Осмелимся начать
Осень, пожалуй, единственный период в году, который я люблю, ведь именно он полностью подходит под моё настроение, отображая внутреннее состояние и тот самый загубленный в глубине моей души мир: умершие листья, серое небо, постоянные дожди с сильными грозами и тягучее уныние… Совсем забыла представиться, меня зовут Валерия Нестерова, и это моя история. *** Все началось в сентябре, когда мой любимый 10 класс, в котором я учусь, стоял на линейке. О, эти извечные речи директора и учителей о том, что этот год будет крайне серьезным, и что, возможно, для кого-то он станет началом чего-то нового. Словом, обычные клише, которые произносятся из года в год. После линейки все последовали на традиционный классный час, на котором нам объявили, что у нас будет новый учитель обществознания. К слову об этом: обществознание – мой самый любимый предмет, и лучше меня его никто не знает (по крайней мере, в нашей школе). Наша бывшая учительница – Надежда Ивановна была замечательной женщиной и, по правде говоря, известие о новом таинственном учителе немного выбило меня из колеи. Впрочем, мне не о чем беспокоиться, ведь общество я знаю. Классный час довольно-таки быстро пролетел, уроков сегодня не было, и мы могли идти домой. Я только вышла из кабинета, как вдруг услышала трель мобильного телефона. Это был Максим – мой парень. Макс – одиннадцатиклассник, с которым я встречаюсь уже довольно давно. Выглядит он, словно герой какого-нибудь женского романа – высокий, накачанный блондин с голубыми глазами. Родители парня достаточно влиятельные люди: отец – известный адвокат, а мать – государственный обвинитель (хм, забавно, не так ли?). Словом, Макс – идеальная кандидатура на роль моего парня, коим он и является. - Да, - без эмоций ответила я. - Хай, Лерусь. Как дела? – нагловатым тоном спросил Макс. Эх, Макс, конечно, симпатичный, но очень самовлюбленный, и это меня очень бесит, но ничего поделать не могу. - Нормально. А ты как? - просто. Слушай, ты сейчас в школе? - Да, а что случилось? - Я минутах в пяти езды на моем красавце (байке) от вашего захолустья, может, я заеду за тобой, и мы оторвемся? - А, да, хорошо. Если честно, мне совсем не хотелось ехать «отрываться» с Максом, но... Не знаю, для меня это обязанность, что ли. Наверно, сейчас вы спросите: люблю ли я Макса? Хм, вероятно, люблю, ведь он умный и красивый, и у него замечательные родители, и он нравится моей маме и папе, и… Я уважаю Максима, но вот люблю ли я его – ответить не могу. Слишком уж все это сложно. Ладно, хватит ненужной промывки мозгов, мой парень должен скоро приехать. Я торопливо вышла из школы – Максим уже стоял, поджидая меня. - Привет, крошка (терпеть не могу, когда он меня так называет). - Макс! - Прости. Ну, что? Где с тобой тусить будем? Предлагаю поехать ко мне и устроить пати. - Эмм… - Ну же, крошка, в честь 1 сентября. - Ладно. - Тогда поехали. *** Вот уже, примерно, часа 2 я «тусила» на вечеринке Макса. И хоть «пати» была в самом разгаре, некоторые только осваивались на этом празднике жизни. Если честно, я такие сборища не люблю: слишком громкая музыка, слишком много незнакомых людей, слишком много пьяных подростков… всего «слишком». - Лерусь! – подозвал меня пьяненький Макс, стоя рядом с какой-то девицей. Я подошла к своему парню. В такие моменты, когда Макс находится «не совсем в адеквате» мне хочется его прибить, ибо уж очень он смахивает на быдло. - Крошка, знакомься, это Полина – моя подруга детства. Мы с ней еще в детском саду ковырялись в песочнице вместе, - продекламировал Макс. Я осмотрела эту девицу, с которой Максим стоял в обнимку: ассиметричная стрижка, волосы огненно-красного цвета, глаза, кажется, темно-карие, пухлые губы, аккуратный нос. Сама девушка была чуть ниже меня, но при этом у нее были длинные ноги. Округлые формы Полины подчеркивал ее наряд: короткие джинсовые серые шорты, черный рваный топ, из-под которого виднелся кружевной бюстгальтер, черные чулки и того же цвета ботфорты. Короче говоря, на мой вкус – слишком вульгарно. Я, по сравнению с ней, в своем черном платье-корсете, длиной до колен и черных лакированных туфлях выглядела серой мышью. А уж, если учитывать то, что у меня и цвет волос черный, то можно было смело сказать, что на этой «тусе» меня никто не заметит. - Привет, Полина, - пытаясь выдавить что-то на подобии улыбки, процедила я. - Здорово познакомиться с девушкой Макса, - слишком уж приветливо протараторила Полина. - Да, взаимно. *** Прошло еще где-то часа полтора, и весь этот идиотизм мне порядком надоел: вокруг валялись толпы пьяных подростков, а из некоторых комнат доносились недвусмысленные звуки. Короче говоря, «рай». - Макс, я поеду, - сквозь громкую музыку кричала я. Мой парень выпивал уже неизвестно, какую по счету рюмку водки. «Благоухание» от него можно было учуять в радиусе 7 метров. - Ээ... Валеруш… Ну, ты… чего… - шатаясь промямлил парень. Эх, Максим, не умеешь ты пить. - Завтра вставать рано, а у нас общага с новым учителем, не хочу, чтобы обо мне сложилось нехорошее мнение. Я чмокнула парня и направилась на улицу, дабы вызвать такси. На удивление, машина быстро подъехала, и я отправилась домой. *** Приехав в свою «келью», я быстренько шмыгнула наверх, в свою комнату. Я приняла душ и плюхнулась на кровать. Сон, по каким-то непонятным для меня причинам, все не приходил ко мне. Я считала овец, козлов, баранов, Максов, Полин, но все было тщетно. Потом я и сама не заметила, как стала рисовать образ нового учителя. Интересно, а каким он будет? Старым или молодым? Высоким или не очень? В очках или нет? А какого цвета у него волосы? А глаза? Размышляя над всем этим, я и не заметила, как провалилась в глубокий сон…
"Приятное" знакомство
День не задался с самого начала: мне снилось, будто я с Дином Винчестером гоняюсь по школе за Деймоном Сальваторе (а я даже не смотрю эти сериалы), а потом я просто свалилась с кровати. Ну, как просто: зазвенел будильник, и я от неожиданности не смогла, так сказать, удержать землю под ногами, вернее, под своей тушкой. После всех этих утренних приключений я поплелась в душ. Выйдя из этой комнаты раздумий, я чувствовала себя гораздо бодрее. Я быстренько подошла к своему шкафу, дабы выбрать свой туалет на сегодня. Хм, день будет не из легких – сегодня у нас физика, алгебра, химия, геометрия, иностранный и обществознание. Учитывая, что мне предстоит встретиться с новым учителем этого самого обществознания, то вид мой должен быть крайне презентабельным, ведь я, как-никак, лучшая ученица школы, будущая золотая медалистка. Короче говоря, благодаря своим раздумьям и ловкости рук, я надела черные брюки, легкую белую блузку с бантом и замшевые туфли на каблуке. Волосы я решила убрать в тугой хвост, а из косметики нанесла только черную тушь, чтобы чуть больше выделить свои серо-голубые глаза. Еще раз оценив свое отражение в зеркале, я прихватила с собой сумку и спустилась позавтракать. - Доброе утро, милая. Ты чудесно выглядишь! – радостно прощебетала мама. Ох, люблю я, когда она такая радостная. - Привет, дочь, - радостно проговорил папа. М-да уж, вся семья в сборе, все в прекрасном расположении духа, это прямо бальзам на мою готическую душу. Да, кстати об этом, я ведь совсем забыла рассказать вам: я – готесса со стажем. Правда, только посвященные люди знают об этом. Именно по-этому в школу я хожу в «рядовой» одежде (это был ультиматум родителей: школу и какие-либо общественные мероприятия вместе с ними, я должна посещать в обычной одежде. В свою очередь, родители ничего не имеют против моего увлечения готикой). Я быстро съела свой завтрак. Все-таки мамина еда необычайно вкусная. Интересно, когда-нибудь я смогу так же вкусно готовить? Нет, конечно, стряпню, которую я делаю своими руками есть можно, но по сравнению с маминой – она крайне неказистая. Я встала из-за стола. - Спасибо, мамуль. Все было очень вкусно, я побегу. - Тебя не подвезти? – чуть приподняв очки, спросил папа. - Нет, я сама доберусь. Я выскочила из дома. М-да, погода сегодня была очень хорошая. Светило теплое осеннее солнце, которое грело не только тело, но и душу. Маленькие веселые птички пели свою незатейливую песенку, то и дело, оповещая всех о том, что пора торопиться по своим делам. На деревьях, несмотря на начало сентября, уже виднелись желтые листики, разбавляя своим цветом зелень их крон. Казалось, что природа совсем не замечает легкого дыхания осени и продолжает наслаждаться всем своим бытием. Именно в такие дни мне нравилось гулять по парку с наушниками в ушах, желательно в одиночестве. Сразу можно было столько всего обдумать, не обращая внимание на суету. - Привет, Лер, - произнес знакомый голос. Я обернулась. Это была моя лучшая подруга – Настя Старкова. Мы с Настей общаемся еще с детского сада. Она, пожалуй, единственный человек (ну, кроме родителей, конечно), который по-настоящему меня понимает. И, конечно же, Настя знает о моем «неформальном» увлечении, более того, она сама – готесса (правда, тоже конспирируется, как и я). - О, привет, Настюш! – я обняла подругу. Мы с Настей больше половины лета не виделись – то подруга куда-нибудь уезжала, то я. Боже, как же мне не хватало наших задушевных разговоров на всякие темы! - Ну, все, хватит, хватит, а то задушишь, - смеясь, проговорила Настя - Да ладно тебе! Столько времени не виделись! Ты так похорошела! Волосы, я смотрю, отрастила, да и цвет у тебя теперь какой-то другой! Выгорели либо? – осматривая подругу, протараторила я. И ведь действительно, Настя выглядела иначе: ее некогда ярко-рыжие волосы, теперь приобрели более светлый оттенок, кожа наоборот – стала более смуглой, от чего и без того яркие голубые глаза смотрелись просто бездонными. Словом, Настюша выглядела очень хорошо. Она, будто модель, сошедшая с обложки какого-то модного журнала – высокая и статная, с невероятной, заразительной улыбкой. - Эм, Нестерова, если ты так и будешь продолжать пялиться на меня, то мы в школу опоздаем. - А, да, пойдем. *** Первые пять уроков прошли на удивление быстро – может, потому что я сидела вместе с Настей, и мне некогда было скучать? Весь день мы с подругой делились мыслями по поводу внешнего вида нашего нового учителя. Да, женское любопытство – страшная вещь. Некоторые из наших одноклассниц пытались разведать информацию о новом преподавателе у других учителей, что им, конечно же, не удалось. Словом, день шел своим чередом, от чего на душе было легко и спокойно. Наконец, скоро должен был начаться шестой урок, и мы с Настей поспешили в кабинет, дабы занять места получше. Мы с девушкой сели за первую парту, не изменяя своим традициям (все время сидим там), и стали ожидать звонка на урок. Звонок прозвенел, и в кабинет ворвалась бешенная толпа одноклассников. *** Прошло около десяти минут, но учитель так и не вошел в класс. В голову закралась гаденькая мысль: а может, свалить с этого урока? Общество у нас сегодня последнее, классного часа нет, а это значит, что никто даже и не узнает о нашей выходке, ну, кроме самого учителя ОЗ. Из раздумий меня вырвал скрип двери, новый учитель все-таки соизволил явиться на урок. - Здравствуйте, класс. Извините за опоздание. Вы можете садиться. Я стала пристально осматривать учителя – да, на преподавателя он совсем не похож. Это был высокий молодой человек, среднего телосложения, с короткими темными волосами и карими глазами. Одет учитель был в светлые джинсы, белую майку, рубашку в клетку и кроссовки. На вид молодому человеку можно было дать не больше двадцати пяти, хотя мне кажется, что он был и того моложе. - Итак, дети. Меня зовут Захар Борисович Наумов, и я ваш новый учитель обществознания. М-да, с таким именем ему должно быть лет 60, не меньше. Если бы я увидела этого Захара Борисовича где-нибудь на улице, то никогда бы не сказала, что он – учитель. - Предлагаю устроить своего рода «перекличку». Я буду называть фамилии, а вы поднимать руку, когда услышите свою. Итак, начнем. - Захар Борисович открыл наш журнал, который, как оказалось, принес с собой. - Авинкина, Аликушина, Босеев, Вилкова, Васильев, Дмитров… - так, в течение нескольких минут учитель называл фамилии учеников. Наконец, дошла очередь и до меня. - Нестерова, - спокойно сказал Захар Борисович. - Это я, - в тон учителю произнесла я, поднимая руку. Захар Борисович оторвал взгляд от журнала, пристально изучая меня. Кажется, что он смотрел на меня дольше, чем следовало бы. *** До конца урока оставалось минут 5. - Итак, дети, назовите мне, пожалуйста, все субъекты, которые входят в состав Российской Федерации. Кто правильно назовет хотя бы половину субъектов в том порядке, в котором они указываются, получит пять. - Эй, Лер, поднимай руку, ты же их все на зубок знаешь, - шепотом проговорила Настя. Я подняла руку. - Итак, хорошо, Нестерова… Валерия, да? - Да, Захар Борисович. - Что ж, прошу. Называйте. - Республика Адыгея, Республика Башкортостан, Республика Бурятия, Республика Алтай, Республика Дагестан, Республика Ингушетия, Кабардино-Балкарская Республика, Республика Калмыкия, Республика Карачаево-Черкесия, Республика Карелия, Республика Коми, Республика Марий Эл, Республика Мордовия, Республика Саха, Республика Северная Осетия, Республика Татарстан, Республика Тыва, Удмуртская Республика, Республика Хакасия, Чеченская республика…*, Камчатская область… - не успела я договорить, как прозвенел звонок. - Итак, класс, на дом вам будет такое задание: повторить основные статьи из Конституции РФ. Вы, Валерия, получаете три. Моя челюсть упала до пола. Как три? За что? *** Я дождалась, пока все выдут из класса. Мне срочно надо было поговорить с этим Захаром Борисовичем. - Простите, Захар Борисович, почему вы поставили тройку? Я ведь назвала 50 субъектов Российской Федерации, - пытаясь оставаться спокойной, спросила я. - Ну, во-первых, Валерия, вы назвали всего половину субъектов. - Но ведь прозвенел звонок, - возразила я. - Во-вторых, по новым данным, которые опубликованы в «Московском комсомольце», Чеченская республика имеет номер 95, а вы назвали ее под 20. Камчатской области больше не существует, и вы этого не могли не знать. - Простите, но я не успела договорить. И я знаю, что сейчас вместо Камчатской области есть Камчатский край. - Ну, теперь вы и про Чеченскую республику знаете. Тройку я буду вынужден поставить в журнал, но не волнуйтесь: вы сможете ее исправить. *** Я вышла из кабинета в самом неблагоприятном расположении духа. Как этот бывший студент мог поставить мне тройку? И я так злюсь не из-за своего уязвленного самолюбия, хотя и из-за него тоже! В конце концов, это же первый день, а он – новый учитель! Да никто, кроме меня, даже руку не потрудился поднять, чтобы ответить на этот вопрос, потому что никто не знает ответ на него! Подумаешь, две ошибки из 50 – можно ведь было и четыре поставить, так нет! Вот тебе и «приятное» знакомство с новым учителем. Ну, ничего, я ему на следующий урок так отвечу, у всех челюсти попадают!
Дальше - темнота...
