Вынырнув из сна, Джиллиан несколько раз моргнула и, не увидев ничего кроме белоснежного потолка над собой, прикрыла все еще тяжелые веки. Сделав несколько глубоких вздохов, она с трудом, но все же смогла повернуть и приподнять голову, и даже немного пошевелиться. Скосив глаза в бок, она увидела иглу, воткнутую в вену, тоненькую трубочку и пластиковый пакет на стойке. Ощущение было странным, словно она вернулась в прошлое, сейчас распахнется дверь, и палату войдут двое в темных костюмах при галстуках и начнут задавать вопросы о пожаре. Нет. Джиллиан улыбнулась своей ошибке. Он был один, симпатичный латиноамериканец.

Немного передохнув, Фостер медленно обвела взглядом палату и изумилась количеству окружавших ее разнообразных приборов и приборчиков. Некоторые уже отключили, и они тускло отсвечивали погасшими мониторами, другие даже зачехлили, но несколько по-прежнему усердно трудились, светились голубым экраны, на них выплясывали свои замысловатые танцы разноцветные диаграммы, мерцали цифры посекундно меняя значение, отражая данные о ее состоянии. Джилл обнаружила с десяток датчиков приклеенных к ее телу, и уже хотела запаниковать – она тяжело больна, но не успела, рядом с кроватью появился улыбающийся Кэл. Значит все не настолько ужасно, накативший было страх, отступил, глаза закрылись.

– Кивни, если слышишь меня, – ласково попросил Кэл, легонько касаясь ладонью плеча Джиллиан и заглядывая ей в лицо.

С трудом разлепив губы, она прошептала.

– Слышу, – сморщившись от усилия, все же подняла левую руку и коснулась горла, – Почему болит? Где я?

– Фостер … – он расплылся в широкой улыбке.

– Почему? – широко распахивая глаза, почти беззвучно просипела Джиллиан, напрягая голосовые связки, она настаивала, ей почему-то казалось очень важным, получить ответ на этот простой вопрос.

– Спокойно, не стоит нервничать, – Кэл улыбнулся одними губами, дернув уголком рта, погладил Джиллиан по предплечью. Он старался поймать напряженный мечущийся взгляд Фостер. Ее губы подрагивали, на висках выступила испарина, она попыталась приподняться, но бессильно откинулась на подушку, голова безвольно повернулась на бок, из-под плотно зажмуренных ресниц через переносицу скатилась слезинка.

– Почему? Что со мной, – прочитал Кэл по губам Фостер, ее веки дрогнули, влажные ресницы разлепились, и она вопросительно уставившись ему в лицо.

– Ты не могла дышать самостоятельно, пришлось интубировать. Легкие отказались самостоятельно работать. Левое подверглось частичной деструкции, – официально, и как-то механически, объяснял Кэл. Старательно гася вспыхнувшую внутри себя радость и желание ощупать Фостер – удостовериться в реальности происходящего. Она говорит, смотрит на него испуганно, а губы уже пытается сложить в улыбке. Не сдержавшись, он вскинул руки над головой и закатил глаза говоря: – Джилл, милая, у тебя в горле две недели торчала трубка, потому что … – оборвал фразу на полуслове, увидев, как исказилось лицо Фостер.

– Что со мной? – ее голос был похож на едва слышный шелест, – Это из-за пожара? – она пыталась сложить в одно разбегающиеся мысли. «Пожар. Дым. Легкие. Тяжело дышать». – Да, Кэл? – она едва шептала, а ее раздувающиеся ноздри и взгляд, в ужасе кричали, требуя правды.

Он потряс головой и тут же нахмурился, поджал губы, поднимаясь со стула и отворачиваясь от Джиллиан.

– Кэл … – едва выдохнула она, но Джилл казалось, что она закричала.

– Дело не в пожаре, – глухо ответил Кэл, пройдясь по палате.

Последние слова подействовали успокаивающе, ощущая как усмиряет свой ритм всполошенное сердце, Джиллиан следила взглядом за Кэлом, расхаживающим туда-сюда. Ей почудилось, или она действительно увидела, что его глаза как-то странно блеснули? Отражение света? Неужели это слезы? Ей вдруг захотелось погладить Кэла по голове и успокоить, пообещать быть хорошей девочкой и не расстраивать его, мужчины, они хоть и считаются сильным полом, но … с другой стороны Кэл и слезы? За все время их знакомства она ни разу не видела даже намека на эту душевную слабость. Даже в состоянии сильнейшего опьянения он никогда не пускал скупую мужскую слезу. Набравшись по уши, он зверел или делался равнодушно-безразличным. Главной по слезам в их тандеме была она, и Кэл насмешничал, частенько обзывая ее плаксой.

– Кэл, – она снова позвала его, голос немного, но стал подчиняться ее желанию.

Лайтман остановился около окна, она видела, как приподнялись и опустились его плечи, Кэл потрогал себя за ухо и повернулся к ней лицом. Джиллиан встретила его слабой, еле заметной улыбкой. Он картинно нахмурился, причмокнул и поддернув стул носком ботинка, плюхнулся на сиденье, широко улыбнулся ей в ответ.

– Самое страшное позади, ты идешь на поправку, – правда, в его глазах не было подлинного веселья, взгляд был напряжен и внимателен, – Был момент, когда мы думали, что потеряли тебя.