знать! Максимиллиана, который из купцов! А правит ею Ян, сынок старого бочара, давеча его перевозил. Нервный весь, никак, чувствовал что-то.

– Кого перевозил-то? Бочара или Яна?
– чувствуя, что на верном пути, продолжил допрос Гарольд.