Целых 3 дня я, буквально, наизусть учила основные статьи Конституции РФ. Доходило до того, что мне эта Конституция снилась. Родители, конечно же, ничего не знали о «подарке» Захара Борисовича на первый день – не хотелось мне их расстраивать. Правда, учитывая то, что мои глубокоуважаемые и любимые предки всегда знали о моих оценках, скрывать факт о наличии тройки было тяжело - не давала жить совесть. Понимаю, что сейчас вам кажется это все очень комичным, но я вот так не думаю. Я превратилась в жуткого параноика, и это сильно усложняло всю ситуацию. Но на этом «приятные» события прошедших трех дней не закончились. Полина. Да, да, та самая подруга детства Макса напрягала меня своим тесным общением с моим парнем. Эта Полина постоянно околачивается возле Максима: они каждый день ходят вместе на тусовки, когда я отказываюсь пойти с ним. Не то, чтобы я ревновала… Хотя нет, я ревную. Он мой, и ничей больше! Так, ладно, надо идти спать, ибо мне завтра отвечать обществознание Захару Тирановичу. А неплохое прозвище, не правда ли? А главное – очень в тему! *** Я встала до того, как прозвенел будильник, странно. Это так не похоже на меня. В окно пробивались назойливые лучики солнца. 6:00. Я вышла на балкон, чтобы насладиться прохладой теплого осеннего утра. Я стояла на балконе, наблюдая за тем, как люди собираются на работу. Странно: всего 6:00, а все уже куда-то бегут. Эта вечная спешка… Мне иногда кажется, что люди бегут не потому что им хочется, а потому что так надо… Эта вечная жизнь по инерции: мы ходим на работу, в школу, институт, общаемся с людьми, покупаем продукты, рожаем детей… Одни и те же действия на протяжении стольких лет… Это так надоедает, но мы не можем ничего изменить… Как бы мне не хотелось, чтобы моя жизнь превратилась в этот бесконечный быт: из дома на работу, а с работы домой. Но я не уверена, что смогу что-то изменить, да и стоит ли? Кажется, я так замечталась, что не заметила, как быстро пролетело время. Я ушла с балкона и направилась к себе в комнату. Надо принять душ, собраться, позавтракать и удивить Захара Тирановича моим знанием статей Конституции (обществознание сегодня первым уроком). *** Я такая бодрая и в прекрасном расположении духа вышла из ванной и направилась к своему любимому шкафу. Вечный ритуал, который длится на протяжении многих лет – выбор одежды на день. Сегодня я решила надеть черные джинсы, черную майку с какой-то неразборчивой надписью, светлый пиджак и белые кеды. А что? Очень удобно. Волосы я собрала в высокий хвост и, прихватив сумку, спустилась на первый этаж. - Привет, милая, - радостно пропела мама. Эта женщина хоть когда-нибудь бывает грустной? Я такого не припомню, и тем лучше. - Здравствуйте, дамы, - а вот отец какой-то очень серьезный, с чего бы это? - Привет, пап, ты какой-то очень… эм, озабоченный чем-то, - промямлила я. А вдруг родители узнали про мою «офигенскую» оценку по общаге? Тогда мне будет… ну, вы поняли. - Да, поручили нам новое дело расследовать – убийство, с ограблением вместе, а подозреваемых нет совсем, да и зацепок тоже. Всю ночь вчера просидел у себя в кабинете, пытался хоть что-то нарыть, - потерев глаза, сказал папа. - Ничего, Жень, все наладится, - гладя отца по плечу, ответила мама. Мой отец уже 20 лет работает следователем, и он лучший в своем деле. Он раскрывал такие дела, которые, казалось, раскрыть невозможно. И я очень горжусь им. А еще с самого раннего детства я мечтала стать похожей на папу - честной и неподкупной. Именно поэтому после 11 класса я собираюсь пойти по его стопам – тоже стать следователем. Родители не против моего решения, они даже рады моему выбору. Да, именно из-за моей будущей профессии я так активно учу общагу и историю, а еще право – все эти предметы понадобятся при поступлении. Теперь, я надеюсь, вы понимаете тот шок, который я испытала, когда получила тройку у Захара. Я быстро доела свой завтрак и поспешила в школу, дабы в очередной раз повторить свое задание перед уроком. - Мам, пап, я побежала. - Удачи, Лер, - мне в след крикнула мама. Я пулей понеслась в этот храм всех пороков человечества, именуемый школой. *** Я пришла в школу за 30 минут до звонка. Для справки: в это время в школе почти никого нет. Я села на подоконник, достала из сумки и книгу и стала усердно вникать в… ну, вы поняли. Я абсолютно не обращала внимание на шум, который создавали проходящие мимо меня школьники. Так прошло минут 20. «Странно, а почему Настя еще не пришла?» - пронеслось у меня в голове. И только подумала я об этом, как Настасья соизволила появиться. - Легка на помине, - будничным тоном сказала я подруге. - И тебе не хворать. Все общагу учишь? - Да, надо ж исправлять оценку. - Ну, учи, учи. - Спасибо, что разрешила. - Ооох, Нестерова, убью я тебя когда-нибудь. Прозвенел звонок. Вот и настал час Х. Сейчас или никогда. Я должна ответить так, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что я знаю предмет. Готовьтесь, Захар Борисович. *** - Чертов учитель! – стоя в женском туалете, орала я, – Как он посмел поставить мне тройку, снова! Моему возмущению не было предела. Захар Борисович снова влепил мне три! А ведь на этот раз я не допустила ошибок. «Вы заучили статьи наизусть, Валерия. Вы не понимаете, о чем говорите, именно поэтому вы получаете тройку.» - в моей голове вертелись только слова этого гребанного препода. - Лер, успокойся. Подумаешь, тройка. Мы ведь все знаем, что ты понимаешь, о чем ты говоришь, - Настя пыталась меня хоть как-то успокоить, но я была непреклонна. - Настя, неужели ты не понимаешь? Я подготовилась так, как никогда в жизни этого не делала. Этот учитель специально занижает мне оценки! Я пойду и пожалуюсь директору! - И что ты скажешь? «Оксана Евгеньевна, новый учитель ОЗ занижает мне оценки, увольте его, пожалуйста» - Настя сделала голос похожим на мой. - Ты права, это не катит. Что ж, тогда я ухожу с уроков, - успокоившись, ответила я подруге. - Совсем? – удивление девушке не было предела. - Нет, только на сегодня. Позвоню родителям, скажу, что останусь ночевать у тебя, а сама напьюсь. Макс сегодня опять вечеринку устраивать собирался – у него предки свалили по работе, вот я и развеюсь, - я прояснила ситуацию. - А, ладно, удачи тогда. - Ты тоже приходи. - Ты ведь знаешь, как я отношусь к Максу. - Да, ладно, ты ведь со мной будешь. Вражда Насти и Макса была крайне непонятной мне. Никому доподлинно неизвестно, когда и почему началась эта война между моей подругой и моим парнем. Конечно, кто-то может предположить, что Настя ревнует меня к Максу, но нет. Анастасия – девушка разумная и никогда бы не дошла до такого. А Макс… Он тоже слишком умен, чтобы ревновать меня к Насте. Я, конечно, пыталась выяснить, почему молодые люди ссорятся (а как-то чуть и до драки не дошло), но они мне ничего не говорили. Попытка помирить их тоже оказалась бесполезной. Вот так вот и живем: Настя и Макс стараются не видеться друг с другом. Ну, а если они все-таки встретились вместе, то стараются избегать друг друга, хотя без колких замечаний в адрес друг друга не обойтись. *** Я вышла из женского туалета и направилась к выходу. Учиться сегодня не было никакого желания, да и, в общем-то, сил тоже не было. Я решила позвонить Максу, дабы попроситься прийти к нему домой. Я достала из сумки телефон и быстро набрала номер парня. - Привет, Макс. - Хай, Лерусь. Как делишки? - Хреново, если честно. Слушай, ты сейчас в школе? - Смеешься? Предичей нет, а значит, и меня в школе нет. - А можно я тогда к тебе приду, сейчас прямо. - Окей, подползай, я буду ждать тебя. Поможешь мне все к тусе организовать. - Ладно, минут через 20 буду. Я нажала кнопку отбоя. Так, надо бы еще прихватить с собой какую-нибудь одежду, чтобы переодеться к вечеринке. Дома сегодня не должно быть никого, так что путь свободен. *** Я пришла домой. Как и ожидалось, никого не было. Я поднялась к себе в комнату, открыла шкаф и стала копошиться в поисках какого-нибудь платья, подходящего для вечеринки. Наконец, я нашла то, что нужно было – короткое платье с кожаной юбкой. Верх платья был шифоновым, фиолетового цвета, а низ, как я уже говорила, кожаным и черного цвета. К платью я прихватила замшевые черные ботильоны, черный пояс с цепями и пару браслетов. И да, чуть не забыла, надо взять косметичку. - Черт, надо ж еще одежду на завтра взять, - уже выходя из комнаты, опомнилась я. Вторым моим нарядом стали темно-синие джинсы и клетчатая рубашка, походящая на мужскую. Кеды я надену завтра те же, что и сегодня. Сойдет. Только я стала выходить из дома, как у меня завибрировал мобильник. - Эй, крошка, ну, ты где? - Иду я, просто надо было домой зайти. Сейчас уже буду. *** Вечеринка длилась всего часа полтора, а я уже изрядно напилась. А что такого? Я никогда не напивалась, но все ведь бывает и в первый раз. По крайней мере, мне весело. У меня завибрировал телефон – это Настя. Я пошла в туалет, так как это было единственное тихое место в доме. - Алло, психиатрическая больница на проводе, - из-за огромного количества алкоголя мой язык заплетался. Хорошо, что я позвонила родителям, когда была трезвой. - Черт, Лер, ты что, пьяная? – подруга была возмущена. - А что такого? Ты мать моя, что ли? Вообще, ты приехать обещала, вот и давай, дуй сюда. - Я хотела сказать, что не приду, но, видимо, теперь придется прийти. Иначе ты глупостей понаделаешь. - Жду тебя, мамуля. Я вновь стала пробиваться через толпу пьяных подростков, как моему вниманию предстала такая картина: из подсобки выходили Макс и Полина (!), и вид у них был растрепанно-веселый. - Что вы делаете вместе?! – срываясь на крик, спросила я. - Мы просто искали еще стулья, - сказала Полина. - А почему растрепанные такие? - Лер, что за вопросы? – спросил Макс. - Нормальные вопросы, - угрюмо ответила я. – Слышь, ты, коза, еще раз увижу тебя с Максом вместе, ты пожалеешь, что родилась на этот свет, - обращаясь к Полине, четко проговорила я - Ты мне тут не угрожай. Я Максима с самого детства знаю, а ты… - Заткнись, сучка! – заорала я. Н-да, выпитая мною «Текила», совсем снесла у меня крышу. - Повтори, курица! Тут я набросилась на эту девицу. Ничего, она у меня еще попляшет! Я ударила Полину в нос, от чего у нее полилась кровь. - Ну, все, шлюха, ты сейчас получишь у меня, - после этих слов девица попыталась ударить меня, но промахнулась – я успела увернуться. Завязалась драка. Странно, что на наш шум никто не пришел. Хотя, из-за музыки, вероятно, никто ничего не слышал. Макс пытался разнять нас, но ему это совсем не удавалось. - Хватит! – заорал Максим и стал между мной и Полиной. У Полины видок был потрепанный – тушь растеклась; алые волосянки, которые по непонятным причинам, после последней нашей встречи стали намного длиннее, стояли дыбом; из носа все еще текла кровь. Не знаю, как я выглядела со стороны, но, кажется, лучше, чем моя соперница. Просто, когда Полина пыталась меня ударить, я уворачивалась, а вот от моих телодвижений этой курице не удавалось спастись. - Вы ж две мои любимые девочки. Я хочу, чтобы вы жили дружно, а не ссорились. Откуда в Максиме появился разум? Видимо, он тоже перепил. - Знаешь, что: ты сам виноват. Я с этой (я указала рукой на Полину) не собираюсь иметь ничего общего. И ты, между прочим, должен сделать выбор: я или она. - Лер… - Я все сказала. Мы стояли молча. Пауза неприлично затянулась. - Ну? И кого ты выбираешь? – не выдержав, спросила я. - Лер… - Все понятно. Я направилась в комнату. Странно, но Старковой (Насти) еще не было. Тем лучше, значит, я могу еще выпить. *** Спустя полчаса, я танцевала на столе. Н-да, алкоголь так ударил в мои мозги, что я решилась на такое. Макс наблюдал за моим «шоу» со стороны. Вдруг я, помимо возгласов восторга, услышала чей-то знакомый голосок. - Лера, слезай! – это была Настя. Пришла, наконец. Я-то думала, что она все самое интересное пропустит. - Привет, давай ко мне. - Блин, Нестерова… Потом все было, как в тумане. Кажется, Настя полезла снимать меня со стола, а дальше – темнота…
Тихо и без приключений...
Прошло 3 недели после той вечеринки Макса, на которой я напилась и стала танцевать на столе. Что произошло за это время? Да, в общем-то, ничего особенного: я поссорилась с Максом. Окончательно и бесповоротно. Тройки у Захара я больше не получала – он просто перестал меня спрашивать. Короче, жизнь бьет ключом. Разводным. По голове. Единственный человек, который не дает мне свихнуться – это Настя. Она - мой персональный лучик света, который вытаскивает меня из передряг. Н-да, наверно, стоит во всех подробностях описать, что же все-таки произошло после того, как я от выпитого потеряла сознание. *** Я проснулась от того, что у меня зазвонил телефон. - Алло… - нехотя прошептала я. Н-да, после вчерашних «приключений» голова жутко болит и голос сел. Чувствую, что и видок мой будет не лучше. - Лера, ты в порядке? Настя сказала мне, что тебя всю ночь тошнило… - это была мама. Да, а Настасья ловко выдумала легенду. - Да, мам, знаешь, сейчас уже все в порядке, правда, спать очень хочется. - Может, я приеду за тобой? Нет, если мама увидит меня такой, а если еще вдохнет амбре, исходящее от меня, то я – труп. - Нет, мамуль, не надо. Все хорошо уже. - Ты, наверно, в школу сегодня не ходи. Да я и не собиралась. - Хорошо, мамуль. Пока, скоро увидимся. - Пока, доченька. Н-да, не хорошо, конечно, маму обманывать, но не скажешь же ей: «Мамуль, я не пришла домой не потому, что я отравилась, а потому что напилась, как сапожник, ведь этот новый учитель снова поставил мне тройку. Не волнуйся, люблю тебя.» Мама бы тогда в обморок упала, узнав о моих «проделках». Так, ладно, а сейчас надо бы встать, ибо зов природы. *** Спустя минут 30 я все-таки смогла подняться с кровати, дабы все-таки сходить в «комнату раздумий». Я приняла душ и, надо сказать, чувствовала себя намного лучше. Когда я вернулась в комнату, то обнаружила записку, написанную Настей: «Я придушу тебя когда-нибудь, ей-богу! Ну, нельзя же столько пить! Ты хоть помнишь, что ты вчера вытворяла? Тебя, леди, ждет серьезный разговор со мной, дождись пока я приду. С мамой твоей я разобралась, она ничего не узнает. Моих дома не будет до завтрашнего вечера, так что дом в твоем распоряжении. И только попробуй что-нибудь сломать мне или испортить, или закатить вечеринку – я повешу тебя на кол собственноручно. А, да, таблетки от головы на кухне. Удачки, юный алкоголик.
Настя.»
Ох, чувствую, Настасья будет не хило песочить меня за все, что я успела натворить всего за одну ночь. Лера, ты не умеешь пить, признай это. Ладно, по крайней мере, у меня сегодня свободный день, ведь я не могу, да и не хочу идти в школу. Значит, можно заняться тем, что мне по душе. Я подошла к стулу, на котором висела моя одежда, приготовленная на сегодня – судя по всему, Настасья ее погладила. Да, повезло мне все-таки с подругой. Я быстро переоделась. Я подошла к зеркалу и расчесала непослушные темные локоны. По классике жанра я собрала волосы в высокий тугой хвост, схватила сумку и направилась исполнять свою мечту, совсем позабыв про завтрак. *** Я вернулась домой к Насте часа через 3,5 – все-таки набить тату дело не простое. Я открыла дверь своим ключом (у меня есть ключ от дома Насти, в свою очередь, у девушки есть ключ от моего дома), судя по звукам, Старкова была дома, значит, мне будет капец. Я тихонечко попыталась прокрасться на второй этаж, дабы отсрочить время своей смерти, но не тут-то было, Анастасия услышала, как я вошла. - Ну? И где ты шлялась? – голос у Старковой был, как у грозной мамочки. - Я прогуляться выходила, - как-то слишком тихо проговорила я. - Вчера не нагулялась либо? - Насть… - Что Насть? Скажи спасибо, что я во время оказалась вчера на этой «гулянке»! Ты хоть помнишь, что ты вчера делала? – Настя сорвалась на крик. Не думала, что она так за меня волнуется. - Прости, просто я вчера… Все это очень сложно… Сначала этот Захар, потом Макс с этой Полиной. У меня просто крышу сорвало – меня все достало это, ну, и я взбунтовалась. - Лер, ты пойми, что я не смогу вечно быть с тобой рядом, - уже более спокойно сказала девушка – Вот если бы я вчера задержалась хотя бы минут на 10, то неизвестно, что с тобой было бы. - А что со мной могло бы произойти? – я была искренне удивлена словам подруги. - Представь: пьяная красивая девушка танцует на столе, чуть ли не в полуголом виде, вокруг толпа таких же пьяных одиннадцатиклассников… Мне есть смысл продолжать дальше? – Настя посмотрела на меня своими пронзительными голубыми глазами. Как же я все-таки благодарна ей за то, что она так во время появилась. - Нет, не надо, не продолжай, я все поняла. - А что у вас там с Максом вчера произошло? - Макс, как и все нормальные люди, столкнулся с проблемой выбора. К сожалению, или, к счастью, его решение оказалось не в мою пользу. - А с Полиной? Я видела ее – ты крепко отделала девку, на ее лице живого места нет, почти, - улыбаясь, сказала подруга. - Понимаешь, Настюш, мне не нравится, когда возле моего парня крутится какая-то неизвестная стерва. Макс либо мой, либо ничей. - Нестерова, ты, как всегда. Если честно, то после этого разговора в «дверях» у меня с души будто спал камень. Настолько мне было легко с Настей, что не передать словами. Настасья для меня уже не просто подруга, а сестра. Хотя нет, не так. Настя – это уже часть меня. Не знаю, чтобы я делала без нее. - Ну, проходи ты, а то я так накинулась на тебя, с порога прямо, - задорно протараторила Настя – Пойдем, я чаю заварю. Мы направились на кухню. Настя достала пакетики с коллекционным зеленым чаем с мятой и поставила подогревать чайник. Я же села на барный стул. - Нестерова, скажи честно: куда и зачем ты ходила? – в глазах девушки блестел озорной огонек. - Говорю же, я просто ходила погулять. - Я знаю тебя слишком долго, чтобы поверить во всю эту ересь. Что ты скрываешь от меня? – Старкова изогнула бровь. - Ну, хорошо, только не смотри на меня так! Я ходила в тату-салон. - В тату-салон?! – мне показалось, что у Насти глаза по размеру стали больше, чем у героев японского аниме. - Ну, да, в тату-салон, я давно хотела сделать себе еще одну татуировку. - Еще одну?! – и снова эти глаза-блюдца – у тебя ж и так 4: надпись на латыни на внутренней стороне правой руки, ноты на бедре, твое имя на шее и птички тоже на шее! – Старкова, судя по всему, офигела, просто жуть как. - Успокойся ты! – если честно, то я была удивлена реакции подруги, ведь Настя у нас тоже не монашка, и она вместе со мной делала те четыре татуировки, что у меня уже есть (наши родители были не против). - Где хоть ты ее сделала? – Настя успокоилась. - На лопатке, - радостно воскликнула я. Я расстегнула пуговицы своей рубашки, слегка опустив вещь, чтобы лучше было видно. Я повернулась спиной к подруге, тем самым показывая ей свое тату. На этот раз я выбрала ярко-красную розу, которая отлично смотрелась на коже. Настя молчала, тем самым, напрягая меня. Я подняла рубашку на плечи, закрывая свою новую «картинку». - Ну? Что скажешь? – неуверенно спросила я девушку. - Ну, вообще-то, она очень крутая, мне нравится, - улыбаясь, сказала девушка. Я знала, что Настя оценит. *** Через несколько часов я отвальсировала от Настасьи домой. Родители несказанно радовались, что их чадо живо и здорово, да и домой пришло на своих ногах. Правда, про новую татуировку я им не сказала, ибо тогда мне было бы похуже, чем во времена Золотой Орды на Руси. Ну, сами посудите: тебе говорят, что твой ребенок всю ночь изливает душу унитазу, а тут оказывается, что каким-то мистическим образом этот самый ребенок очень быстро выздоравливает, да и приходит домой с татуировкой на спине. Вам не кажется это странным? Вот и моим родителям, думаю, показалось бы это «очень необычным», поэтому я решила повременить с «признанием». *** В понедельник я вернулась в школу, и все пошло своим чередом. Захар Борисович больше не спрашивал меня, а я в отместку за его оценки, откровенно валяла дурака на уроках, но, казалось, что он этого совсем не замечал, а если и замечал, то совсем ничего не делал. Меня напрягал тот факт, что Захар часто и подолгу смотрит на меня в течение урока – не странно ли это для учителя? По-моему, даже очень. Возможно, что препод таким вот образом пытается намекнуть мне, что пора браться за ум? Или же есть какая-то другая причина, которую мне совсем не хочется выяснять. Что касается Макса, тот тут все без изменений – со времени той вечеринки, на которой я вела себя крайне непотребно, мы больше не разговаривали. Неужели Максима так зацепили мои слова про то, что надо выбирать: или я, или Полина, что он решил порвать со мной? Не знаю. Жаль, что я не могу проникнуть в его голову, чтобы узнать, о чем он думает. «Хорошие люди» частенько рассказывали мне о похождениях моего возлюбленного с Полиной, отчего мне еще больше хотелось придушить эту пигалицу. Поговаривают, что эта Полина балуется «колесами». Если это правда, то Макса срочно нужно спасать. Хотя, с другой стороны, он ведь не маленький ребенок, и сам может решить, что ему нужно делать, а что нет. Так и прошли эти 3 недели – тихо и без приключений. А сейчас мне пора в мою царскую опочивальню, ибо время позднее, а завтра трудный день…
Неужели это конец?..
