— Окстись, она все лето у него на даче прожила.

Деймон сокрушенно вздохнул.

— Ты страшная мать, Катерина, ей-богу. Бегом давай, нам еще пивас в дорогу купить!

На эту беготню, наблюдая за всеми, смотрели двое из купе, в котором звучали тихие песни Булановой. Дамблдор, жуя лимонные дольки, мечтательно смотрел в окно на то, как обнимаются на платформе Эдвард и Джереми, и, ткнув под ребра задумчиво покуривавшего кальян Гриндевальда, сказал:

— Посмотри на них, Валюша. Как они похожи на нас.

— Да, — протянул старый ученый. — У тебя, помню, были такие же лосины, как у Эдика.

— Знаешь, что я думаю, когда смотрю на Эдика и Джереми? — сказал Дамблдор, запив лимонную дольку портвейном. — Прошло наше время, Валя. Пора дать дорогу новым пидорасам.

Гриндевальд вскинул брови.

— Вот приедем в Хогвартс, я заявление об отставке накатаю, — протянул пахан. — На пенсию мне пора. Да и тебе тоже. Уедем с тобой в глубинку, в какой-нибудь Задрищенск, в школу устроимся работать.

— Ты буфетчиком, а я учителем химии, — прошептал Валя. — А что, нормально. Может даже на «Битву экстрасенсов» снова схожу. Покажу им особую уличную магию.

Пахан умиленно утер слезы бородой.

— Ты со мной, Валя?

— Я всегда с тобой, старый жбан, — добродушно улыбнулся Гриндевальд. — Оставлю Тайную комнату на Холмса. А Глистов — на Дейенерис. А Хогвартс без тебя, Альбус, не пропадет.

Дамблдор добавил громкость на магнитофоне, и Буланова запела громче.

— Хорошо-то как, Валюша. Хорошо-то как.

Поезд тронулся и отправился в далекие дали. К вечеру из окон будут видны башенки Школы Чародейства и Волшебства.

Дорожка судьбы извилисто петляла, и никто, пожалуй, кроме накуренного Гриндевальда, не знал, как все будет дальше.

Одно было известно наверняка.

Пока поезд стремится вперед, все будет хорошо.

Комментарий к Эпилог Всем спасибо, пожалуй, пора заканчивать)