Он сделал попытку разрядить обстановку.

– Нет смысла смущаться, учитывая, что, по словам доктора, это случится через несколько часов, – Уотсон старался звучать легкомысленно, но внутренний конфликт свел его усилия к нулю. Потребность в Шерлоке была сильной, но он противился ей. Если они собирались это сделать – а они собирались, он знал, что такое жажда близости, и каким жадным до ласк и развратным он, несомненно, станет – Джону было что сказать, пока они не перешли к новому этапу становления своих Уз.

Шерлок взял его за руку, и Уотсон снова ощутил трепет соединения. Пару минут спустя Холмс посмотрел ему в глаза:

– Ты опасаешься, но не из-за соития. Ты не хочешь вложить свое будущее в руки Альфы, так как слишком ценишь свою независимость, чтобы предавать ее из-за чувства. Не то чтобы ты доволен своей жизнью, но и не хочешь прогадать, доверяясь мне. – Шерлок погладил большим пальцем его ладонь. Джон постарался заглушить пробравшую его дрожь. – Ты привык трудиться, и изнеженная жизнь Омеги, малоподвижный образ жизни не по тебе. Тебе меньше тридцати, но морщинки вокруг глаз говорят о чтении при слабом освещении. Значит, ты хочешь себе жизнь, бросающую вызов твоим интеллектуальным способностям, а также шанс увидеть мир за пределами гостиной и детской.

Джон выдохнул: он и не подозревал, что задержал дыхание.

– Это узы тебе нашептали?

Шерлок покачал головой:

– Наблюдения. Люди смотрят, но не видят. Очевидно, ты не такой, как они.

oOo

– Это… потрясающе! – У Джона потеплело в груди. Казалось, Шерлок уже знал его, и, тем не менее, не оскорбился и не обеспокоился тем фактом, что он не типичный представитель своего пола. Парень почувствовал себя понятым, принятым и… Нет. Это все узы.

– Нет.

– Нет? В чем же я ошибся?

С видимым усилием Джон выдернул ладонь из хватки Шерлока:

– Ты не ошибся, то есть, все, что ты сказал, правда, но…

– Но что? – Холмс был одинаково удивлен и раздражен.

– Но, – слова будто бы сами вылетали изо рта Джона, – это еще не все. Я принимаю лекарства для подавления, когда могу их себе позволить, и не собираюсь провести всю жизнь в постельных утехах. Даже если доктор Адлер права, и скоро я буду умолять тебя взять меня, толку от этого не будет. Я уже принимал контрацептивы в этом месяце, так что в течение следующих четырех дней ты можешь попытаться сделать мне детей, – Джон покраснел, ведь сама идея казалась очень привлекательной, господи, неужели началось? – Но ничего не получится! – Его голос звенел от гнева и, возможно, зря он это затеял, но, независимо от того, связаны они или нет, он должен был сказать это вслух.

К его изумлению, Шерлок рассмеялся.

– Что смешного? – подозрительно зыркнул Джон.

– Давай теперь я расскажу о себе, – перебил Холмс. Его улыбка стала шире. Он отклонил протест, подняв руку. – Я химик. Ну, это мое хобби. О своей профессии скажу позже. Я могу приготовить снадобье, достаточно сильное, чтобы можно было – и я это доказал – прятаться среди Бет, и даже Омег, не будучи идентифицированным как Альфа, и не отвлекаясь самому. Фактически, я подготовил такую микстуру и для этого вечера, чтобы избежать чего-то вроде этого, – он обвел широким жестом себя, кровать, Джона и остальную комнату. – Следует поблагодарить Майкрофта за идиотскую мысль, что я припрятал себе стимулятор, и мой великолепный план буквально разбился вдребезги о плитку в ванной. И, как ты понимаешь, я более чем смущен итогами вечера.

– Ты… ты пытался этому препятствовать.

– Ну да.

– И единственная причина случившегося – недоразумение, по которому твой брат решил, что ты хотел принять наркотик?

– Именно.

Джона неожиданно разобрал смех:

– И теперь у тебя вечный союз с незнакомцем только потому, что Майкрофт вылил твое снадобье в канализацию? Ты прав. Это действительно смешно!

Он не смог удержаться от нервного хихиканья. Вся ситуация была абсурдно, совершенно и абсолютно странной, от его мятого, взятого напрокат костюма до огромной кровати в этом странном, респектабельном доме и привлекательного мужчины – он легко и сразу это признал – раненого и перебинтованного. «Должно быть, это заразно» – подумал Джон, когда комната потонула в их общем смехе.

– Могло быть и хуже, – Шерлок сжал его пальцы.

– Что?

– Ты мог оказаться прыщавым подростком. Или безнадежным романтиком, мечтающим о куче детей.

– А ты – распутным пьяницей с волосами в ушах и кривыми зубами.

– Я играю на скрипке, – Холмс словно открывал личную тайну. – Иногда по ночам. У меня бывают плохие дни.

– А я ненавижу сельскую жизнь. Как только найду себе замену для помощи матери, сразу сбегу отсюда, – признался Уотсон. – Были бы у меня такие снадобья, я бы замаскировался под Бету и поступил в университет.

– Я – консультирующий детектив. Нет, единственный в мире консультирующий детектив. Иногда работаю с полицией, иногда – с частными клиентами, и провожу время в самых отвратительных местах. Я буду ужасным кормильцем и даже не могу обещать готовить ужин вовремя, не говоря уже о том, чтобы помнить годовщины.

– У меня есть дядин револьвер – он был на войне. Иногда я мечтал, чтобы кто-нибудь проник в дом, и я мог бы пострелять. Меня выпроводили из Медицинского Корпуса Омег после того, как подстрелили, но…