Я проснулась от противного писка будильника. Ну какой идиот придумал этот адский предмет? Я разлепила глаза – чует мое сердце, что «мои щелки» сейчас меньше, чем у китайцев. Я снова закрыла глаза. В голове возник коварно-гаденький план: прикинуться больной, чтобы не идти в школу и подольше поспать. Мать твою, Нестерова, и ты еще отличница?! Нет, надо все-таки пересилить себя. Я резко встала с кровати. Даже слишком. От этого действа меня малец заколбасило. Нестерова, ты – дурак. Я поползла со скоростью дохлой улитки в ванную – раньше надо было мне ложиться вчера. Хотя, с другой стороны, я сделала много полезного вчера – послушала музыку, сделала уроки, дочитала «Алхимика» Коэльо и написала проду к своему фику (да, готесса-фикрайтер. Я поражаюсь сама себе). Так вот, когда минут через 15 я все-таки дошла до ванны, то в голове крутилась лишь одна мысль – не заснуть бы. Спустя добрых 20 минут я выползла из «храма мысли» и пошла одеваться. Эх, каждое утро одно и то же: встать, пойти в душ, одеться, позавтракать и в школу. Скучно, конечно, хотя, что тут можно изменить? Поменять, разве что порядок этих действ: сначала поесть и одеться, а потом только вставать и мыться. Не, Нестерова, ты упоролась, по ходу дела. Я подошла к шкафу и достала черные высокие шорты и светло-серую шифоновую блузку с бантом. Волосы на этот раз я заплела в колосок(!). Н-да, выглядела я, конечно, хорошо, но все-таки как-то очень… как будто влюбилась, короче. Я хотела было переодеться, да вот только времени уже не было – я не успею даже позавтракать. Я схватила сумку, кожаную куртку, напялила сапоги и попутно обматываясь шарфом поскакала со скоростью света в школу. Мама что-то кричала мне в след, да я не слушала ее. *** Я пришла на первый урок с большим опозданием, за что физичка прочла мне монолог о вреде этих самых опозданий. Веселенькое начало дня. Черт, сегодня ж еще общага! Господи, ну на хрена я поперлась на профиль, в котором общество по over 100500 раз на дню бывает?! В очередной раз убеждаюсь, что я – придурок жизни, ага. Не смотря на то, что я опоздала на 20 минут, урок шел слишком долго. Училку я совсем не слушала, а от этого становилось еще скучнее. Может, написать яой? В голове возникла эта безумная идея. Нет, это совсем не катит, я только по гету профи, а вот слэш я боюсь. Да и самих геев тоже. Боже, все-таки Фикбук – страшный сайт, из-за него я становлюсь жутким фикрайтером, а, может, даже и задротом. *** Наконец, прозвенел звонок, и я со скоростью не знаю уж кого поскакала на перемену. Мне было все равно, куда идти, лишь бы только подальше от кабинета физики. Только теперь меня осенило, что я не увидела Настю. Странно, обычно она никогда не прогуливает физику. Может, девушка заболела? Я решила позвонить Настасье, дабы справиться об ее здоровье. - Привет, - воскликнула я, как-то уж очень радостно. - Привет, - вяло ответила подруга. - Настюш, ты заболела? – я стала волноваться за нее. - Да, есть такое, - кашляя, сказала Анастасия. - Что у тебя болит? Температура есть? А насморк? Ты врача вызвала? - Эу, Нестерова, полегче. Да, есть температура и насморк, болит голова, и кости ломит, врача вызвала. Скоро приедет. - Слушай, а тебе никакие таблетки не нужны? Я могу купить тебе. - Не сомневаюсь, но ничего не надо – врач-то еще не пришел. Ты, если хочешь, заходи ко мне после школы. - А, да, конечно, я приду. Жди меня. - Окей. Пока, чувак. - Пока, Настюш. Я положила трубку. И когда только Настя успела заболеть? Эх, а еще она говорит, что за мной следить надо… Ладно, схожу сегодня к больной после школы, буду на ноги ее ставить. Прозвенел звонок, и я поплелась на алгебру. Эх, сегодня контрольная, а это совсем не круто. Ладно, с Богом напишем все… *** В каком-то тумане прошли три урока – алгебра, химия и английский. Сейчас была перемена, и все пошли в столовую, но я есть не хотела и поэтому проследовала в кабинет. Оставался последний урок, и как вы думаете какой? Все верно, ненавистное ОЗ с Захаром Борисовичем. Странно, но учителя в кабинете не оказалось. Что ж, тем лучше. Я проследовала за последнюю парту - с некоторого времени теперь я сижу только там. Я достала учебники и стала раскладывать их на столе, как только в класс зашел Захар. - Добрый день, Захар Борисович, - продолжая заниматься своими делами, поздоровалась я. - Здравствуйте, Валерия. Я чувствовала пристальный взгляд учителя на себе. Неужели я сегодня так вызывающе одета? - Вы замечательно выглядите, Лера, - как бы отвечая на мой немой вопрос, сказал учитель. - Спасибо. Все-таки меня очень напрягали эти «гляделки» Захара, посвященные моей скромной персоне. Я уже говорила, что он смотрит на меня постоянно, и вот еще одно тому доказательство. Может, я его раздражаю? Или же наоборот? Нет, первый вариант кажется более вероятным, ведь Наумов – красивый, молодой человек, которому вряд ли когда-нибудь понравится его же ученица. Это ведь полный бред. А глаза все-таки у Захара красивые. Такие живые и цвет у них горького шоколада. Эх, я бы влюбилась в такого, как Наумов, был бы у него только характер получше, но идеальных людей не бывает, и это лишнее тому подтверждение. Прозвенел звонок, вырывая меня из раздумий. В кабинет вошли мои одноклассники и стали рассаживаться на свои места. Когда все зашли в класс, Захар поприветствовал учеников, а они его. Урок начался. *** Учебный день подошел к концу, и я, выходя из кабинета обществознания, планировала дела на остаток дня. Мне надо было зайти к Насте, и… все. Н-да, сегодня мне особенно повезло, ибо у меня не было больше никаких дел. Значит, можно будет посидеть с болезной подольше. Я решила, что сначала заскочу домой, дабы переодеться, а уж потом пойду к подруге. *** Дома, как всегда, никого не было. Папа – на работе, а мама, вероятно, пошла куда-нибудь по каким-то домашним делам. Я поднялась в комнату и решила переодеться. Черные джинсы, черный свитер с одним из кельтских символов и черные укороченные сапоги – идеальный вариант для готессы. Волосы я распустила, так что они струились волнами по плечам. Я решила перекусить перед тем, как посетить Настю. Черт, еще же надо купить ей витаминов! Я открыла холодильник и достала оттуда блинчики, любезно оставленные мамой. Я быстренько поставила тарелку на стол, вымыла руки и за 3 минуты расправилась с 3 блинами. Убрав оставшиеся блины в холодильник, я схватила куртку и сумку и помчалась в магазин. *** Я купила для подруги апельсины, яблоки, сухофрукты и прочую ересь, которую принято покупать, когда человек болеет. Я открыла дверь Насти своим ключом, коей у меня имелся, и направилась к моей захворавшей подруге. - Привет, болеющим, - показавшись в дверном проеме, сказала я. - Привет, Нестерова, - ответила мне Настюха. Девушка лежала на своей кровати с повязкой на голове (!), в окружении немыслимого количества одеял и носовых платков. Несмотря на красный нос и эту жуткую повязку на голове, Настасья выглядит очень даже презентабельно, и глаза у нее светились. - Слушай, - подхожу к девушке и сажусь на край кровати, - меня терзают смутные сомнения, что ты и не болеешь вовсе, - я поднимаю одну бровь и внимательно изучаю лицо подруги. - Да болею я, просто сейчас мне уже лучше, - Старкова начинает нервничать, ибо на ее лицо слишком быстро сменяются эмоции. - Ну, и кто он? – как бы невзначай спрашиваю я. Есть у Анастасии одна такая особенность: когда ей нравится парень, то она начинает светиться (в любом своем состоянии) и очень сильно нервничать. Это «наблюдение» было подтверждено не один раз. Вот, видно, и сейчас Настя нашла парня по душе. Интересно, кто он? - Кто? - Старкова, я знаю тебя слишком хорошо, поэтому колись. - Ну, хорошо, - глаза Насти загорелись, - его зовут Артем, и я познакомилась с ним совсем недавно на готической вечеринке, а сейчас мы с ним общаемся в Контакте, и он классный. Н-да, видимо, Старкова-то влюбилась по уши. Что ж, давно пора было. Настя мне еще долго рассказывала подробности их знакомства с Артемом, а я… А что я? Я была рада, что навестила мою Настасью. *** Время было уже позднее – 23.00, а я только сбиралась уходить от Насти. - Все, пока, подруга, - я крепко обняла Настю. - Пока, - девушка вышла в коридор, дабы проводить меня. - Выздоравливай, давай, чтоб меня с Артемом познакомить, - смеясь, сказала я. - Окей, все, давай, - Анастасия захлопнула за мной дверь. Я вышла из подъезда и остановилась: небо было необычайно чистое, такое, что даже звезды виднелись на нем. Они, словно маленькие точечки на огромном одеяле, дарили людям свой свет. Было достаточно прохладно, хотя это не удивительно – середина октября, как-никак. Я направилась к парку, дабы сократить путь – в такое время там, обычно, никого не бывает. Разве что влюбленные парочки гуляют в том парке иногда. Я шла не торопясь, наслаждаясь погодой и выпавшим мне одиночеством – ведь это была такая прекрасная возможность обдумать все. Что же мне делать с Максом? Понимаю, что за последние недели я редко вспоминала о нем, да и сейчас бы не вспомнила, если бы не одно НО: все чаще я стала слышать жуткие рассказы о том, что Князева – наркоманка, и то, что ее бывшие вместе с ней подсели на «колеса» и траву. И не буду скрывать, что меня беспокоит тот факт, что, возможно, Макс тоже может начать принимать всю эту фигню. Пусть мы с ним и не очень хорошо расстались, но он все-таки не последний человек в моей жизни. Идя по парку и думая о своем, я совсем не заметила, что я была не одна – недалеко от выхода из парка стояла компания подвыпивших (судя по их крикам) парней. Молодые люди что-то активно обсуждали, но мне было все равно. Я хотела лишь одного: поскорее вернуться домой, да так, чтобы эти парни меня не заметили. Оставалось все пару метров, которые разделяли меня и эту компанию. С приближением, голоса ребят становились все отчетливее, и один из них, кажется, был мне знаком, но я не придала этому значения. Вдруг ребята заметили меня. - Эй, красавица, чего ты одна гуляешь? – спросил один из них. - Извините, я спешу, - я попыталась пройти мимо, но эти парни окружили меня. Их было человек 7, и все их взгляды выражали плотское желание. Я нервно взглотнула. Судорожно прикидывая в мозгу все варианты, как бы мне вырваться из этой ситуации, я поняла, что у меня ничего не получится. Вдруг, одно из лиц этих парней показалось мне знакомым. Это был… Макс? Я стояла, как вкопанная. - Ну, что же ты молчишь, красавица? – спросил у меня один из этих парней. - Она у нас просто недотрога, - ответил ему Макс. - Ммм, так это та Лерочка? Ну, что ж, любую недотрогу можно исправить, - парень хищно улыбнулся. Я стала отступать назад, но сзади оказались еще 2 бугая с такими же хищными улыбками, что у первого. Я снова стала смотреть по сторонам, дабы найти хоть какой-нибудь выход, но все было тщетно: я была окружена здоровыми парнями. Вот так вот и закончится моя жизнь - групповым изнасилованием. Да, о таком я даже подумать не могла. Сердце бешено колотилось, а я вся дрожала, как осиновый лист.
Странные события
Неужели это конец? Мой мозг судорожно соображал, пытаясь придумать, что мне все-таки делать. Да, жаль, что я всегда прогуливала уроки ОБЖ. Быть может, на них учили, что делать, если тебя хотят изнасиловать 7 пьяных парней? Странно, но все, происходящее в данный момент, казалось мне слегка «нереальным», будто я смотрю на все это со стороны. Наверно, это из-за сильнейшего стресса и испуга. Тем временем бугаи стали окружать меня, приближаясь все ближе и ближе. Их лица с этими уродливыми улыбками и похотливыми взглядами, будто кружились перед моими глазами, а их смех отдавал звоном в ушах. Ситуация усугублялась с каждой секундой, а мой рассудок покидал меня еще быстрее. Перед глазами темнело, и вдруг я почувствовала, что падаю. Мои веки опустились сами собой, но сквозь пелену я услышала чей-то отдаленный крик. Быть может, есть надежда на спасение?... *** Я резко вскочила с кровати. Сквозь плотные шторы пробивались навязчивые лучики солнца. Неужели все это был всего лишь дурной сон? Макс и эта компания пьяных отморозков? Их хищные взгляды и тот знакомый голос, который я услышала перед отключкой? Голова жутко гудела, как после той вечеринки у Макса. Так что все-таки произошло? Разумного ответа на этот вопрос я не смогла дать. Я огляделась по сторонам. Только сейчас в мой затуманенный рассудок пришло осознание, что я нахожусь не в своей комнате. Н-да, ты попала, Нестерова. Я осматриваю комнату. Спальня была просто огромна. Стены выкрашены белой краской. Из доходящих почти до самого потолка окон открывается вид на набережную. Из мебели стоит только большой и достаточно массивный шкаф и тумбочка. Они светло-голубого цвета. Кровать огромная и ультрасовременная из серого, как топляк, дерева, с четырьмя столбиками, но без балдахина. На стене висит потрясающей красоты морской пейзаж. Интересно, где это я? И кто этот человек, что спас меня? Господи, сейчас мне кажется, что все это происходит не со мной, и я смотрю какую-то дешевую мелодраму. Из моих раздумий меня вырвал стук в дверь. - Доброе утро, - поздоровался со мной Захар Борисович (!), входя в комнату. - Захар Борисович?! - удивленно спросила я. Сказать, что я очень удивилась – это ничего не сказать. - А ты кого хотела увидеть, Нестерова? – равнодушно спросил мой учитель. С каких это пор Захар меня называет на «ты», да еще и по фамилии? Я что, попала в параллельный мир? Захар пристально смотрел на меня. От его взгляда я поежилась. - Эм… так это вы мне помогли? – я замялась и жутко покраснела. - Ты имеешь в виду, что я вытащил тебя, когда ты была без сознания, в компании этих обдолбанных ублюдков? – Захар саркастично поднял одну бровь, - если да, то я действительно помог тебе. Наступило молчание, которое жутко угнетало. Не знаю почему, но мне было ужасно стыдно перед учителем. - Спасибо вам… - промямлила я, еле узнавая свой собственный голос. - Не за что, Лера, - спокойно ответил молодой человек. - Скажите, я могу принять душ? – краснея, спросила я. - О, да, конечно. Я встала с кровати. Хм, я все еще была в своих джинсах и свитере, хотя тем лучше – не хватало еще, чтобы меня раздевал собственный учитель. Я поплелась в ванную, и у меня жутко закружилась голова, а ноги стали ватными. Я начала падать. Захар вовремя подхватил меня. - Н-да, Нестерова, тебя нельзя ни на минуту оставить одну – попадешь в какую-нибудь неприятность. Я снова покраснела. И вот тут у меня реально начало сносить крышу: я никогда не краснела, так какого черта я становлюсь помидором перед своим учителем? Вот тебе и вечное сияние чистого разума, Нестерова. - Все в порядке, Захар Борисович, просто легкая слабость. Захар помог мне встать. Молодой человек повел меня по коридору своей квартиры, который, казалось, был бесконечным. Вот откуда у учителя деньги на такую квартиру? Даже если бы он ее снимал, такое «место обитания» было бы не всем по карману. Наконец, Наумов подвел меня к деревянной двери. - Это ванная, если будет плохо – кричи. - Не волнуйтесь, все будет хорошо. - Конечно, - Захар засмеялся. И я снова залилась краской. Да что ж это такое? Сегодня день синьора-помидора, что ли? Я зашла в ванную комнату, захлопнула дверь и направилась к раковине. Я включила воду, наивно надеясь, что она поможет привести мои мысли в порядок. Итак, что мы имеем? Вчера, по дороге домой меня чуть не изнасиловала компания парней не в адеквате, вместе с Максом. Я потеряла сознание, но судя по всему, меня спас мой учитель, которого я до недавнего времени жутко ненавидела. Когда я проснулась, я оказалась в квартире у Захара, и вот каким-то таким мистическим образом моя лютая ненависть к этому человеку переросла в жуткое стеснение. Плюс ко всему у меня еще частенько кружится голова, и я почти не стою на ногах. Веселенькая история, однако. Вопрос: что теперь со всем этим делать? Я стояла и пялилась на свое отражения в зеркале, размышляя о произошедшем. Ничего лучше в голову не пришло, как просто принять душ, а уж потом пытаться расхлебывать всю эту кашу. *** Спустя минут 30, я более или менее в добром расположении духа, вышла из ванной. На мне был халат Захара, ибо показываться в одном полотенце, с моей стороны, было не тактично, ну, а надевать свою одежду не очень-то хотелось. Я принюхалась к махровой вещице, которую посмела надеть – она потрясающе пахла: гелем для душа и чем-то еще таким неповторимым. У меня буквально снесло крышу от этого запаха. Так я и стояла возле ванной, нюхая халат. Что-то мне подсказывало, что видок у меня был, мягко говоря, странноватый. И тут, по иронии судьбы, возле меня оказался Захар. - Нестерова, что ты делаешь? – удивленно спросил молодой человек, но в глазах у него плясали бесенята. - Ничего, - опустив голову, я прошла мимо учителя. Сама того не ведая, я прошла в ультрасовременную кухню, из которой доносились очень приятные запахи. - Садись завтракать, - где-то у меня за спиной проговорил Захар. - Спасибо. *** Я доедала свой завтрак, который оказался просто восхитительным! Не думала, что Наумов умеет так хорошо готовить. - Захар Борисович… - неуверенно начала я, - а что вчера произошло? - Ничего особенного: я гулял по парку вечером, потом увидел компанию каких-то отморозков, которые над чем-то дико ржали, ну, а подойдя поближе, я увидел, что они окружили девушку, которой оказалась ты, - Наумов многозначительно посмотрел на меня, - ну, я просто не мог не помочь. Я разогнал всю эту шантрапу, а потом обнаружил, что ты давным-давно потеряла рассудок. Поскольку я не знаю, где ты живешь, я принес тебя к себе, ну а дальше ты знаешь, - только сейчас я заметила, что у молодого человека на лице несколько синяков. Выходит, что «шантрапа» еще и сопротивлялась. - Спасибо вам, если бы не вы… - я не успела договорить. - Все в порядке, Валерия. Ты мне только вот, что скажи: как ты оказалась в такое время в парке, одна? - Да я от Насти возвращалась, и решила немного путь сократить, ну, а там они… - По-моему, один их них был знаком с тобой или я ошибаюсь? – внимательные карие глаза Захара изучали меня. - Да, там среди них был Макс – мой парень… бывший. Снова наступило молчание, которое давалось мне ой как тяжко. - Тебе стоит позвонить своим родителям, они, наверняка, волнуются, - как бы невзначай, сказал Наумов. Точно, родители, я ведь совсем забыла о них! О Господи, они же наверняка уже с ума сошли, думая, где я, и что со мной. Из моих раздумий меня вырвал знакомый голос. - Лера, ты иди, собирайся, а я отвезу тебя домой. - Конечно, - коротко ответила я. Я поплелась в комнату, дабы привести себя в божеский вид, и у меня снова закружилась голова. Я упала на пол с таким грохотом, будто это я – не человек, а гигант какой-нибудь. Естественно, Захар прибежал на шум и увидел меня «во всей красе». - О Боже, Нестерова, тебя ни на минуту нельзя оставить, - он подошел ко мне и помог подняться. - Все в порядке, правда. - Это я уже слышал. Ты мне объясни: почему ты вечно падаешь? - Просто у меня голова закружилась… - Это дело серьезное, возможно, у тебя сотрясение мозга. Давай, я отвезу тебя в больницу? - Нет, правда, не надо *** Кое-как я таки оделась, и Захар отвез меня домой. Родители набросились на меня с вопросами, где и с кем я была, но как только узнали все правду, кинулись обнимать меня, да так, что чуть не задушили. Они все-таки настояли на поездке в больницу, узнав о моих «почти обмороках», о которых так любезно поведал родителям Захар. Да, кстати, учитель, перед тем как уехать, дал мне свой номер телефона «на всякий случай», и это, не буду скрывать, напрягло меня. Ну, сами посудите, когда твой учитель, который занижает тебе оценки, вдруг дает тебе свой номер, вряд ли кто не удивится (так Захар еще и мой номер записал!). А, что же касается, моих «обмороков», то оказалось, что у меня, всего-навсего, легкое сотрясение. Врач прописал мне покой и постельный режим, а соответственно, никакой школы. И вот тогда я удивилась еще больше – Захар в один из вечеров позвонил мне, сказав, что волнуется за меня. Учитель каждый вечер звонил, спрашивая о моем здоровье, да и просто рассказывая, как дела в школе. Мне было приятно разговаривать с Наумовым – он был чрезвычайно интересным собеседником. Но, как вы уже догадались, мне снова было чрезвычайно удивительно, почему же Наумов каждый вечер звонит своей никудышной ученице? Снова разумного ответа на данный вопрос я не нашла, и именно поэтому выбросила эти глупые мысли из головы. И еще одно событие поразило меня до глубины души – я так часто стала думать о своем учителе, что он даже частенько снился мне. Неужели я влюбилась?...
