Толстяк прошёл в казарму, пропахшую солёным потом и дымом, попутно здороваясь с местными.

– Куда ходил?
– с невинным видом поинтересовался молодой послушник, не отрываясь от починки сапог.

У Максимиллиана по спине пробежали холодные мурашки.

– В патруль, - с трудом поборов волнение, выпалил торговец первый попавшийся ответ.

Послушник удивлённо посмотрел на собеседника, широко раскрыв глаза.

– Без оружия?
– с коротким смешком воскликнул неофит, и остальные поддержали его дружным смехом.

– Я его уже сдал, - сдавленно произнёс Максимиллиан, пробираясь к своей постели.

Он обессиленно упал на тонкий соломенный тюфяк и провалился в беспокойный сон.

Эта комната замка отличалась своей простотой. Под потолком горело несколько лучин, едва разгоняя тьму. Голые стены, на которых висело несколько полочек, циновка в углу и грубый деревянный стол. Жилище Пастыря отличалось своей аскетичностью. Пастырь сидел в полумраке, читая очередной философский трактат. Прямо напротив него сидел Мельник, покачиваясь на деревянном табурете.

– Меня волнует происходящее, брат, - безжизненным голосом произнёс Мельник, потирая квадратную челюсть.

– И ты пришёл ко мне, чтобы об этом сообщить?
– проскрипел старик, не отрываясь от чтения.

Мельник вздохнул.

– Я волнуюсь за успех нашего дела. Народ недоволен, - продолжил он.

– Наше дело обречено на успех, - равнодушно ответил ему Пастырь.
– Народ просто не знает, чего он хочет. Народ нужно направлять и поддерживать.

– Вот именно! Направлять, а не развешивать по столбам!

– Они сами виноваты в том, что не захотели принять истину. Мы не можем их за это винить, - начал объяснять старик.

Одна из лучин догорела и погасла. Пастырь поднялся с жёсткой лавки и запалил новую, небольшой прищепкой закрепляя её на место прежней. Закончив с освещением, он уселся поближе к Мельнику.

– Чем сильнее наказание, тем крепче вера в то, что закон силён. А когда народ верит в закон, то никакие беды не страшны, - продолжил он.
– Давным-давно, на моей родине был закон, что если солдат бежит, то казнят весь десяток. Если бежал десяток, то казнили всю сотню. И наша армия была самой могучей во всём мире. Ты, как воин, должен это знать.

Мужчина понуро кивнул. Он даже не заметил, как мастерски Пастырь вывернул тему беседы.

В дверь осторожно постучали.

– Заходите, - произнёс старик, снова принимаясь за чтение.

В комнату вошёл один из молодых послушников, из тех, что были набраны в близлежащих деревнях. Из таких получались отличные слуги и посыльные, неграмотные, но преданные до глубины души.

– Пастырь, - начал он с благоговением в голосе.
– Там пришёл какой-то человек, говорит, что у него есть важное сообщение.

– От кого?
– поинтересовался Мельник.

– Он не назвал имени, но сказал, что это очень важно. Сказал, что ищет встречи с Пастырем, или с кем-нибудь из Девяти, - охотно поделился информацией неофит.

– Приведи его, - распорядился старик.

Послушник быстро скрылся в коридоре. Через несколько минут за дверью снова послышались шаги, и в комнату вошёл невзрачный мужичок в серой куртке и капюшоне.

– Добрый вечер, - поздоровался гость, закрывая за собой дверь.

Пастырь с Мельником одновременно подняли руки в знак приветствия.

– Чего ты хотел от нас, брат?
– вкрадчивым скрипучим голосом спросил Пастырь, откладывая книгу в сторону.

– У меня есть для вас кое-какие сведения, которые будут вам интересны. Что вы можете мне за них предложить?
– посетитель задал встречный вопрос.

– Зависит от сведений, - равнодушно бросил Мельник.
– Будут полезны - заплатим, не будут - не заплатим.

– Я знаю о крысе. У вас, здесь, в замке, - мужик выдал кусочек информации.

Пастырь крепко задумался. Напиток обычно не ошибался, но случалось всякое. Так что среди них вполне мог затесаться предатель. Эти сведения стоило проверить.

– И сколько ты хочешь?
– наконец спросил старик.

– Пять сотен монет серебром, и я называю его имя.

– Это очень большая сумма, - произнёс Мельник.
– Нам придётся выдать её по частям.

– Нет, - отмахнулся Пастырь, царапая какие-то слова на клочке бумаги.
– Отдашь это Пивовару, он выдаст деньги. Послушник тебя проводит. Но сначала имя.

– Максимиллиан из цеха торговцев, - с каким-то злым удовлетворением выдал посетитель.

Старик отдал записку гостю, и тот исчез за дверью. Пастырь задумчиво посмотрел на своего соратника. Тот пожал плечами.