– Сейчас я покажу тебе, кто из нас жалок.

Он подхватил ее почти невесомое тело на руки и бросил на кровать, наслаждаясь нескромным видом. Темные волосы растрепались, упали на это хорошенькое личико в надежде прикрыть его… Кто из эльфов придумал нарядить ее? Неужели не ясно, что хозяин желает видеть свою «игрушку» голой?

Малфой навис над хрупкой девушкой и наслаждался… Наслаждался ее страхом и обидой, этим ужасом в дрожащих карих глазах… Слезами, что брызнули из прекрасных шоколадно-карих очей… Легкий румянец залил ее щеки, и Драко невольно улыбнулся, что напугало бедняжку еще сильнее, острее… Слизеринец пытался снять с нее сорочку, но, встретив сопротивление, решил просто разорвать такой ненужный сейчас предмет гардероба.

Взгляд его холодных серых глаз задержался на небольшой девичьей груди совсем ненадолго. Да, особо сильного впечатления девушка не производила, но вид ее обнаженного стройного тела заставил Драко покрыться липкой испариной. В животе его скрутило узел, а по телу прошла волна легкого дразнящего наслаждения, заставляющего желать большего.

Он настойчиво сжал ее тонкие руки, впечатывая их в мягкую пуховую кровать. В юноше проснулся дикарь, движимый одним единственным инстинктом. Он припал к ее розовому соску, облизывая, оттягивая ее нежную кожу. Гермиона слишком чувствительна, чтобы лежать неподвижно…

Девушка изогнулась в пояснице. Страшно признаться, но Драко был первым мужчиной, вытворявшим с ней такое… Ненавистный Драко, слизеринец, что так долго портил ей жизнь! Как это грязно! Как унизительно, неправильно… Сильные руки юноши сцепили запястья девушки мертвой хваткой, скрутили их, точно наручники. Все попытки вырваться – тщетны. «За что? Почему это происходит со мной? Почему я отправилась в Хогвартс? Почему не осталась в маггловской школе?…» – спрашивала себя Гермиона, стараясь хоть как-то отвлечься.

Очень трудно думать о прошлом, когда обворожительный с виду юноша целует тебя так… Вы никогда не пытались повторить ухищрения Гермионы? Занятное зрелище. Мысли вытесняют друг друга, ощущения обостряются, и по телу словно льется ледяная вода, оглушающая, пьянящая…

Жаль, что обворожительный юноша – мерзавец и негодяй… Гриффиндорка отвернулась, пыталась не смотреть на Драко, но Малфою было наплевать, что в ее голове. Какая разница, видит она его или нет, чувствует ли влечение? Главное, что он сейчас здесь, что это он сейчас наслаждается этим девственно чистым телом. Он. Не какой-то там Уизли…

Драко начал спускаться все ниже, проводя по телу девушки мокрую дорожку из поцелуев, пока не спустился прямо к трусикам Гермионы. Ну, вот еще.. Они додумались напялить на нее нижнее белье. В порыве страсти Драко их вовсе не заметил, пропустил мимо, решив, что важнее начать с самого верха…

Рука юноши метнулась вниз, пытаясь стянуть с девушки последний предмет одежды. Гермиона, улучив момент, когда слизеринец отпустил ее руки, начала яро вырываться. Ее ладони все настойчивей старались освободиться из плена, она бессознательно тянула их к себе и выдергивала, чтобы наконец освободить. На этот раз старания жертвы оказались не напрасны, они вознаградились проведением. Малфой не смог удержать девушку… Гермиона скатилась с высокой кровати и в порыве отчаяния метнулась к широкому окну.

Драко… Он же был ловцом слизеринской команды по квиддичу, слишком ловким для такого неуклюжего побега. Если он когда-то с легкостью ловил крошечный сверкающий на солнце снитч, что для него слабая и медленная грязнокровка, вымотанная долгими годами заключения? Надежда на спасение заставила Гермиону искать его так близко… Как обманчивы могут быть чувства.

Юноша резко вскочил и вновь навалился на Гермиону, придавив ее к холодному каменному полу. Он ловко сдернул с нее трусы и начал расстегивать собственные штаны, гремя застежкой ремня. Глаза Гермионы вновь наполнились слезами, когда она осознала, насколько жалки ее попытки побега…

– Я хотел по-хорошему! – закричал он.

Он больше не пытался дразнить ее, вовлечь в процесс более ласковыми касаниями… Юноша резко вошел в нежное девичье лоно, яростно прижимая Гермиону к холодному полу. Легкая боль пронзила его пульсирующий от напряжения орган. Она такая тугая, такая узкая там внутри, что хочется кричать от наслаждения… Гриффиндорка издала громкий вопль, полный боли и отчаяния… Она ожидала, что это будет неприятно, но чтобы настолько…

Толчок… Грудь Гермионы плотнее прижимается к полу, соски скользят по холодной поверхности, вжимаясь в нее. Пальцы сжимаются до белизны в костяшках. Только не кричать…Только не кричать, нет… Он не получит такого удовольствия, не насытится ею так легко…

Драко, опьяненный страстью, не давая девушке свыкнуться с новыми чувствами, начинал набирать темп. Толчки медленные, но глубокие… Они проникали слишком глубоко, касаясь нежных стенок… Боль нарастала, превращалась в единый поток колющих ощущений, заглушая все чувства… Она выбивала из глаз девушки слезы, заставляла ее кусать губы.

Сколько удовольствий, пьянящих чувств наслаждения! Каждое движение – всплеск приятных ощущений… Малфою показалось, что двигаться становится все легче и легче, точно его орган скользит внутри девушки все охотнее. Неужели ей это нравится? Указательный палец юноши лег на клитор девушки, нежно массируя самый чувствительный бугорок ее плоти.