Мое безумство
Я сидела диване, пялясь в телек, по которому показывали новомодный сериал «Ангел или демон» - обычная сверхъестественная ересь, которую я смотрю каждую пятницу. Завтра я первый раз после своей продолжительной болезни должна вернуться в храм пороков человеческих (в школу). И почему именно в субботу? Не могла эта противная врачиха разрешить мне посидеть дома до понедельника, дабы начать-таки новую неделю с «подлатанной» головой, так нет ведь! Ей приспичило отправить меня в школу именно в субботу! Так я и сидела, жуя чипсы. Эх, одна радость – завтра я смогу увидеть Захара. Да, за эту неделю с лишним мы очень сблизились – учитель звонил мне каждый вечер, рассказывая, как дела в школе. И я этой близости боялась, да и сейчас боюсь, ой, как боюсь. Почему? Наверно, потому что Захар – мой учитель. Да не просто учитель, а человек, который, по сути, занижал мне оценки – это первое. Второе: Наумов мне теперь частенько снится. Нет, конечно, это можно списать на тот удар головой об асфальт, все во время того же «неудавшегося изнасилования» Макса, но мы-то с вами знаем, что это бред сивой кобылы. И третье: я боюсь влюбиться в Захара. Да, боюсь таким вот тупым страхом. Боюсь, потому что он – мой учитель; боюсь, потому что ненавидела Наумова раньше (лютой ненавистью, между прочим); боюсь, потому что… просто боюсь. Все это так странно, голова пухнет. Хотя… может, я просто придумываю себе проблемы? Может, стоит просто не забивать голову всякой фигней, и спокойно жить? А если я в вдруг влюблюсь в Наумова? Хотя почему это «вдруг»? Так, Нестерова, ты со своей промывкой мозгов скоро станешь неврастеником. Из раздумий меня вырвала трель моего мобильника, наверно, это Захар. Ух, хоть отвлекусь от неадекватных мыслишек, которые так не вовремя закрались ко мне в голову. - Да, я слушаю, - протараторила я. - Привет, Лерка! Как жизнь молодая? – смеясь, спросил Наумов. Черт, как же я все-таки рада слышать его голос. - Здрасте, Захар Борисович! Я в порядке, как вы? Как школа? Небось, поражаетесь глупости некоторых личностей? – смеялась я. Эх, вот интересно: когда я приду в школу, Захар будет мне так же звонить? Или эти ночные разговоры скроются за дверью корпоративной этики? Не хотелось бы мне этого. - Ты, как всегда проницательна. - Захар Борисович, я хотела спросить у вас кое-что. - И что же? - Представьте ситуация: есть два человека. Скажем, она моложе его на несколько лет, а он, к тому же еще и ее учитель. Вопрос: как смотрелось бы со стороны, если бы она вдруг поняла, что любит его, - не подумав, сказала я. Господи, Нестерова, что ты творишь?! Язык твой – враг твой. Вот дура! Как ТАКОЕ вообще можно было сказать учителю?! А вдруг он догадается?! - Эм… - судя по всему, Захар не знал, что сказать. Хотя, что тут скажешь? Разве что только одно: Нестерова, ты – придурок жизни, придурок полный и беспросветный. И как ты им была и есть, так ты им и останешься. - Захар Борисович?.. - Да, Лер. - Нет, я просто проверяла, здесь ли вы еще… - идиотка, еще одну тупость сморозила. - Знаешь, Лер, я не знаю, что тебе ответить… - На что? - Ну, на ту историю с ученицей и учителем. - А, вы об этом. Да не надо ничего отвечать… А я завтра в школу возвращаюсь… - Не слышу энтузиазма в голосе. - Да какой там энтузиазм в субботу, в школе? Вы, наверно, издеваетесь. - Я? Нисколько! – Захар засмеялся, - ой, ладно, горе-ученица, не буду я больше терзать тебя. Отправляйся в опочивальню и спи, ибо завтра тебе в школу, - Наумов снова заржал. - Как скажете, царь-батюшка. - Правильно, холоп. Спокойной ночи, Лера. - Спокойной ночи вам, Захар Борисович. Я нажала кнопку отбоя и еще долго пялилась на экран мобильника. Где-то внутри образовалось такое приятное чувство, которое потом разлилось по всему телу, будто я выпила горячий чай, чтобы согреться. Эх, все-таки я влюбилась в Захара окончательно и бесповоротно, и от этого уже никуда не денешься, да и надо ли? Конечно, все это произошло слишком быстро: кажется, только вчера я хотела воткнуть кол в сердце учителю за свои тройки по ОЗ, а сейчас готова весь мир расцеловать за мимолетный взгляд Наумова, обращенный на меня. Но ведь на то она и любовь – такая странная и сумбурная, но за то настоящая и согревающая. Да, определенно, я люблю этого человека, и не надо никаких доказательств. Сердце – лучшее доказательство. Так я пролежала на кровати, рассуждая о своей любви к Наумову, около часа. Я мимолетно глянула на часы и поняла, что давно мне пора ложиться спать, что я, в общем-то, и сделала. Эх, спокойной мне ночи, и пусть мне приснится Захар… *** Октябрьское утро встретило меня тем редким осенним солнцем, которое выглядывает только в «особые» дни. Я быстро встала с кровати и в самом приятном расположении духа последовала в душ. Спустя минут 15 я уже во «всей красе» (вернее, в чем мать родила, ага) стояла перед своим необъятным шкафом, в котором до фига одежды, но надеть как всегда нечего. Сегодня для меня был особенный день, ведь я должна увидеть сегодня Захара Борисовича после длительного перерыва. Хотелось выглядеть и просто, и стильно. Именно поэтому я достала светло-серое платье-футляр с черным поясом и короткими рукавами. По-моему, самое то. Надев на себя вещицу, я распустила волосы так, что они крупными кудрями спадали с плеч. Я надела сапоги, прихватила кожаную куртку и спустилась вниз, чтобы позавтракать. *** По школе сегодня все бродили, словно сомнамбулы, так что я на их фоне смотрелась прямо-таки источником света и энергии. Да, суббота давала знать о себе и поэтому в школу пришли, что называется, «самые стойкие». Я прошлась по школе в поисках Наумова, дабы, как культурный человек, поздороваться с ним (кого я обманываю?!). Не найдя своего учителя, я решила-таки пойти в кабинет к своим одноклассникам, коих мне видеть еще не довелось. Я вошла в кабинет, и присутствующие (которых было всего 4!) меня повергли в шок. Как ни странно, но Старковой среди них не было. Я поздоровалась со всеми и проследовала на свое место. Да уж, видимо, сегодня все решили прогулять. Все, кроме меня и еще нескольких активистов. Веселенький денек, однако, намечается! *** Уроки тянулись невыносимо долго, но все-таки день, наконец, закончился, и я могла с чистой совестью идти домой. Я шла по коридору, попутно держа в руках свою одежду и сумку, и, доставая из той самой сумки телефон. Под ноги, конечно, смотреть некогда, а я еще и к тому же на каблуках. Вдруг, по классике жанра, (как это бывает в фильмах) я столкнулась с кем-то, и у меня из рук полетело мое барахло. - Извините, - промямлила я, собирая свои книги, которые выпали из сумки. - Нестерова, да ты – девушка-катастрофа, - сказал мне знакомый голос. Это был Захар, который улыбался своей неповторимой улыбкой. - Я просто… эм… ну… - я покраснела, как синьора-помидора в урожайный год. Эх, Захар Борисович, как вы на меня действуете. - Я так и понял. Ой, ладно, горе, давай я помогу собрать тебе весь твой гранит науки, - учитель присел на пол и стал вместе со мной собирать книги. Изредка мой взгляд сталкивался со взглядом Наумова, от чего я моментально отводила глаза. Да, не думала я, что будет так тяжело находиться вместе с Наумовым. Тем временем, учитель собрал все мои книги и листы, раскиданные по полу, и отдал их мне. После этого мы направились к выходу. - Ну как первый день после болезни? – пронзил тишину своим голосом Наумов, от чего я вздрогнула. - Неплохо, только зря я приходила – народу почти не было. - Ты была одной из самых стойких, - серьезно ответил молодой человек, но в глазах у него плясали бесенята. Мы остановились возле выхода из школы. Наумов помог накинуть мне мою куртку, за что я была ему несказанно благодарна. От прикосновений учителя меня бросило в жар, но все это было для меня такой мелочью. - Пойдем, я провожу тебя, Лера, а то ты можешь убиться, так и не дойдя до дому, - выходя из школы, сказал парень. Моя челюсть приказала долго жить, нервно валяясь на земле. Захар пойдет провожать меня?! Я либо сплю, либо накурилась, либо я накурившаяся сплю. Ущипните меня! - Вы уверены, Захар Борисович? – собрав последние остатки разума, спросила я. - Идем, Нестерова. *** Спустя минут 30 мы с учителем дошли до моего дома. Расставаться совсем не хотелось, но надо было. - Спасибо вам, Захар Борисович, что проводили меня, - опустив голову, сказала я. Эх, была бы у меня сейчас возможность, я бы поцеловала его, но нет. - Не за что, Лер, будь аккуратней, - учитель легко погладил меня по голове. У меня просто крышу снесло от этого жеста! Меня… сам Захар… Да я готова была танцевать румбу вместе с гориллой от счастья! Я еще минут 5 постояла возле дома, обдумывая происшедшее, а потом уж направилась в свою обитель. Нет, это просто безумство: моя любовь к Захару, такая спонтанная и быстрая; то, что он спас меня; его ночные звонки; то, что он проводил меня и погладил по голове… Да все, что связано с Захаром Наумовым – полнейшее безумие, которое влечет меня за собой. Это не правильно, но я ничего поделать не могу, да и стоит ли?..
Сумасшествие в кубе
Утро понедельника встретило меня достаточно хмуро: небо заволокло тучами, и иногда с него капал дождь. Погода не внушала оптимизма, но мне было все равно. Говорят, влюбленные – это почти больные, наверно, не зря. Я встала с кровати с улыбкой буквально от уха до уха. Почему? Ну, во-первых, Захар позвонил мне вчера, прикрываясь тем, что все еще беспокоится о моем здоровье. Во-вторых, его голос был проникнут такой теплотой, что мне показалось, что я для него не просто ученица. Глупо? Вероятно, но мне так хочется в это верить, ведь с появлением Захара моя жизнь обрела краски. Иногда темные, иногда не очень, но все-таки краски (хотя черный меня не пугает, ведь я – гот). Никогда еще со мной столько всего не происходило, как за эти два с лишним месяца. Наверно, я говорю сейчас, как влюбленная дура (а я всегда старалась избежать этого). И еще: сегодня мне приснился Захар. Он признался мне в любви, а потом я проснулась… Стоп, машина, вот теперь я говорю, как полный придурок, а мне это совсем не нравится. Кажется, пора заканчивать с рассуждениями о Наумове, а то скоро я растекусь в розовую сахарную лужу (гадость просто!). *** Я встала с кровати и пошла в душ. Через 15 минут выбор одежды – ничего нового. Хоть эти «ритуалы» навсегда останутся в моем скромном существовании. Чернильные джинсы, черно-белый свитер, волосы убранные в хвост, сапоги, кожанка и сумка – и вуаля, я готова для похода в школу. Я мельком взглянула на часы – сегодня я собралась раньше обычного на целых 20 минут. Значит, и в школу я попаду раньше. Хм, неплохая перспектива встретить Захара до начала занятий. Я коварно улыбнулась: нужно только, чтобы меня Старкова не спалила – а то начнется конкретная такая промывка мозгов. Хотя, с другой стороны, Настасья, вероятно, будет занята мыслями о своем Артеме. Я, кстати, с ним до сих пор не познакомилась, а жаль. Ой, ладно, хватит думать не о том, пора бежать в «храм науки»… *** Как и предполагалось, я пришла в школу, что называется, ни свет, ни заря. Самые ярые любители учебы (а их было немного) бродили по школе, словно сонные мухи. В этот момент у меня возникло ощущение дежавю, ибо в субботу было примерно все то же самое. Конечно же, из моего класса еще никого не было, кроме меня. И я этому была несказанно рада (сами посудите: если кто-то узнает о моем влечении к Наумову, то это будет капец в кубе!). Я решила прогуляться по школе, дабы увидеть предмет своего обожания. Как назло, Захар еще не явился на работу, что меня жутко взбесило. Эх, эти вечные перепады настроения… Кто увидит, подумает, что я беременна. Делать было нечего, и поэтому я решила выйти на улицу, подышать свежим воздухом. Я знала, что наша гардеробщица Марья Васильевна в такое время мирно похрапывает на своем рабочем месте, поэтому проблем с выходом из школы у меня возникнуть не должно. *** Я вышла из школы и направилась, куда глаза глядят. Дождь, вроде, кончился, поэтому я могла спокойно «проветрить» свою голову, да и вообще подумать о своем. И все-таки у меня в голове не укладывается: я влюбилась в человека, который старше меня на 7 лет, да и при том, он - мой учитель. Безумство, да еще какое! Плюс еще Макс… Вот, кстати, о Максе: за те несколько дней, что я не ходила в школу, Настя сказала мне, что Ляховецкий – наркоман. Подробностей подруга моя, конечно, не знала, но вот то, что он «сидел на коксе» было проверено - Настасья лично видела, как Максим вводил себе в вену шприц с непонятным веществом. И каково же было мое удивление, когда я узнала, что вместе с Максом была девушка, похожая на Полину (!). Нет, конечно, и до этого «добрые люди» рассказывали мне о похождениях моего бывшего, но мне как-то во все эти «сказки» верилось с трудом, но когда лучшая подруга говорит, что видела такое… Конечно, можно было бы подумать, что Настя спутала Ляховецкого с каким-нибудь другим парнем, но тогда Старкова была бы не Старковой… В общем, если быть откровенной до конца, то я очень волнуюсь за Максима. Конечно, в последнюю нашу «встречу» он повел себя, мягко говоря, некрасиво, но он ведь все-таки не чужой человек для меня. Пусть мы и не встречаемся больше (при чем официально мы отношения не разрывали – все получилось само собой после той вечеринки), но я все равно беспокоюсь за него. Что касается Полины, то тут с уверенностью могу сказать, что мне все равно, что будет с ней. Единственное, что меня беспокоит по отношению к этой девице, так это то, что, возможно, это она довела Максима до такой жизни. Эх, кавардак какой-то… Может, мне поговорить с Ляховецким? В нормальной обстановке обсудить все, выяснить, наконец, правда это, что он – наркоман или же это все выдумки. А если и правда наркоман, то что тогда? Попытаться спасти, а потом, возможно, мы будем друзьями. Хорошими такими друзьями. Да, вероятно, так и нужно сделать. За своими размышлениями я и не заметила, как дошла до «угла» - места сбора всех курильщиков, расположенное за углом школы. В столь ранний час «на углу» еще никого не было, поэтому я могла спокойно постоять там, не опасаясь за свое здоровье (никотин ведь как-никак). Я тупо стояла и рассматривала людей, проходящих по другой стороне улицы: вот идет женщина лет сорока с ребенком, который еле поспевает за ней; а вот дедуля, лет так за шестьдесят с длинной седой бородой; а вот идет парень со светлыми волосами, и он чертовски похож на Ляховецкого. Твою мать, у меня что, глюки начались? Нет, я, кажется, пока еще в своем уме и памяти. Или все-таки нет? Нет, Нестерова, ты должна показаться психологу, а лучше сразу психиатру! Тем временем, паренек перешел дорогу, идя уже по той стороне улицы, на которой стояла я. Вот и отлично, это мой шанс: если это действительно Макс, то я, наконец, смогу поговорить с ним. Ну, а если нет, то после уроков точно пойду к врачу и скажу, что у меня психоз с шизофренией вместе. Объект приближался ко мне все ближе и ближе, а я все нервно бегала глазами по его фигуре. Нет, это точно Ляховецкий! Черные джинсы, кожаная куртка, кроссовки, нагловатая походка – нет сомнений, что это именно он. Макс шел по дороге абсолютно не обращая внимания на окружающую действительность – он был каким-то странным, отрешенным, что ли. Это пугало и настораживало одновременно. Я напряглась, ибо Ляховецкий находился метрах в трех от меня. Твою ж мать, как мне начать-то разговор? Хотя стоп, о чем я вообще говорю? Ляховецкий, по ходу дела, даже не видит, что я стою тут в полуобморочном состоянии. - Макс! – пискляво крикнула я. Ляховецкий поднял голову и, увидев меня, состроил похабную ухмылку. Была б я мужиком, разбила бы его довольную физиономию. Мать твою, Нестерова, то ты хочешь его спасти, то избить до полусмерти, у тебя ж раздвоение личности! Гребанная шизофрения подкралась незаметно. Что ж, адекватность, мне было приятно жить с тобой, хоть и не долго. Тем временем, за своим мысленным диспутом себя же с собой я и не заметила, что Ляховецкий подошел ко мне все с такой же гаденькой ухмылочкой. - Привет, шлюшка, - сказал Макс. Моя челюсть познакомилась с асфальтом, а сама я стала судорожно сглатывать. Вид у меня был, как у рыбы, выброшенной на сушу. - Что ты сказал?! – о, вот и голос прорезался, вовремя. - Я поздоровался с тобой, дура, - уже более серьезно сказал Ляховецкий. Ну, ни фига же себе он поздоровался! - Какого хрена ты меня шлюхой называешь?! – адекватность, хоть и на время, но все-таки решила вернуться в мою дряхлую тушку, напомнив еще и о существовании гордости. Ну, слава Богу, теперь я более-менее в рассудке. - Наверно, потому, что ты и есть шлюха. Сначала со мной, потом с этим хером из парка. Я ведь знаю, что ты его знаешь. Быстро же ты нашла мне замену, стерва, - глаза парня недобро сверкнули. Я снова громко вздохнула воздух. Что он несет? Какая замена? - Я не искала тебе замену – это, во-первых. Во-вторых, этот, как ты выразился «хер из парка», мой учитель. И, в-третьих, он, между прочим, спас меня от твоих дружков, которые чуть не изнасиловали меня! А ты вместо того, чтобы их остановить, помочь им хотел! – в конце я сорвалась на крик. Какое право этот «человек» имеет называть меня шлюхой?! - Ах-ха-ха, - Ляховецкий рассмеялся, словно безумец, - это мы тебя пытались изнасиловать? Да ты сама нарвалась! Признайся, ты ведь уже давала этому херу? – при этих словах Макс больно схватил меня за запястье и притянул к себе, вглядываясь в мои глаза. Зрачки у Ляховецкого были расширены, и меня это настораживало. - Отпусти меня, - процедила я, метая озлобленный взгляд на своего «оппонента». - И не подумаю, - Ляховецкий еще больнее сжал мою руку. Синяк будет точно, - когда я был твоим парнем, у нас с тобой секса не было, - он снова многозначительно взглянул на меня, - а как появился этот, так ты сразу… - К чему ты клонишь? – перебив Ляховецкого, спросила я. - Ни к чему, что ты не могла бы не понять, - он оскалился, - я лишь хочу получить то, что ты не дала мне, когда я был твоим парнем. Хотя, я и сейчас им являюсь. Твою ж мать! Сказать, что я была в шоке – ничего не сказать. Поговорила, называется, о наркотиках с «другом». Господи, и почему мои куриные мозги только сейчас осознали, что весь этот балаган был плохой затеей?! - Ты не мой парень, и я тебе ничего не должна, - стараясь говорить, как можно увереннее, произнесла я, но голос все равно предательски дрожал. - Тогда зачем ты позвала меня? Я думал, что ты своей головкой сама додумаешься дать мне то, что я хочу. Да, я был слишком высокого мнения о тебе – ты глупая. Может, тебе перекраситься в блондинку? – лицо Ляховецкого находилось на расстоянии нескольких миллиметров от моего. Внезапно, в мою голову закралась шальная мысль: плюнуть в лицо этому ублюдку, ударить коленкой в пах и бежать, куда глаза глядят, ведь в этот раз Захар мне уже не поможет. - Ты – ничтожество, я хотела поговорить с тобой о твоем здоровье (не решилась я говорить в лицо про наркотики), а ты… - я нервно прикрыла глаза, собираясь с мыслями, - я – не твоя девушка. И я тебе ничего не должна, запомни это, иначе… - Иначе что? - Иначе я раскрашу твою морду получше новогодней елки, - сказал знакомый голос. Мы с Ляховецким синхронно повернули головы на голос – это был Захар. Господи, он снова спасает меня! Нет, Наумов, наверно, мой ангел-хранитель. Слава богу, что он здесь. - О, вот и твой любовничек пожаловал, - снова смотря на меня, процедил Ляховецкий. - Отойди от нее, отброс, - Наумов подошел ближе. Макс, наконец, отпустил мою руку. От резкой боли я поморщилась. - Мы с тобой еще не закончили, - все с таким же злобным взглядом, произнес Ляховецкий. - Нет, закончили. Еще раз увижу тебя около нее – пеняй на себя, - Захар многозначительно посмотрел на Макса. Второй удалился, матерясь себе под нос. А я стояла, прислонившись к стене, и растирала ноющее запястье. - Ты в порядке? – Наумов взволнованно смотрел на меня. Если не считать, что меня назвали шлюхой, угрожали изнасиловать и чуть не сломали руку, то да, я в порядке. - Да, - я нервно скатилась на асфальт. - Пойдем в школу, сейчас уже звонок будет. Захар помог мне подняться и, держа за руку, повел в школу. Хорошо поговорила и проветрилась, ничего не скажешь! В такое дерьмо могу вляпаться только я. Не человек, а ходячая катастрофа. *** Звонок уже прозвенел, поэтому никто из учеников не мог видеть того, как Захар буквально волок меня в кабинет на урок. Нет, первым уроком у меня была физика и Наумов, видя мое состояние, любезно доставил меня по нужному адресу. Я вошла в класс, как в тумане и по инерции села на свое место. Кажется, учительница возмущалась из-за моего опоздания, но мне было все равно. Мой мозг после пережитых событий отказывался работать. - Лер, что случилось, - шепнула мне на ухо Старкова. Странно, я даже не заметила, что она сидит рядом. - Все в порядке, - на автомате ответила я. - Тогда почему ты бледная, как смерть? - Насть, давай потом, – мне совсем не хотелось рассказывать подруге обо всем, что случилось со мной за сегодня. - Ты не хочешь говорить? – а Настасья сегодня очень проницательна. В ответ я лишь слабо кивнула. - Ладно, я понимаю. Ну вот, хоть с чем-то разобрались… *** Весь день прошел, как в тумане. Буквально на каждом уроке и переменах я прокручивала в голове события, произошедшие утром. Неужели Макс так изменился? Или же он и был таким всегда? А, может, это все из-за наркотиков? Или же во всем, действительно, виновата я? Прозвенел звонок, вырывая меня из моих раздумий. Я нервно встрепенулась. Хм, а я даже и не заметила, что все эти сорок пять минут сидела на уроке у Захара, ну и дела. Ученики быстро выбежали из кабинета, а я, словно сонная муха, только сложила все книги в сумку. - Лера, подожди, - Захар внимательно посмотрел на меня. Ой, чувствую, что-то тут не чисто. Неужели он меня обо всем расспрашивать будет? - Что такое, Захар Борисович? – стараясь придать своему лицу оптимистичное выражение, спросила я, уже за ранее зная ответ. - То, что произошло утром… Тот парень… Он снова хотел изнасиловать тебя? – спросил учитель серьезно. Я отвела свой взгляд, пялясь куда-то в пол. Черт, что я должна ему сказать? - Эм… Захар Борисович… это… просто… - промямлила я. - Что? Лера, со мной ты можешь быть честной, - Наумов подошел ближе и положил свои руки ко мне на плечи. Я вздрогнула и стала тупо моргать. - Захар Борисович… - я не договорила. Губы Наумова коснулись моих. Его язык проник в мой рот, сметая все преграды на своем пути. Я в немом оцепенении закрыла глаза, совершенно не препятствуя действу учителя. Его язык проникал все глубже, исследуя мой рот. Ощущения были просто невообразимые. Спустя несколько секунд я ответила на поцелуй Захара. Его язык сплетался с моим, словно в танце. По спине у меня побежали мурашки, я вот-вот готова была свалиться на пол. Руки Захара коснулись моей щеки, от чего мурашки побежали с новой силой. Казалось, что мы находимся в каком-то своем отдельном мирке, где нет проблем. Наконец, кислород стал заканчиваться, от чего Захару пришлось прекратить поцелуй. Я покраснела и побоялась смотреть Наумову в глаза. Черт, что он делает? - Мне пора, - немного опомнившись, я схватила сумку и пулей выбежала из кабинета. Я быстро схватила свои вещи и вышла на улицу. Это уже не просто безумство – это сумасшествие в кубе, которое размножается со скоростью света!
И перепутались все карты...
POV Захар Борисович:
Порой, мне кажется, что жизнь – скучная и бессмысленная штука. Все начинается с возвышенных надежд, которые потом рушатся. Мы понимаем, что все мы умрём, так и не найдя ответов на самые главные вопросы. Мы развиваем все эти тягомотные идеи, которые просто по-разному объясняют нашу реальную жизнь, но не дают нам никаких ценных знаний о великом, настоящем. По сути, мы проживаем короткую жизнь, полную разочарований, а потом умираем. Мы заполняем её всяким дерьмом - карьерой и браком, чтобы создать для себя иллюзию, будто в этом есть какой-то смысл… Так я думал раньше, а что теперь? Хм, пожалуй, начну с самого начала.
***
Детство, наверно, у каждого человека ассоциируется только с радостными воспоминаниями, и я не буду исключением. Мое детство было восхитительным… Любящая мама, серьезный, но при этом очень добрый папа, храбрый старший брат – идеальная семья… Такой идиллии, которая была у нас в семье, мог позавидовать каждый. И я был счастлив… до поры, до времени. Конечно, когда тебе семь ты беспрекословно слушаешься маму и папу, а вот, когда тебе шестнадцать ты хочешь устроить бунт. И я устраивал. Тогда мне хотелось показать всем, что у меня есть собственное мнение, что я сам в состоянии принимать решения, но это было на словах. А что на деле? А на деле я был ребенком, у которого играли гормоны. Я тогда ужасно разочаровывал родителей и старшего брата – Арсения…
***
В тот день я вернулся из школы с огромным синяком под глазом – очередная драка, в которой я отстаивал собственные, по сути, ужасно глупые права с одним из своих одноклассников. Отец рано вернулся с работы, поэтому мои «боевые шрамы» увидела вся семья… Мы ругались, опять. Папа говорил, что так не может больше продолжаться, что мои постоянные драки ему надоели и еще много чего, а мне было все равно. Я хотел доказать, что я – личность, что я – уже не ребенок. Мама же ругать меня не стала, она пыталась образумить меня своей любовью и заботой, а я накричал на нее, да и на брата тоже… Так странно вспоминать все это сейчас…
Я убежал из дома, как делал это обычно. Я собирался навсегда съехать от родителей, чтобы зажить той самой «взрослой» жизнью, о которой я так мечтал. Черт, каким же я был взбалмошным! Считал, что все мне подвластно, что имею хоть какое-то право разочаровывать людей, которые безгранично любят меня. Это я понимаю только сейчас, а тогда юношеский максимализм брал свое, и я воображал себя каким-то романтическим героем, стоящим против всего мира… Как глупо, Боже, как глупо!
Я тогда долго бродил по городу, чтобы придумать свой дальнейший «план жизни». Домой, конечно же, ночевать не пришел – для меня это было не впервой. Наконец, уже ночью я позвонил одному из своих друзей и договорился, что поживу у него несколько недель (захотелось свободы от родителей и брата). В общем, с утра я направился домой, чтобы забрать все необходимые вещи и помахать напоследок родителям ручкой с той фамильярностью, которая была присуща мне в этом возрасте.
Я открыл дверь своим ключом и, к моему удивлению, родителей дома не оказалось (а было воскресенье) и брата тоже. На зеркале в прихожей я обнаружил записку:
Захар, я в больнице с родителями. Ничего не спрашивай, а просто поезжай в городскую больницу №16. Объясню все при встрече.
Арсений.
И вот тут меня будто облили ушатом холодной воды. Родители в больнице? Естественно, я ринулся в эту самую злосчастную больницу, дабы-таки узнать, что произошло.
***
В больнице меня уже дожидался брат. Он-то мне все и рассказал. Оказалось, что после того, как я ушел, родители надеялись, что я остыну и приду домой, но у меня-то на этот счет были другие планы. Они ждали очень долго, молясь, что их сын – существо благоразумное, но не тут-то было. В общем, к двенадцати часам ночи родители обзвонили все морги и больницы, но, соответственно, меня там не оказалось. Дальше по списку были звонки моим друзьям, но тут была одна загвоздка: ночевал я не у своих друзей, а в гостинице (у меня с собой были кое-какие деньги, которые я заработал сам). Тогда мама с папой решили проехаться по городу, надеясь, что, возможно, смогут отыскать меня. Поскольку время было позднее машин ездило мало. Отец припарковал автомобиль около тротуара, чтобы пройтись по парку, в попытке отыскать меня, мама была вместе с ним. Конечно, меня они там не нашли. Мама с папой вернулись в машину и решили ехать дальше, чтобы продолжить поиски их глупого сына… Папа тогда стал поворачивать, как в него врезалась фура с какой-то гадостью… Водитель той фуры умер на месте… Как потом оказалось он был в нетрезвом состоянии. На месте происшествия каким-то чудесным образом оказались люди, которые потом и вызвали скорую… Если бы врачи приехали позже родители бы не выжили, и все это из-за меня… Уже в больнице я буквально поклялся себе, что ни за что больше не буду вести себя ТАК.
Вот Вам когда-нибудь приходилось пережить то чувство, когда неизвестно выживут ли твои мама и папа? А мне приходилось. Вот тогда-то я и понял, что ни фига я не взрослый! Что я – всего лишь глупый ребенок, который пытается что-то кому-то доказать, и что вот, если сейчас мои родители не выживут, то я всю жизнь буду винить себя в этом…
***
Слава Богу все обошлось: мама и папа остались живы, правда, отец прихрамывает на правую ногу и исправить это невозможно. Но мне было все равно на эти «излишки производства» - главное, что мои родители остались живы, мне больше ничего и не надо. Конечно, после этого я старался измениться в лучшую сторону, и, по словам мамы, у меня это неплохо получилось… Потом… Потом я закончил школу с золотой медалью, поступил в университет, дабы стать учителем (мама всегда хотела этого, да и отец не был против). Спокойная размеренная жизнь… Жил я один, родители были не против, девушки у меня постоянной не было и… В общем, ничего интересного. Так прошли двадцать четыре года моей жизни… Потом я пошел работать в школу, и вот тут-то снова мои жизненные принципы рухнули. Почему? Наверно, потому что я считаю, что все, что я делаю теперь - аморально и никак больше. Я – идиот? Вероятно, потому что только идиот может влюбиться в собственную несовершеннолетнюю ученицу, и при этом получать какой-то свой особый кайф, занижая ей оценки. Нет, я – безумец! Безумец, которому уже ничто не поможет. А самое страшное то, что мне кажется, что Лера отвечает мне взаимностью и где-то в глубине души таится надежда на мое счастливое будущее вместе с ней. Идиотизм? Полнейший, да только сделать ничего с этим нельзя. И если до этого моя безумная душонка тихонечко себе любила Леру, то после того, что я вытворил сегодня, я просто не знаю, как вести себя? Поцеловать свою собственную ученицу, которую с утра чуть не изнасиловал, как я понял, ее бывший парень – это прямая путевка в дурку! А самое страшное то, что мне показалось, что Лере это даже понравилось, то, что она не оттолкнула меня. Это заставляет меня надеяться на ее взаимные чувства ко мне. Вопрос только, что делать после всего этого? Как смотреть ей в глаза? Как вообще вести себя? Сделать вид, что ничего не произошло – полнейшая глупость, а если что-то объяснять… Я боюсь, что никакого адекватного оправдания своему поступку придумать не смогу. Сказать правду? Пожалуй, самый правильный вариант, только тогда меня смело можно записать в ряды педофилов. И что прикажите предпринять? Сказать что-то в духе: «Лера, ты – моя ученица, и у нас с тобой разница в возрасте семь лет, но это не помешало мне влюбиться в тебя. И, в общем-то, оценки я тебе занижал только потому, что люблю тебя, как последний идиот. Прости меня. А теперь ты смело можешь звонить в скорую и сдать меня в психушку. Приятного тебе дня.» Ха-ха, если я так скажу, то она точно решит, что я умом тронулся.
Из моих размышлений меня вырвал стук в дверь. Кого еще там принесло? У меня и так был сегодня тяжелый день (кстати, надо будет потом набить морду этому ублюдку, который в очередной раз приставал к Лере), а тут еще «незваные гости».
Я нехотя встал со своего любимого кресла и поплелся в сторону двери.
Ей Богу, наору на того, кто приперся в мое «жилище безумца».
Я открыл дверь, совсем забыв посмотреть в глазок, кто там пришел. В следующую секунду у меня пропал дар речи. Немая сцена была похлеще, чем в «Ревизоре» Гоголя. Да, вот тебе и поворот событий.
Спустя несколько секунд у меня появился дар речи.
- Не ожидал увидеть тебя здесь… - только и сказал я, тупо смотря на своего оппонента.
Видимо, судьба решила окончательно перепутать все карты…
Состояние полураспада
POV Лера: Я быстро схватила свои вещи и вышла на улицу. Это уже не просто безумство – это сумасшествие в кубе, которое размножается со скоростью света! Я прислонилась спиной к школьной стене и съехала по ней на землю. Ну, вот и что теперь делать? Раньше я могла лишь тихо надеяться на наш поцелуй с Захаром, а тут он сам сделал это. Нет, серьезно, мой мир рухнул, причем я даже не знаю, радоваться мне или нет. «Дура, ты ведь сама хотела этого,» - тихонечко прожужжал мой разум. Так, ладно, нечего здесь сидеть, мне нужно подумать. Я поднялась с земли и направилась в сторону своего, отчего дома, сколько не для того, чтобы обдумать ситуацию, а для того, чтобы не встретиться с Захаром, ибо я не знаю как себя вести. Дошла я на удивление быстро – видимо, настолько задумалась, что даже не заметила тех добрых двадцати минут, что трачу на дорогу. В голове творились полнейший хаос и сумятица. Понятное дело, любовь – это прекрасно, но так ли это в нашем ли случае? Хотя, может, он поцеловал меня не потому, что любит, а чисто из жалости? А тогда смысл этого поцелуя? Мысли роились в голове, будто пчелы. Казалось, еще чуть-чуть и я окончательно и бесповоротно сойду с ума. Я открыла дверь своим ключом – дома было поразительно тихо. Я прошла в гостиную и обнаружила на столе такую записку: Лерок, мы уехали по делам. Вернемся завтра вечером, не волнуйся. Любим, целуем.
Мама и папа.
Ладно, по крайней мере, не придется объяснять родителям всю соль моей жизни. Я кинула свою сумку где-то в районе гостиной (а может, и в каком-нибудь другом месте, не помню – не до того было), попутно стаскивая куртку, сапоги и прочее тряпье, мешавшее мне. Я прошла на кухню и открыла холодильник. Мне ужасно захотелось выпить, ибо на трезвую голову во всей этой «любовной лабуде» просто-напросто не разберешься. В холодильнике я обнаружила бутылку виски – очень своевременно (вопрос только: почему виски был в холодильнике? Хотя, может, это папа случайно туда поставил? Не знаю). Из шкафа я достала стакан, налила янтарную жидкость и выпила все содержимое посудины, аки заядлый алкоголик. Да, побудешь мной еще и не такое сделаешь. Одного стакана показалось мне мало, и я продолжила пить обжигающий напиток. Странно, но с каждым новым стаканом на душе становилось как-то легче и понятнее, что ли. Надо почаще пить. Боже, что я несу?! Я села на пол прямо на кухне, снова налила виски в стакан и залпом осушила его. Да, так намного лучше. Тем временем в квартире Наумова: POV Захар Борисович: - Не ожидал увидеть тебя здесь… - только и сказал я, тупо смотря на своего оппонента. Видимо, судьба решила окончательно перепутать все карты. - Зачем ты пришел, подобие человека? – я, наконец, пришел в себя. Как этот мелкий поддонок посмел заявиться ко мне, после того, что он чуть не сделал с утра? - Эй, чувачок, полегче. Ты ведь учитель, - это «создание» улыбнулось той своей похабной улыбочкой, которую я лицезрел еще в самом начале дня. Что он тут забыл? - Зачем ты пришел? Я тебе, по-моему, с утра доступно объяснил, что со мной лучше не связываться, - эх, жаль, что ему нет восемнадцати, а то бы раскрасил этого местного Джастина Бибера, родная мама бы не узнала. - Ты так и будешь держать меня на пороге? Это невежливо, ты ведь должен знать, учитель, - парень бесцеремонно вошел в мою квартиру и плюхнулся на диван в гостиной, - неплохо живешь, учитель. Что, взятки берешь? – молодой человек злобно рассмеялся. - Ты, видимо, туго соображаешь, я повторяю еще раз: что тебе нужно, - буквально процедил я каждое слово. Я сильно сжал челюсти, еще немного и послышался бы скрежет моих зубов друг о друга. Как же я ненавижу его. Как вообще Лера могла связаться с ним? Она любила его? Хотя, любовь – зла, полюбишь и ЭТО. - Хм, я всего-навсего хотел поговорить с тобой, учитель, - парень развалился на моем диване, нагло кладя ноги на журнальный стол. Еще пару минут, и я придушу его. - Я слушаю тебя, - стараясь не выдавать своего гнева, сказал я и сжал руки в кулаки. - Скажи мне, учитель, зачем тебе эта шлюха Нестерова? – этот мелкий поддонок многозначительно посмотрел на меня, - неужели ты думаешь, что сможешь переспать с ней? Ей ведь нет восемнадцати, так что тебя, учитель, посадят, поэтому отдай ее мне. Я ведь знаю, ты – умный мужик. Я заплачу тебе, сколько захочешь, только не обламывай мне больше кайф, окей? – молодой человек улыбнулся мне, а я боролся с огромным желанием отмутузить его получше. Как это жалкое подобие человека смеет предлагать мне такое? - Ты – мерзавец, да как ты смеешь приходить в мой дом и предлагать мне такое?! – я буквально вскипел. Я схватил паренька за шиворот, приподнял с дивана и собирался уже вывести его из своей квартиры, только вот он вырвался. Одним резким движением он уже очутился лицом передо мной, а потом со всей силы ударил меня кулаком в лицо. Я немного отлетел в сторону, из губы моментально полилась кровь, только мне было все равно. Ты хочешь поиграть, щенок? Я тебе это устрою! Дом Нестеровых: POV Лера: Я все еще сидела на полу в своей кухне и допивала остатки своего виски. Когда же живительный напиток закончился, я злобно отбросила бутылку в сторону. Да, состояние у меня сейчас, мягко говоря, странноватое (хотя, чего можно ожидать, когда ты выпил бутыль виски без закуски в одиночку?). Сейчас я была еще пьянее, чем на той самой вечеринке, но зато в сознании. Я кое-как поднялась с пола, при этом, несколько раз я чуть не поцеловалась с ним. - Тшш… тихо… Не падать… - опираясь на кухонный гарнитур я перебиралась ближе к гостиной. Спьяну в голову пришла шальная мыслишка навестить Захара. Ну, а что? Поговорить все равно когда-нибудь придется. В общем, каким-то великим чудом я добралась до прихожей, не упав ни разу (слава небесам, да). Я присела на комод и медленно натягивала сапоги. - Пр… правый… левый… Опа, опа. Захарчик все узнает… - подпевала я себе под нос. Когда с одеждой более или менее было покончено, я пошла ловить такси (время было уже позднее, около десяти вечера, а я пьяная, как сапожник). Благо, машину я поймала быстро, и, назвав водителю нужный адрес (что удивительно), мы направились домой к Наумову. Тем временем в квартире Наумова: POV Захар Борисович: Я быстро встал с пола и вытер рукой губу. Кажется, пора вспомнить шальную молодость. Я сорвался с места и начал наносить противнику быстрые, резкие удары, целясь то в область паха, то живота, то лица. Парень стал обороняться, прикрывая туловище руками, как это делают в боксе. А он не промах, только и мы не сахарные. В одно мгновение я прекратил наносить удары руками, и коленом ударил прямо в пах. Молодой человек, не ожидав такого поворота событий, согнулся пополам и зашипел от боли. - Еще раз ты подойдешь к Лере ближе, чем на десять метров, я тебя убью, - четко проговорил я, при этом пытаясь отдышаться. Я направился на кухню (она была совмещена с гостиной), чтобы достать бутылку воды. Я открыл холодильник и достал живительную влагу, как почувствовал, что меня начали душить. Ха-ха, прием рестлеров. Вот гаденеш. Захват становился все сильнее. Что задушить меня решил? Одним рывком я буквально вырвался из тисков соперника. Снова началась драка, снова беспорядочные удары, во все части тела. Перевес в драке был у меня, только вот одного я не учел: у парня был нож… Возле подъезда Наумова: POV Лера: Я вылезла из такси, в очередной раз чуть не поцеловавшись с асфальтом. Лошадиную дозу я, однако, выпила. Я присела на землю, чтобы немножко прийти в себя (да, напилась в хлам, а тут за три минуты решила в себя прийти!). Итак, что мы имеем: я пьяная приехала к Наумову домой (ну, почти). Зачем? Чтобы поговорить о наших отношениях (которых нет, пока). Сколько я сидела вот так вот посреди улицы прямо на асфальте, не помню, но из раздумий меня вырвал свет фар приближающейся машины. В общем, с горем пополам, но я таки подняла свой царский зад и направилась к подъезду. На всякий случай я посмотрела, горит ли свет в квартире Наумова, и он, конечно же, горел. Стараясь идти нормальной походкой, я вошла в подъезд, но ноги жутко заплетались, да и сама я, наверняка, выглядела не лучше сомнамбулы. В общем, к лифту пришлось ползти на карачках, ибо моя угроза «поцеловаться с полом» была-таки выполнена. Наконец, я зашла в аппарат и села на пол (чувствую, по виду я была чистым бомжом), прислонив голову к стене (просто, она у меня падала уже). - Не спать, не спать… Сейчас к Захарчику прие…е…ик…дем, - мямлила я себе под нос. Что только не сделаешь в состоянии «полураспада». Двери лифта открылись на нужном мне этаже и снова началась моя нелегкая борьба с гравитацией, полом, лифтом и всем, всем, всем, что меня окружало. Таки я вышла из лифта и более или менее ровной походкой направилась к двери в квартиру Наумова. По мере моего приближения к жилищу учителя я отчетливо начинала слышать странные звуки. Не буду скрывать, что от этого я немножко протрезвела. Я легонько толкнула дверь – она оказалась не заперта. Звуки становились все более громкими, я решила последовать в сторону, откуда они доносились. Я вошла в уже знакомую мне гостиную, и увиденная картина повергла меня в шок…
Жизненный погром - попытка все исправить
Я вошла в уже знакомую мне гостиную, и увиденная картина повергла меня в шок: Макс стоял над Захаром, который был, видимо, без сознания. Ляховецкий наносил резкие удары Захару, что-то приговаривая себе под нос. Судя по всему, моего присутствия он не заметил. Не буду скрывать, что при виде всего этого я моментально протрезвела. Рассудок напрочь отказывался соображать, и я, будто в замедленной съемке, наблюдала за происходящим. «Надо что-то сделать, иначе он убьет Захара», - крутилась в голове, наверно, единственная адекватная мысль. Да, делать что-то надо, только вот что? Что я могу сделать против этого качка? Я стала судорожно оглядываться по сторонам в поисках чего-то, что могло бы мне помочь. Мой взгляд остановился на столе, на котором находилась стеклянная бутылка с какой-то жидкостью. То, что нужно. Не создавая много шума, я схватила сосуд и подкралась со спины к Максу. Долго, я все делаю слишком долго, а время терять нельзя. «Раз, два, три», - считала я про себя, а потом резко, со всей силы ударила Макса бутылкой по голове. Он моментально упал, видимо, даже не поняв, что произошло. Тушку парня пришлось немного оттащить, чтобы он не мешал мне в приведении Захара в чувства. Как только я отодвинула Ляховецкого, то в очередной раз за сегодня испытала шок: некогда белая майка моего учителя была изрезана в нескольких местах. И если с этим можно было смириться, то вот с тем, что она еще и была багрового цвета… К горлу подступил ком. Неужели это все из-за меня?.. Но на промывку мозгов времени не было – каждая секунда была на счету. Я быстро достала телефон из кармана джинсов и позвонила в скорую, сообщив обо всем. Так, пока не приехали врачи нужно попытаться остановить кровь. Я, мысленно проклиная себя за то, что никогда не ходила на ОБЖ, искала аптечку. Когда заветный чемоданчик был найден, я попыталась оказать первую медицинскую помощь Захару настолько качественно, насколько была способна в данный момент. Надо отметить, что под футболкой скрывался отличный торс и, возможно, при других обстоятельствах я насладилась бы кубиками Захара, но не сейчас. Я наложила повязку на грудь учителю, предварительно обеззаразив раны. Так, это уже что-то. Скорая приедет неизвестно когда, учитывая наши московские пробки, значит, нужно как-то обезвредить Макса, пока он не пришел в себя. Если честно, то, вероятно, при других обстоятельствах я бы поразилась такой своей собранности в критической ситуации, но не сейчас – времени не было. Я прошла на кухню в поисках чего-то, чем можно было бы связать бессознательное тело Ляховецкого. Логики, конечно, в моих действиях не было (ну, кто ищет веревку на кухне?), но это было самой малой моей проблемой. В общем, каким-то чудом, но я все-таки нашла веревку, ну, вернее, ленты от штор, но это было не так важно. Я снова вернулась в гостиную, дабы-таки связать «мою проблему». Да, не думала, что Ляховецкий такой кабан. «Черт, надо же, наверно, в полицию позвонить», - пронеслось у меня в голове. Да, надо так и сделать, пусть разберутся правоохранительные органы совсем этим хаосом. Только я стала обдумывать дальнейший план действий, как в дверь позвонили – видимо, скорая. Я открыла дверь и не ошиблась: целая толпа людей в белых халатах и с чемоданчиками. Ух, вовремя… Спустя четыре часа: Я сидела на холодном больничном полу, прижав колени к себе, и, опустив голову. Захара привезли часа три с половиной назад и сразу же увезли в операционную. Оказалось, что его раны намного серьезнее, чем я могла себе представить. Врач сказал, что если бы я не подоспела вовремя, то Захар не выжил бы. Да и сейчас, в общем-то, его жизнь висит на волоске – слишком большая потеря крови. Плюс ко всему ножевые ранения задели жизненно важные органы. Странно, но когда я вошла в квартиру, у Ляховецкого ножа в руках не было. Может, он его куда-то спрятал, как орудие преступления? Да, кстати, о Максе – его забрали в полицию. Как оказалось, Ляховецкий уже не в первый раз попадает к правоохранительным органам: то какой-нибудь ларек ограбит, то стекло разобьет. Но самое смешное, что ему никогда ничего не могли предъявить – все время вмешивалась чета Ляховецких-старших. Да, они пользовались своим служебным положением, отмазывая своего непутевого сыночка. Но ведь и не это самое страшное. Хуже всего то, что мои опасения по поводу наркоты оказались правдой – во время задержания я лично видела следы от шприцов на руке. Поразительно, но о Полине полиция ничего не знает. Я к тому, что, возможно, эта красноволосая стерва могла окончательно испортить Ляховецкого. Или все-таки нет? Эх, сейчас я ни в чем не уверена. Из операционной вышел врач, направляясь в другую сторону от меня. Я мигом поднялась на ноги и погналась за мужчиной в белом халате. - Доктор, доктор… - врач обернулся, услышав мои крики. Его лицо абсолютно ничего не выражало: ни сожаления, ни понимания… совсем ничего, - доктор, как он? – я многозначительно посмотрела на мужчину. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Про себя я молилась, чтобы все было хорошо, но старалась сделать вид, что не волнуюсь. - Операция еще не закончена, - сухо ответил врач, - придется сделать переливания крови, но не волнуйтесь: нужная группа крови имеется в нашем банке. Все будет хорошо, - мужчина похлопал меня по плечу и направился дальше, а я так и осталась стоять в растерянности. То ли мне радоваться, что все хорошо, то ли винить за то, что это все из-за меня? Немного опомнившись, я обреченно побрела на свое прежнее место – кафельный пол возле операционной. «Все будет хорошо», - вертелись в голове слова доктора. Хорошо? Это вряд ли. Почему-то именно сейчас ко мне пришло осознание того, что все, что я делала в последнее время, было ошибкой: слепая ненависть к Захару, а потом и к Ляховецкому, стремительное отрицание моей любви к учителю, запои… Все это было полнейшей глупостью, которую мог учудить только безумный подросток. Я горько усмехнулась – возможно, веди я себя по-другому, Захар сейчас не лежал бы в больнице на грани жизни и смерти. Вот так вот, Нестерова, мы нашли корень зла… После этих слов на меня напал приступ истерического смеха. Звук отчетливо разносился по всему отделению, и, если бы здесь был кто-нибудь еще, то он непременно решил что это голос дьявола. Смех медленно, но верно перерастал в слезы, и вот через пару секунд я уже билась в истерике. Я разрыдалась, что-то громко крича… просто разрыдалась. Все, что копилось в душе последние месяца три, вылезло наружу. Странно, а ведь раньше я считала себя сильным человеком, способным пережить, если не все, то очень много. Думала, что слезы удел слабых, а что теперь?.. На мои крики прибежала медсестра. Женщина пыталась успокоить меня, говоря, что все будет хорошо, только вот это не помогало. Я, наконец, перестала кричать – голос жутко охрип. На душе было как-то неимоверно гадко, что захотелось просто напросто уснуть и проснуться где-нибудь в другом месте. Медсестра прижала меня к себе, предлагая выпить успокоительного, но я ничего не ответила – сил не было говорить. Я просто сидела на полу, молча смотря куда-то вдаль, а слезы по-прежнему текли по щекам. - Пойдем, милая, пойдем… - женщина ласково погладила меня по голове. - Куда? – неосознанно спросила я. - Я дам тебе таблеточку и все пройдет. - Не думаю, что у вас есть таблетки от жизни, - я горько усмехнулась. - Ну что ты такое говоришь? У тебя же все впереди. Пойдем, дорогая, пойдем, - женщина повела меня за собой по коридору, а я просто по инерции следовала за ней. В голове была пустота, на душе – погром, да и в жизни, примерно, то же самое. Не помню, как мы оказались в светлой комнате с несколькими шкафами. Медсестра посадила меня на небольшой диванчик, а сама полезла в шкаф за пилюлями, наивно надеясь, что мне станет легче. - О, вот они, - она достала какую-то коробочку с таблетками. Женщина налила полный стакан воды и подала мне вместе с двумя пилюлями. - Выпей, девочка, полегчает. Я бессмысленно взяла стакан и таблетки и одним махом выпила их. - Скоро они подействуют… - она улыбнулась, оставив меня одну. Спустя около получаса я уснула. Сон был абсолютно бессмысленный, но даже сквозь него в голове крутилась мысль: я все исправлю…
Декабрьское солнце - добрая приметаЯ проснулась от того, что навязчивые лучики светили мне прямо в глаза. Сегодня первое декабря. Быстро время летит, однако. Голова моя жутко гудела, а мышцы неумолимо болели, напоминая о том, что всю ночь я проспала на неудобной больничной кушетке. И не смотря на мое физическое состояние, в душе я чувствовала себя намного лучше – будто бы камень, что так долго не давал мне спокойно жить, куда-то делся. Удивительно. Я улыбнулась, но улыбка моя длилась недолго. Вероятно, Захар уже должен был прийти в себя после операции. «После операции, в которой виновата ты», - дополнил мой сварливый разум, больше напоминающий старую мегеру. Я усмехнулась. С такими тараканами как у меня, в пору быть постоянным клиентом дурдома. Я встала с кушетки и потянулась. На стене висело небольшое зеркало, поэтому я могла увидеть себя. Н-да, видок у меня, мягко говоря, непрезентабельный: растрепанные волосы, заспанные глаза, а на щеках до сих пор виднелись следы от слез. Я чертыхнулась про себя. Конечно, можно было бы съездить домой – поесть, переодеться, да и вообще стать похожей на человека, но мы, как говорится, привыкли действовать по хардкору. Именно поэтому я направилась на поиски местного туалета, чтобы умыться. *** Спустя пятнадцать минут, я бодрая и почти не помятая направилась на поиски палаты Захара. Удивительно: я никогда не страдала топографическим кретинизмом, но сегодня, видимо, был особый случай, ведь я не могла найти заветную комнатку с полчаса. Благо люди в больницах добрые работают, а именно – вчерашняя медсестра. Она-то и помогла мне найти нужную палату. - Вижу, милая, тебе сегодня лучше? – женщина хитро улыбнулась, прищурив глаза. - Да, спасибо… - я немного стушевалась. - Вот и ладно, а то расплакалась вчера не по делу. А любимый-то твой жив и почти здоров! – она засмеялась, а я покраснела, будто вареный рак. Интересный поворот событий. Не припомню, чтобы вчера я ей что-то рассказывала про свою личную жизнь. Или я была настолько неадекватна, что просто забыла об этом? Или эта тетка экстрасенс местного разлива? Я издала нервный смешок. Женщину позвал врач, и она вынуждена была удалиться, оставив меня перед дверью в заветную комнату. Руки у меня моментально стали холодными, а в голове опять воцарился хаос. Вот, вот, все мои проблемы должны были разрешиться, и это меня пугало. Столько всего произошло за эти три месяца, что я просто не перестаю удивляться. Удивительно, однако, что одна единственная встреча может изменить всю твою жизнь, но такое бывает. Уж я-то знаю. Я легонько толкнула светлую дверь, входя в палату. Стены были выкрашены в белый цвет, на окнах висели светлые занавески. Все было слишком… чистое? Слишком много белого, который угнетал. Мой взгляд упал на койку, на которой лежал Захар. Молодой человек был еще без сознания – наркоз, что ему вкололи, имел очень сильное действие, именно поэтому учитель, вероятнее всего, очнется ближе к вечеру, а, может быть, и только завтра. Я немного опешила. Было так странно видеть Захара вот таким вот: бледным, почти безжизненным… Я поежилась. Господи, ну, почему страдают самые лучшие люди, которых я когда-либо встречала? «Н-да, это ты сейчас так говоришь, а два месяца назад ты б его лично на костре сожгла, за свои оценки», - ворчливо напомнил разум, и я нервно хихикнула. Нет, точно у меня раздвоение личности. Наконец, мне хватило смелости пройти в палату, а не стоять, словно истукан, возле двери. Никогда раньше не была такой нерешительной, это все Захар Борисович так на меня влияет. Я подошла к кровати и неуверенно села на рядом стоящий стул. В душе была целая буря эмоций – начиная от самой нелепой детской нежности, которую я испытывала по отношению к Захару и, заканчивая чувством вины, которое буквально пожирало меня изнутри. - Я все исправлю, - шепотом произнесла я, и почему-то в глазах защипали слезы. Мне не верилось, что все это происходит со мной. Будто я не свою жизнь проживаю, а смотрю какой-то дешевенький боевичок, режиссер которого не задумывался над сценарием. Моя рука непроизвольно потянулась к руке Захара. «Теплая», - отметила я про себя, и на душе стало чуточку легче. Так я и сидела, держа Захара за руку, молча всматриваясь в окно. - А, знаешь, я очень люблю тебя, - неожиданно даже для самой себя, вдруг произнесла я. Зачем я все это говорю? Он ведь без сознания, и ничего не услышит. Но меня это абсолютно не волновало. Просто хотелось сказать все, что так долго копилось в моей душе. Наконец, ничего не скрывать, а быть честной и с самой с собой, и с ним, - Прости меня за все. За то, что ненавидела сначала, за то, что из-за меня ты здесь, - я сделала паузу, - Знаешь, говорят, что, когда люди любят, они становятся сумасшедшими. Так вот, это про меня, - я засмеялась, искренне, а из глаз потекли слезы. Не знаю, что со мной происходило в этот момент, но внезапно для самой себя, я стала рассказывать Захару все, что произошло со мной в последнее время. Абсолютно все. Стало легче, намного. Я заметила одну странную вещицу: когда я нахожусь рядом со своим учителем, становится легче. Он прямо моя терапия… Из моих раздумий меня вырвал телефонный звонок – Настя. - Да, я слушаю, - тихо проговорила я. - Эм, Лер, привет. Как ты? – взволнованно спросила подруга. - Относительно, нормально. Что-то случилось? - Да, то есть нет, вернее… - на том конце провода девушка замолчала, - в общем, я узнала, что Ляховецкого забрали в полицию, и сейчас он сидит в СИЗО… Это правда? - Да, - врать не было смысла, - вчера он избил Захара…, - больно было говорить об этом, - Раны очень серьезные, но скорая вовремя подоспела. Мне еще сказали, что Ляховецкого не раз пытались привлечь к ответственности – он «баловался» наркотиками, но каждый раз его спасали родители… В общем, теперь он не отвертится, - я прикрыла глаза. - Н-да, не думала я, конечно, что он опустится до такого. Погоди, а где ты сейчас? - В больнице, с Захаром. Это я вызвала скорую… - произнесла я очень тихо. - Может, мне приехать к тебе? Привезти что-нибудь… - я удивилась, что Настя не стала расспрашивать меня о том, как я оказалась вместе с Захаром и Максом. Но так даже было намного лучше. - Не стоит, - мне не хотелось обременять ее. - Нет, я приеду, в любом случае. Так, тебе что-то нужно? Или, может, Захару? – настойчиво спросила девушка. - Ха-х, - я усмехнулась. Вот она, такая решительная и непокорная Старкова, которую я так люблю, - неплохо было чистую одежду, а так больше ничего не нужно. А Захар еще не пришел в сознание… - Я буду через сорок минут, - твердо ответила подруга. - Буду ждать… *** Я ждала Настю возле палаты, сидя на больничном полу. Наконец, я увидела копну рыжих волос, показавшуюся из-за угла. По мере приближения Насти ко мне, я все отчетливее видела ее укорительный взгляд, обращенный в мою сторону. - Ну, и что мы на полу сидим? – цокнула Старкова. - И тебе привет, - я протянула девушке руку, дабы она помогла мне подняться. - Ну, как он? – после некоторого молчания удивительно тихо спросила Настя. - Неплохо, кажется… В сознание еще не пришел, но врачи говорят, что все будет хорошо, - промолвила я. Настя смотрела на меня обеспокоенным взглядом, будто бы знала, что творится у меня в душе. И как у нее это получается? Вот так вот, ничего не зная, просто заглядывать в душу. Мне не понять. - Лера, помни, что ты всегда можешь на меня положиться, - прервав тишину, сказала Настя. - Я знаю, - я отвернулась от подруги, потому что в очередной раз слезы защипали в глазах. И когда я успела стать такой нюней? Плачу все время, будто маленький ребенок, хотя, это похоже на правду. - Я принесла тебе одежду, может, переоденешься? – ловко переводя тему, спросила девушка. - Да, конечно. *** Прошло уже около часа, как мы сидели в палате Захара, разговаривая о чем-то шепотом. Все-таки такие вот бессмысленные разговоры с друзьями, порой, становятся просто настоящими лекарствами от жуткой апатии и самобичевания. Моими вот такими «таблеточками» были Захар с Настей и еще… родители. - Черт, мама с папой скоро вернутся, - взглянув на часы, спохватилась я. - Езжай домой, а я еще посижу. Если он придет в себя, я тебе обязательно позвоню, - Настя понимающе взглянула на меня. Она будто знала, что мое сердце безвозвратно ему принадлежит, что сижу я тут именно по этой причине, а не из-за глубокого уважения к учителю. - Да, наверно, - я решила не спорить, ведь подруга была абсолютно права. - Иди, иди, не бойся, - снова этот теплый, понимающий взгляд. И когда Старкова успела стать такой проницательной? Или она была такой всегда? Я вышла из палаты и немного нервно набирала номер такси. Один единственный вопрос вертелся в голове: стоит ли рассказать все родителям или нет? Они ведь всегда были хорошего мнения о Максе, а тут такой поворот событий… Нет, лучше не стоит, ведь тогда придется рассказать и о Захаре, а они, боюсь, не одобрят моих чувств к человеку, который старше меня. Машина подъехала на удивление быстро. Выйдя из больницы, я мигом села в такси на заднее сидение. Впервые за последнее время в голове было что-то на подобии порядка. «Солнце было с утра – хороший знак», - подумала я про себя, выходя из машины, которая остановилась рядом с моим подъездом…
Не формат
.
«Солнце было с утра – хороший знак», - подумала я про себя, выходя из машины, которая остановилась рядом с моим подъездом. Руки мои моментально стали холодными, когда я приблизилась к двери родного подъезда. «Рассказать или нет?», - в голове снова возник навязчивый вопрос, который не давал покоя. «Честность – лучшее качество человека» - всегда говорил папа, а я получается, какой-то неправильный человек, раз вру собственным родителям. - Если орел, то я расскажу им все, ну, а если решка… - достав из кармана монетку, прошептала я. Хорошо хоть, что в подъезде не было никого, а то бы решили, что я окончательно сбрендила. Как и ожидалось, монетка упала орлом верх. «Вот и правильно», - одобрительно подтвердил разум. Ну, ладно, хотя бы так. Я поднялась на свой этаж и подошла к квартире. Немного помедлив, я все-таки нажала на звонок. Сердце мое бешено колотилось, губы пересохли, а рук я не чувствовала вовсе. «Все нормально, они - твои родители», - повторяя незамысловатую мантру, перебивалась я с ноги на ногу. Наконец, за дверью послышались шаги, и на площадку вышла мама. - О, Лерок, это ты. А я уж хотела звонить тебе, - как всегда непринужденно улыбаясь, сказала она, пропуская меня внутрь. Я остановилась в прихожей, не зная, что мне делать дальше. - Лер, а ты чего не раздеваешься-то? – приподняв одну бровь, спросила мама. - А... да… - как в тумане, ответила я. Скинув верхнюю одежду, я прошагала в ванную. Нужно срочно было собраться с мыслями, а то родители бы точно что-нибудь не то подумали. Открыв кран с ледяной водой, я опустила под нее руки. Удивительно, но холод почти не чувствовался. Спустя минут десять моего пребывания в ванной, я все-таки решила начать эту «комедию». - Мам, нам нужно поговорить, - неуверенно прошептала я, смотря в любимые глаза. Мама обеспокоенно посмотрела на меня, как бы предчувствуя, что разговор будет серьезным. - Конечно, пойдем в комнату, - наконец, вымолвила она. - А папы нет? – до меня дошло, что еще с момента моего прихода я его не видела. - Нет, мы как приехали, он сразу же на работу умчался. - А, ясно, - только и сказала я. Что ж, тем лучше, что папы нет. Думаю, ему пока не надо знать о «приключениях» его любимой дочери. Мы прошли в гостиную. Сев на свое любимое кресло, я нервно закусила губу. С чего бы начать-то? *** От третьего лица: Рыжеволосая девушка сидела на неудобном деревянном стуле, положив голову на собственные руки. Время было уже позднее, и Настя совсем не обратила внимания, как провалилась в беспокойный сон. В последнее время вся ее жизнь была «беспокойной» - с ее лучшей подругой творилось что-то неладное, а она совсем ничего не могла сделать. От этого на душе было как-то погано, что даже не хотелось смотреть на себя в зеркало. Нестерова ведь ее самая лучшая и, наверно, единственная близкая подруга. Вероятно, все переживания, которые когда-либо испытывала Лера, Настя пропускала через себя. Видимо, именно поэтому сейчас ей было особенно не по себе. - Настя… - едва различимый шепот заставил девушку проснуться. Она не совсем поняла, в чем дело, и просто тупо уставилась на смотрящего на нее учителя. - Захар Борисович… - немного погодя, промолвила Старкова, - вы очнулись. Я позову врача, - девушка бегом ринулась из палаты, чтобы не заставлять ждать молодого человека. Настя прекрасно понимала, что не просто так Лера сидела вместе с учителем. Конечно, у Старковой были догадки, но, по началу, они казались ей какими-то несбыточными, что ли. Но, увидев подругу рядом с этим человеком, все сомнения просто-напросто испарились. Анастасия, будто рыжеволосый вихрь подлетела к немолодому мужчине в белом халате. - Доктор… он очнулся… из двадцать первой палаты… - запыхавшись, пролепетала Настя. - Ага, сейчас его осмотрим, - мужчина двинулся в сторону палаты, где сейчас находился учитель. Настя же немного оторопела, но потом все-таки собралась. Сейчас нужно было позвонить Лере и обрадовать ее. Старкова достала мобильник из кармана и быстро набрала знакомый номер. - Абонент недоступен… - проговорил женский голос в трубке. Не дослушав, Настя выключила телефон и сама направилась в палату. Что ж, Нестерова ей вряд ли расскажет правду о том, что творилось с ней три месяца, а если и расскажет, то половина все равно будет «спрятана за семью замками», но вот Захар Борисович… Вот он-то точно врать не будет. - Можно войти? – постучавшись, уверенным голосом спросила Старкова. - Да, проходите. Мы уже закончили, - мельком взглянув на девушку, сказал врач и удалился из палаты. - Захар Борисович, как вы себя чувствуете? – присев на стул, поинтересовалась Анастасия. - Все в порядке, правда, - молодой человек внимательно изучал свою ученицу. - Знаете, это, наверно, не мое дело, но Лера – моя подруга… - замялась Старкова. - Вероятно, ты хочешь что-то узнать по поводу Леры и меня? – брюнет многозначительно посмотрел на Настасью. Казалось, что его этот разговор совсем не угнетал. - Вы правы, - девушка опустила глаза. - Что ж, я не вижу смысла теперь что-то скрывать, поэтому я расскажу тебе все, что ты хочешь знать. *** POV Лера: - Так значит, это правда, что Макс употребляет наркотики? – спокойно спросила мама. Разговор, на удивление, прошел абсолютно спокойно, я бы даже сказала, все было просто прекрасно. Мама выслушала меня, абсолютно не осуждая за мои безумные поступки. - Да, мам, это так, - я опустила глаза. Кажется, еще один камень упал с души. Мы сидели молча. Каждая из нас думала о чем-то своем: мама, вероятно, переваривала полученную информацию, а я придумывала еще один план, чтобы окончательно разгрести тот завал, что я сама же и сотворила. - Лера, а тебе ведь нравится этот твой учитель? – вдруг спросила мама. В эту деталь происходящего она была не посвящена, до этого момента. - Да, - неуверенно прошептала я, нервно закусывая губу. И как она догадалась? Судя по всему, во всем моем окружении одни Ванги! - Знаешь, дочь, - мама многозначительно посмотрела на меня, - это, конечно, не очень хорошо, что он твой учитель, но ведь… Когда любишь, возраст не имеет абсолютно никакого значения… К тому же, судя по твоему рассказу, у него тоже есть ответные чувства к тебе… - на последней фразе она улыбнулась. Черт, не верится, что мама говорит такое! - Ты думаешь? - Я уверена. Только вам нужно поговорить, обязательно. Съезди к нему в больницу. Думаю, завтра он уже будет в сознании. На этом наш задушевный разговор не был закончен. Мы с мамой еще долго разговаривали, только теперь на отвлеченные темы. Эх, беседы с мамой, вероятно, самое лучшее, что имеет человек, ведь только она может поддержать и дать нужный совет. «Вот видишь, а ты еще и говорить ничего не хотела, дура!», - снова проснулся сварливый разум. У меня такое чувство, что эта фурия ждет самого неподходящего момента, чтобы вставить свое колкое словцо. Сволочь. *** От третьего лица: - Прямо Санта-Барбара какая-то, - задумчиво произнесла Настя. Н-да, не думала она, что все так запутанно. - Так и живем, - устало усмехнулся Наумов. - Вам нужно обязательно поговорить с Лерой, - серьезно продекламировала Старкова. - Да, я знаю, и я поговорю, - сказал учитель. Вот-вот и закончится вся эта странная драма его жизни. Скоро они расставят все точки над «i», от чего на душе было как-то немного не спокойно. Конечно, ведь девушка, в которую он влюблен, скорее всего, отвергнет его. Почему? Все очевидно: он старше ее на семь лет, да и, к тому же, он – ее учитель. Эту преграду, даже любовь не сможет преодолеть. Тем более, что еще и неизвестно, любит его Лера или нет. Хотя, если вспомнить как он ей оценки ни за что занижал, то с уверенностью можно было сказать, что она, вероятно, относится к нему «прохладно», если вообще как-то относится. «В любом случае я приму ее решение. Вероятно, даже уеду, если она отвергнет меня», - думал про себя Захар, совсем и не заметив, что Старкова покинула территорию его палаты. Впрочем, это не имело никакого значения. Главное сейчас было продумать весь этот серьезный разговор, а потом, как говорится, импровизировать: либо паковать чемоданы и ехать в тайгу (нет, ну, а куда еще?), либо… А вот второй вариант Наумов даже и рассматривать не собирался, поскольку был абсолютно уверен, что у них с Лерой быть будущего не может. *** Они оба сидели на кроватях, планируя, предстоящий разговор друг с другом. Двое: он и она. Двое любящих людей, боящихся признаться друг другу. Двое людей, считающих свою любовь неправильной, запретной. Но разве любовь может быть «не форматом»? На то она и любовь, что неправильной ее формы быть не может. Что ждет этих людей впереди? Бесконечное счастье или расставанье по собственной глупости? Никто не знает. Пусть решит судьба, а мы просто будет надеяться на лучшее…
Что дальше?
Утро, пожалуй, самая главная часть дня, ведь как его встретишь, так и оставшийся день проведешь. Мое утро началось часов этак в пять, и это было не потому, что я такая ранняя пташка. Несмотря на всю мою усталость, я так и не смогла заснуть, а просто лежала на кровати, продумывая различные варианты предстоящего разговора. Глупо, очень глупо, но такова сущность человеческая – совершать глупости, а потом жалеть, что поступил именно так. К слову, вчера ночью мне пришла СМС-ка от Старковой о том, что Захар пришел в себя. Конечно же, радости моей не было предела после заветного письмеца, но потом она сменилась апатией, и я, если честно, как-то приуныла. Знаете, когда человек на протяжении многих лет считает себя лучше других в чем-то, то в его маленькой буйной головушке зарождается такое противное чувство, как превосходство над другими. Иногда оно помогает, но большей частью нет. Так вот, к чему я это все веду. Людям с таким вот «внутренним набором» очень тяжело осознавать свои ошибки, ведь ко всему прочему имеется еще и извечная гордость. Так вот. Все мы не без греха, и я, конечно же, не исключение. Признаться во всем не просто маме или подруге, которым я доверяю, как самим себе, а сделать тоже самое перед человеком, в которого безропотно влюблен… Для меня это не простое испытание. А уж тем более признаться первой в собственных чувствах, рискуя быть отвергнутой. Словом, авантюра на авантюре. Продолжать тупо лежать на кровати не было смысла – мышцы невыносимо болели, поэтому я, кряхтя, встала с кровати. Время было раннее, декабрь-месяц, на улице еще совсем темно. Посмотрев в окно, я как-то приуныла. Настроение и так не отличалось взлетом оптимизма, а отсутствие солнца еще больше угнетало. «Ты – нюня», - недовольно цокнул разум, прищурив глаза. Мне вот просто интересно: я когда-нибудь привыкну к этой фурии в круглых очках? Или же каждое появление этой надоедливой части меня будет для меня же самой шоком? Я усмехнулась. Мельком взглянув на часы, я решила выйти на балкон. Укутавшись по уши в любимый плед, я бесшумно открыла дверь и вышла на свежий воздух. Мороз был не сильный, градусов десять всего. На улице никого не было – люди сидели в своих квартирках, видимо, наслаждаясь объятиями снов. Вдруг с неба посыпались крупные хлопья снега. Ну, вот, так-то лучше. Холод медленно, но верно брал свое, и, когда мои руки окончательно превратились в сосульки, я поспешила обратно в тепло. Часы показывали уже ровно 7.00, отчего я была немного удивлена. Время пролетело очень быстро, пора было собираться в больничку для «прояснений». *** Собралась я быстро. Не мешало бы, конечно, позавтракать перед тем, как я поеду в больницу, ведь, судя по всему, пробуду я там не мало, но кусок в горло не лез. Я просто стояла на кухне и нервно накручивала прядь своих распущенных волос на палец. За последнее время, в виду всего этого напряжения, я часто забывала поесть, из-за чего почти вся моя одежда болталась на мне, как на вешалке. Но ведь ерунда, правда? Часы пробили 8.00, и я вздрогнула. Ну, пора. Схватив свою сумку и куртку, я выбежала из подъезда и направилась на остановку. Сердце бешено стучало, и я чувствовала, что страх берет надо мной верх. В последний раз такое мое состояние было только после встречи с Ляховецким. Кстати, интересно, что там с ним происходит? И где его красноволосая подружка? Медленно, но верно, я приближалась к заветной больнице. Вот еще одна остановка и мне выходить. В очередной раз, ловя себя на мысли, что я иду по инерции, я кое-как добралась до больницы, а потом и поднялась на нужный этаж. Пройдя пару шагов, я остановилась у нужной двери. Сердце отбивало бешенный ритм, руки предательски дрожали. Наверно, я даже побледнела. Секунда, и я открываю заветную дверь… А в это же время… От третьего лица: Не для всех утро сегодняшнего декабрьского дня начиналось с хорошей новости. Хотя, выход из СИЗО, в котором ты просидел двое суток, можно считать приятной новостью. Ляховецкий, молча, стоял возле здания своего бывшего заключения и вдыхал морозный воздух. Если бы не эта Нестерова, то все обернулось бы по-другому. С другой стороны, Макс был в чем-то даже благодарен девушке за то, что она так вовремя появилась – неизвестно, что могло бы произойти, не приди она раньше. От этого на душе у парня было как-то особенно гадко – он ведь, в конце концов, не маньяк там какой-нибудь, а ведет себя именно так. С другой стороны, Нестерова сама виновата… - Вот и наш заключенный… - из раздумий молодого человека вывел знакомый женский, слегка охрипший голос. Макс немного встрепенулся. - Полина? – парень удивлено поднял бровь. Он очень давно не видел свою подругу, недели три. С того момента, как их менты в клубе запалили, когда они курили травку в туалете. Досталось тогда всем, но Ляховецкий, не без помощи родителей, сумел отмазаться, а вот что было с Князевой никто не знал. - Ты не рад меня видеть? – девушка усмехнулась, подходя ближе к парню. Со времен их последней «встречи» она изменилась: лицо слегка осунулось, под глазами красовались темные круги, а традиционные красные волосы стали темно-каштановыми. - Очень рад… - доставая сигарету, ответил Макс, - где ты была? - Это не так важно… Главное, что сейчас все в порядке, - Полина пристально всматривалась в глаза парня. Так много всего хотелось сказать, но она не решалась. Девушка знала обо всех «похождениях» своего блудного дружка, более того, она наблюдала за всем со стороны, но вмешаться не решалась. Она оба стояли, молча. Полина следила за проезжающими машинами, а Макс докуривал свою сигарету. Странная ситуация: вот он стоит, отпущенный из СИЗО, а что делать дальше – не понятно. Вероятно, практичные родители отправят его куда-нибудь в Германию, подальше от всего этого, лечиться от наркотической зависимости. Но ведь он не наркоман. Ляховецкий лишь иногда покуривал марихуану или что-нибудь в этом духе, но это ведь было для веселья. Наверно, еще и суд будет. Ведь, наверняка, этот профессор кислых щей по имени Захар Наумов не оставит просто так это дело. Плюс, ко всему Полина… Нет, с ней-то как раз никаких проблем не было, но почему-то именно сейчас Ляховецкий остро ощущал в душе какое-то доселе неизвестное ему тепло, при ее появлении. С Нестеровой такого не было. Да что там говорить, Макс никогда и не любил Леру. Они просто встречались, потому что все считали их красивой парой. Да и родители у нее хорошие. Что же касается остального поведения Ляховецкого, то это все он объяснял своим нежеланием делить ее с кем-нибудь. Они ведь столько времени провстречались, что просто так вот все забыть… Да и Наумов этот был странным типом. В общем, можно сказать, что Ляховецкий просто заботился о Лерке. Правда, забота у него была своеобразная. - Что будет дальше? – вдруг неожиданно для обоих, спросила Полина. А ведь действительно, что будет дальше? Понятное дело, что ситуацию с Наумовым замнут каким-нибудь образом, связи ведь все решают. Родители Макса наверняка постараются огородить свое непутевое чадо от «плохой компании». Возможно, они даже увезут его куда-нибудь, но что будет с Полиной? Что ждет ее? Она ведь осталась совершенно одна: отцу абсолютно все равно, что творится с его дочерью. Единственным его «воспитательным моментом» было решение положить свою дочь в клинику на три недели, но больше ничего. Что она будет делать без Макса? Он ведь ее единственный друг. - Я не знаю… - отрешенно ответил молодой человек. - Знаешь, Макс, ты ведь мой самый лучший и единственный друг… - начала было Князева, но запнулась. Слова давались тяжело, а ведь хотелось сказать обо всех своих чувствах. Наконец, открыть душу. - Ты мой тоже… - Я… мы ведь так давно знакомы… Столько всего пережили вместе… Макс… Я люблю тебя… - на выдохе прошептала Князева. Она не была уверена, что ее чувства взаимны, не была уверена, как вообще Макс ко всему этому отнесется. Но ей так хотелось верить, что ее любовь не безответна. Макс не знал, что ему сказать. Он просто тупо моргал, пытаясь осознать, что сейчас происходит. Полина любит его? Но она ведь его друг… самый лучший… Столько всего пережили вместе… Она ведь единственная, кто вот сейчас находится рядом с ним. Любит ли он ее? Наверно, но та ли самая это любовь? Вот это уже вопрос посложнее. Наконец, молодой человек, молча, обнял девушку. Сердце Полины забилось быстрее, щеки покраснели, а глазам стали подступать слезы. Значит, еще не все потеряно. Максим же просто стоял, прижимая подругу. Почему-то в голове стало как-то пусто. Будущее абсолютно не волновало – хотелось, чтобы этот момент длился, как можно дольше. Наверно, все-таки это та самая любовь. Правильная. Та, которой не было между ним и Лерой. - Я тоже… - шепнул молодой человек, еще сильнее прижимаю Полину. Девушка радостно улыбалась – ее мечта сбылась. Одной проблемой меньше. А дальше будет легче. А в это же время… POV Лера: Секунда, и я открываю заветную дверь. Комната встречает меня слабым освещением. На мое удивление кровать пуста. Что происходит? Может, я не туда вошла? Судорожно начинаю искать номер палаты на двери. Нет, все верно. Где тогда Захар? - О, вот и девочка твоя пришла, - говорит знакомый женский. О, это же моя медсестра. Женщина везет на инвалидном кресле Захара, который в упор рассматривает меня. Взгляд его кажется странным – немного удивленным и… радостным? - Здравствуйте, - еле выдавила я. - А мы тут на рентген ездили, - весело ответила женщина. Медсестра подвезла учителя к кровати и помогла ему лечь. Я же так и продолжала стоять в дверях, тупо смотря на происходящее. Мое волнение с каждой секундой увеличивалось в геометрической прогрессии – еще чуть-чуть, и я готова была свалиться в обморок. - Ну, я оставляю вас, - подмигнув, пропела медсестра и вышла из палаты. Я нервно сжала руки в кулаки, от чего костяшки побелели. Захар спокойно лежал на кровати, сверля меня взглядом. - Ты так и будешь стоять или пройдешь, и мы, наконец, поговорим? - серьезно спросил Наумов. По спине у меня пробежали мурашки, а вот учителя, судя по всему, вся эта ситуация не напрягала – на лице его не дрогнул ни один мускул, а голос хоть и был тихим, но излучал неимоверное спокойствие и уверенность. - Конечно, - прошептала я, проходя в комнату. На ватных ногах, я кое-как дошла до стула, стоящего около кровати. Присев, я опустила голову, всматриваясь в свои руки. Что говорить я не знала, а Наумов не спешил начать беседу. Тишина давила на уши, а по спине все еще бегали мурашки. - Лера… - окликнул меня Наумов, как бы призывая посмотреть на него. - Да, Захар Борисович, - прошептала я каким-то неестественным голосом. - Нам так о многом нужно поговорить, а я даже не знаю с чего начать-то… - учитель посмотрел на меня, будто ища в моих глазах поддержку. Теперь с уверенностью можно было сказать, что он нервничает не меньше меня. - Я люблю вас… - вдруг выпалила я, прежде чем успела понять, что я только что сказала. Захар удивленно посмотрел на меня, а мое сердце билось в ускоренном темпе. В голове крутилась всего лишь одна мысль: «Лишь бы не отверг», хотя разум настойчиво утверждал обратное. Казалось, еще чуть-чуть, и я точно попрощаюсь со своим сознанием. - Лера, я… - Наумов запнулся, подбирая слова, - твои чувства не безответны, - эта фраза была, пожалуй, как гром среди ясного неба. От удивления я распахнула глаза и ловила ртом воздух, все еще не до конца понимая, что здесь происходит. - Так, значит, вы… ты… я… - слова все никак не могли сложиться в полноценные фразы. - Да, - спокойно ответил учитель. И откуда в его поведении столько хладнокровия? Может, он выпил успокоительного перед нашей встречей. Я издала нервный смешок, отчего Захар немного нахмурился. Вот все и решилось, но что делать дальше?
.
Мое счастье в...
Время стремительно летело, оставляя в нашей памяти лишь воспоминания о себе. Все улицы города уже давным-давно были покрыты снегом, отчего душа ликовала. Не удивительно, ведь Новый Год приближался, заставляя людей бегать по магазинам в поисках подарков для своих родных, друзей и знакомых. В один из таких дней должны были выписать Захара. По мнению врача, Наумов был уже полностью здоров и не нуждался в медицинском уходе. По правде говоря, я этой новости радовалась, наверно, больше, чем сам Захар. Захар… Вероятно, я никогда не перестану удивляться тому, как же меня все-таки угораздило влюбиться в собственного учителя. С другой стороны, моя любовь к нему была чем-то таким нежным и трогательным, что, порой, я сама этому удивлялась. Конечно, после того непростого для нас обоих разговора в больнице мы колоссально сблизились. Теперь я с уверенностью могла сказать, что у меня не было абсолютно никаких секретов от этого человека. Захар же в свою очередь также был честен со мной. Наверно, вот такое вот взаимное доверие и есть главное качество счастливых отношений… Хотя, вероятно, я как-то слишком разогналась по поводу отношений. Мы ведь даже не целовались… Забавно все это. Рассматривая прохожих из окна своей комнаты, я абсолютно потеряла счет времени. Со мной это бывает. Взглянув на часы, я обнаружила, что пора бы уже собираться, чтобы не опоздать на выписку к Захару. Простые процедуры по приведению себя в порядок были выполнены минут за сорок, и я практически полностью счастливая направилась в сторону больницы, что за последнее время стала для меня родной. Я решила пройтись пешком, наслаждаясь морозным зимним воздухом. Идя через парк в сторону больницы, я невольно вспомнила последние три недели моей жизни. С утра я ходила в школу, потом мигом бежала домой, чтобы успеть к Захару. Молодой человек, наверно, был очень удивлен, что я так много времени провожу с ним, но по-другому я просто не могла. Моя любовь к Наумову, вероятно, крепла, да и сейчас крепнет с каждым днем, отдаваясь во всем теле приятной теплотой… Совершенно незаметно для самой себя я очутилась у входа в больницу. Войдя в помещение, я потерла озябшие руки и по лестнице направилась на нужный мне этаж. Поднявшись, я сразу же подбежала к двери. Дверь в палату оказалась открытой, но самого учителя в помещении не было, отчего я была немного удивлена. - Ушел уже твой, его выписали-то рано сегодня, - входя в палату, промолвила уже доселе известная мне медицинская сестра. - Как? – повернувшись, спросила я у женщины, слабо осознавая, что происходит. - Ну, вот так вот, выписали его раньше. Да ты не волнуйся-то, он, поди, домой поехал. Устал же от больничных стен, наверняка, - женщина похлопала меня по плечу, а затем вышла. Хм, и почему Наумов не сказал мне, что его выпишут раньше? Решив, что больше делать здесь мне нечего, я направилась на улицу. Нет, все-таки логика Наумова меня поражает. Неужели нельзя было предупредить меня? Я же волнуюсь как-никак. Немного погодя, я достала телефон, дабы позвонить этому странному человеку, которого я умудрилась полюбить. На мое удивление телефон оказался недоступен. Не мешкая, я поймала такси и ринулась на квартиру к Наумову. «Лишь бы ничего не случилось», - вертелось у меня в голове, а сердце предательски стучало. Возможно, с моей стороны такое жуткое волнение было абсолютно неуместным, но я чувствовала, что что-то здесь не так. Приехали мы на удивление быстро, даже пробок не было. Расплатившись с опешившим таксистом на бегу, я помчалась в квартиру к Наумову. Я подошла к уже знакомой мне двери. Надеюсь, что он дома. Грудь моя часто вздымалась, а в голове был кавардак. «Не волнуйся, глупая, он просто поехал домой. Зачем ему было сидеть и ждать тебя в этой больнице, что осточертела ему за эти три недели? Ну же, нажми на звонок», - настойчиво твердил разум, в который раз утверждая дельные вещи. Я нажала на звонок. За дверью послышался шум. Захар открыл дверь, смотря на меня немного удивленными глазами. А в это же время… От третьего лица: Аэропорт «Домодедово» всегда отличался большим количеством народа. Не удивительно, ведь всем людям куда-нибудь, да надо ехать – к родственникам, любимым или просто в командировку по работе. Те, кому же повезло больше, возвращались в родную Москву радостными. Молодой человек лет восемнадцати стоял и ждал объявления на своей рейс. Все было бы ничего, если бы не его девушка, которая так стремительно куда-то отошла и уже достаточно долго не возвращалась. Наконец, посадка на рейс «Москва-Берлин» была объявлена, и Ляховецкий готов был уже бегать по аэропорту в поисках Полины, но та сама подошла вовремя. - Полин, ну, наконец-то! – воскликнул Максим, - я уж хотел начать тебя искать. - Ляховецкий, да ты паникер, - засмеялась Князева, - пойдем уже. На наш рейс посадку объявили. Молодые люди направились в сторону стоек регистрации. Родители Ляховецкого, узнав, что тот «баловался» наркотиками, как и предполагалось, решили не мешкать и отправить дорогое их сердцу чадо в Германию в одну из лучших клиник. Между нами говоря, возможно, такая вот мера была излишней, но, как говорится, здоровье превыше всего. Наверно, именно поэтому Максим решил в этот раз не спорить с родителями и беспрекословно согласился поехать в Берлин, но при одном условии – с ним должна была поехать Полина. Родители молодого человека были не против, а вот сама Полина по началу не соглашалась. Они ведь встречаются всего-то три недели, а тут вместе в Германию. К тому же, еще и поездку оплачивают родители Макса… Но, после нескольких дней беспрерывных уговоров, Князева все-таки сдалась и согласилась поехать с Максом. Отец девушки был не против. Кажется, что ему было вообще все равно. Спустя несколько минут молодые люди заняли свои места в самолете. Что их ждет впереди? Вероятно, приземление в новую жизнь… А в это же время… POV Лера: За дверью послышался шум. Захар открыл дверь, смотря на меня немного удивленными глазами. - Привет, - только и сказала я, пытаясь выдавить что-то на подобии улыбки. - Привет, что ты здесь делаешь? – удивленно спросил Наумов. - Ну, я собиралась прийти к тебе на выписку, а оказалось, что ты ушел раньше… - я потупила взгляд. - А, надо было решить кое-какие дела. Может, зайдешь? – спокойно ответил учитель. - Да, конечно, - я прошла в знакомую мне квартиру. - Я пойду, чай заварю, - крикнул Захар, направляясь на кухню. Я зашла в гостиную и присела на кресло. Что-то решительно напрягало меня в поведении Захара, но я все не могла понять что. Вроде, все было нормально, но это и настораживало. «Да у тебя паранойя!» - кричал неугомонный разум, а я все пыталась заткнуть его. - Вот и чай, - с улыбкой произнес Наумов. И вот в этот момент мне показалось, что все мои предчувствия – это всего лишь игры моих гормонов. Я торопливо схватила чашку, отпивая горячий напиток, пытаясь вести себя как можно более непринужденно. - Захар, я… - вдруг начала я, пытаясь собрать мысли в кучку. - В общем, я хотела поговорить с тобой. - Я слушаю, - учитель пристально посмотрел на меня, будто пытаясь что-то отыскать в моем взгляде. - Я, наверно, ничего нового не скажу, но как мы с тобой будем вести себя в школе? – я опустила глаза и крепко схватила чашку, отчего рукам стало немного больно. - А мы как-то должны вести себя? – поинтересовался Наумов, - Лера, то, что у нас с тобой отношения, это только наше дело. Мы ведь не должны ни перед кем отчитываться, как ты не можешь этого понять? Это наша с тобой личная жизнь, - Захар подошел ко мне и положил руки мне на плечи, - никто не вправе осуждать нас за нашу любовь. Умом я понимала, что все, что говорит учитель правда, но гребанные предрассудки, что я вбила себе в голову, навязчиво утверждали обратное. «А ты говорила, что привыкла к мысли, что встречаешься с собственным учителем», - учтиво заметил разум. - Ты прав, - тихо выдавила я, пытаясь не смотреть в глаза Наумову. Наверно, мне стоит просто плыть по течению. В конце концов, у каждого человека есть право любить того, кого он хочет, так почему мы должны лишаться этого права только из-за профессии Захара? - Не волнуйся, все будет хорошо. Никто не посмеет ничего сказать в нашу сторону, - заботливо произнес учитель, а через секунду его губы мягко коснулись моих. Вот наш и второй поцелуй. Язык Захара с напором проникал в мой рот, а я и не сопротивлялась. Поцелуй из невинно-милого переходил в более страстный. Воздуха категорически не хватало, но так не хотелось разрывать этот поцелуй. Голова моя кружилась, все это происходило будто не со мной. Наконец, Наумов отпрянул от моих губ, дыхание его было сбивчивым, а в глазах был какой-то доселе неизвестный мне огонек. - Вы неплохо целуетесь, Нестерова, - с усмешкой проговорил учитель, а я покраснела от его слов. Что это еще за игры? – Но все-таки вам есть чему поучиться, - произнеся это, Наумов снова поцеловал меня. *** Невинные ласки уже давным-давно перешли ту самую нравственную границу. В глазах Захара пылал огонь, отчего становилось немного жарко. Его сильные руки, губы… Все это слилось воедино и было словно во сне. Я уже не осознавала реальность, а просто наслаждалась прикосновениями любимого человека. Не знаю как, но из гостиной мы переместились в комнату к Наумову. Руки учителя нетерпеливо срывали с меня одежду, а я лишь глухо постанывала, не отдавая себе отчет в происходящем. Мы оба понимали, что все это слишком далеко зашло, но остановиться уже не могли, да и в этом не было смысла. Мне шестнадцать, ему – двадцать четыре. Не думаю, что восемь лет – это существенная разница в возрасте. Любовь намного важнее. Наверно, именно сейчас я понимаю, как важно откинуть все эти ненужные предрассудки в сторону, наслаждаясь происходящим. Какая разница кто и что будет говорить? Счастье не в этом. Счастье в любви…
Эпилог
Яркое солнце освещало улицы города, как бы напоминая о том, что осень еще не полностью вступила в свои права. Я стояла на линейке, терпеливо выслушивая речи директрисы. Каждый год одно и то же. Интересно, ей сами-то свои изречения не надоедают? - Я сейчас усну, - шепнула мне Настя, недовольно поморщившись, когда микрофон загудел, - сколько уже можно? - Терпи, мать, нам с тобой еще год от звонка до звонка, - усмехнулась я. Директриса что-то еще настойчиво говорила, но я больше слушала ее. Однако быстро время летит. Вот я уже учусь в одиннадцатом классе, буду сдавать ЕГЭ в этом году и вся прочая ахинея… Дело совсем не в этом. Как-то так получилось, что я совершенно не заметила того, что год прошел. Трудный, местами жестокий, напряженный, но одновременно самый счастливый год в моей жизни. Не верится даже, что всего год назад я точно также стояла на линейке, посвященной первому сентября, еще даже не предполагая, что со мной произойдет. Что я смогу полюбить своего собственного учителя, которого до этого люто ненавидела, что меня попытается изнасиловать мой собственный парень… Но ведь это не так важно. Испытав много потрясений за все это время, я пришла к тому самому счастью, которое до этого считала лишь книжным стереотипом. Совершенно не обратив внимания на то, что директор закончила, и все стали расходиться по классам, я все еще стояла, погруженная в свои мысли и воспоминания. - Лер, идем, - толкнула меня Настя. - Конечно, - рассеянно улыбаясь, ответила я и направилась в след за подругой. - Этот год будет тяжелым для вас, Лера, - прошептал мне на ухо знакомый голос, отчего щеки мои покрылись едва ли заметным румянцем. - Я буду стараться, Захар Борисович. В крайнем случае, вы позанимаетесь со мной дополнительно, - коварно усмехнулась я и быстро последовала в класс. К моему счастью, нам с Захаром удалось сохранить в тайне наши отношения, ведь меньше всего мне хотелось, чтобы о нас с ним судачила вся школа. Все шло своим чередом, как говорится. Даже Макс с Полиной остались вместе. Вообще, узнав об этом, я была абсолютно не удивлена. Мы, кстати, с Ляховецким решили остаться друзьями и попытаться забыть косяки друг друга. Не скажу, конечно, что Наумов был рад такому моему новоиспеченному дружку, но, скажем, он был «не сильно против». Словом, жизнь наладилась. Еще год и я поступлю в ВУЗ, чтобы стать следователем, как и мой отец. Надеюсь, у меня получится. Родители, кстати, сначала не одобрили мой выбор, но, когда я абсолютно всё им рассказала, они поняли меня. Наверно, больше ничего и не нужно для счастья… *** От автора: Многие философы в течение столетий задумывались над смыслом слова «любовь». А ведь она для каждого своя. Кто-то скажет, что любовь – это лишь химическая реакция, не представляющая ничего необычного. Для кого-то любовь – это уважение к человеку. Ну, а для меня любовь – это то самое чувство, когда ты понимаешь, что без человека прожить можно, но смысла в этом нет. В любом случае, вы можете не согласиться со мной… Но для чего я все это пишу?
Дорогие мои читатели!
Прошу Вас: любите и будьте любимы. Нет в жизни главнее чувства, чем любовь. Пока она будет жить в Ваших сердцах, этот мир будет существовать, но без нее не будет смысла. Помните, что счастье в любви… На этом данный ориджинал закончен. Я сердечно благодарю тех людей, которые были со мной во время его написания. Это мой первый серьезный проект, написанный не по какому-то фэндому. Нет смысла говорить, что в этот ориджинал была вложена часть моей души, так как по-другому быть просто не может. Второй части к данному ориджиналу не будет, поскольку я считаю, что в этом нет смысла. Еще раз спасибо всем Вам.
Осмелимся начать
Осень, пожалуй, единственный период в году, который я люблю, ведь именно он полностью подходит под моё настроение, отображая внутреннее состояние и тот самый загубленный в глубине моей души мир: умершие листья, серое небо, постоянные дожди с сильными грозами и тягучее уныние… Совсем забыла представиться, меня зовут Валерия Нестерова, и это моя история.
***
Все началось в сентябре, когда мой любимый 10 класс, в котором я учусь, стоял на линейке. О, эти извечные речи директора и учителей о том, что этот год будет крайне серьезным, и что, возможно, для кого-то он станет началом чего-то нового. Словом, обычные клише, которые произносятся из года в год. После линейки все последовали на традиционный классный час, на котором нам объявили, что у нас будет новый учитель обществознания. К слову об этом: обществознание – мой самый любимый предмет, и лучше меня его никто не знает (по крайней мере, в нашей школе). Наша бывшая учительница – Надежда Ивановна была замечательной женщиной и, по правде говоря, известие о новом таинственном учителе немного выбило меня из колеи. Впрочем, мне не о чем беспокоиться, ведь общество я знаю.
Классный час довольно-таки быстро пролетел, уроков сегодня не было, и мы могли идти домой. Я только вышла из кабинета, как вдруг услышала трель мобильного телефона. Это был Максим – мой парень. Макс – одиннадцатиклассник, с которым я встречаюсь уже довольно давно. Выглядит он, словно герой какого-нибудь женского романа – высокий, накачанный блондин с голубыми глазами. Родители парня достаточно влиятельные люди: отец – известный адвокат, а мать – государственный обвинитель (хм, забавно, не так ли?). Словом, Макс – идеальная кандидатура на роль моего парня, коим он и является.
– Да, - без эмоций ответила я.
– Хай, Лерусь. Как дела? – нагловатым тоном спросил Макс.
Эх, Макс, конечно, симпатичный, но очень самовлюбленный, и это меня очень бесит, но ничего поделать не могу.
– Нормально. А ты как?
– Охуительно просто. Слушай, ты сейчас в школе?
– Да, а что случилось?
– Я минутах в пяти езды на моем красавце (байке) от вашего захолустья, может, я заеду за тобой, и мы оторвемся?
– А, да, хорошо.
Если честно, мне совсем не хотелось ехать «отрываться» с Максом, но... Не знаю, для меня это обязанность, что ли. Наверно, сейчас вы спросите: люблю ли я Макса? Хм, вероятно, люблю, ведь он умный и красивый, и у него замечательные родители, и он нравится моей маме и папе, и… Я уважаю Максима, но вот люблю ли я его – ответить не могу. Слишком уж все это сложно. Ладно, хватит ненужной промывки мозгов, мой парень должен скоро приехать.
Я торопливо вышла из школы – Максим уже стоял, поджидая меня.
– Привет, крошка (терпеть не могу, когда он меня так называет).
– Макс!
– Прости. Ну, что? Где с тобой тусить будем? Предлагаю поехать ко мне и устроить пати.
– Эмм…
– Ну же, крошка, в честь 1 сентября.
– Ладно.
– Тогда поехали.
***
Вот уже, примерно, часа 2 я «тусила» на вечеринке Макса. И хоть «пати» была в самом разгаре, некоторые только осваивались на этом празднике жизни. Если честно, я такие сборища не люблю: слишком громкая музыка, слишком много незнакомых людей, слишком много пьяных подростков… всего «слишком».
– Лерусь! – подозвал меня пьяненький Макс, стоя рядом с какой-то девицей.
Я подошла к своему парню. В такие моменты, когда Макс находится «не совсем в адеквате» мне хочется его прибить, ибо уж очень он смахивает на быдло.
– Крошка, знакомься, это Полина – моя подруга детства. Мы с ней еще в детском саду ковырялись в песочнице вместе, - продекламировал Макс.
Я осмотрела эту девицу, с которой Максим стоял в обнимку: ассиметричная стрижка, волосы огненно-красного цвета, глаза, кажется, темно-карие, пухлые губы, аккуратный нос. Сама девушка была чуть ниже меня, но при этом у нее были длинные ноги. Округлые формы Полины подчеркивал ее наряд: короткие джинсовые серые шорты, черный рваный топ, из-под которого виднелся кружевной бюстгальтер, черные чулки и того же цвета ботфорты. Короче говоря, на мой вкус – слишком вульгарно. Я, по сравнению с ней, в своем черном платье-корсете, длиной до колен и черных лакированных туфлях выглядела серой мышью. А уж, если учитывать то, что у меня и цвет волос черный, то можно было смело сказать, что на этой «тусе» меня никто не заметит.
– Привет, Полина, - пытаясь выдавить что-то на подобии улыбки, процедила я.
– Здорово познакомиться с девушкой Макса, - слишком уж приветливо протараторила Полина.
– Да, взаимно.
***
Прошло еще где-то часа полтора, и весь этот идиотизм мне порядком надоел: вокруг валялись толпы пьяных подростков, а из некоторых комнат доносились недвусмысленные звуки. Короче говоря, «рай».