Робкие надежды на то, что все сказанное неправда, разрушились одним словом Кэрол.

– Да. Да, это правда, - кивнула она, не глядя ему в глаза.

Черт! Черт! Ну что ей мешало сказать, что это все ложь? Что она никогда ему не врала? Никогда ничего такого важного не умалчивала? Всегда была честна? Что ей мешало просто сказать это? Дэрил бы поверил. Поверил бы ей, а не Эду. Просто потому, что в это ему хотелось верить.

– Давай, не стесняйся, выкладывай подробности, дорогая. Твой поклонник, правда, я подозреваю, уже такой же бывший, как и я – муж, просто жаждет их услышать. Да, Диксон? Интересно, правда?

– Пошел вон, - процедил Дэрил и угрожающе надвинулся на моментально утратившего всю свою уверенность Эда.
– Слышал? Вали или тебя никто, блин, и не найдет никогда. Ну?!

Хотя бы что-то хорошее было в этом уроде – он был трусом. Трусом и слабаком, который, успев послать молчащей Кэрол победный взгляд и мерзкую ухмылочку, быстро смылся из ее дома. Хотя что ему было тут делать еще? Своей цели он достиг.

– Ничего не хочешь рассказать?
– повернулся Дэрил к обхватившей себя руками поперек талии Кэрол.

Но она только покачала головой устало. Сжала губы в тонкую нить и, по-прежнему не поднимая на него глаз, пробормотала:

– Тебе тоже лучше уйти.

– Что?
– не понял Дэрил.

– Уходи, Дэрил. Уйди, пожалуйста.

– Да какого, блин, черта?! Сначала ты ни хрена не упоминаешь то, что этот ублюдочный Эд был в твоей жизни, потом ты молчишь, что у тебя день рождения сегодня, теперь оказывается, что у тебя еще и дочка была. Если бы не этот урод, я бы и не узнал, небось, никогда?

– Да. Да, ты бы никогда не узнал. И прости, если ты ждешь подробностей, то очень зря, - без ножа резала она его своими словами.
– Да, у меня была дочь. София. Ей было тринадцать. Да, я ее убила. За подробностями – к Эду. Уверена, он с огромным удовольствием тебе о них поведает. А теперь – уходи.

– Ладно, - кивнул Дэрил, видя лишь стену льда между собой и Кэрол, которая показалась вдруг еще более чужим и незнакомым человеком, чем вчера, когда она выглядела, словно собралась на маскарад.

Он шагнул к двери и замер, надеясь, что она передумает и окликнет его. Что объяснит хоть что-то. Что извинится. Или просто попросит побыть рядом. Пусть без слов – это уже будет знаком, что Дэрил для нее действительно друг. Кто-то, кому она доверяет, с кем готова разделить свою боль. Кого во что-то ставит. Кто для нее не пустое место.

Но она молчала. И он ушел.

А что ему оставалось делать? Ему, которого всю жизнь отталкивали и прогоняли? И для кого это было даже неплохим вариантом. Ведь пусть лучше отталкивают и прогоняют, чем зовут и избивают. Хотя в глубине души Дэрил всегда хотел того, чтобы позвали. И пусть расплатой за минуты нужности была бы сумасшедшая боль, просто ощутить, что ты кому-то нужен, важен, что ты значишь хоть что-то…

Поспать нормально так и не удалось. Вспоминалось в один миг посеревшее лицо Кэрол. Ее безжизненные глаза и дрожащий голос, когда она признавалась в том, что у нее была дочь. Когда говорила дикие слова о том, что она убила своего ребенка. Черт побери, но не могла же она, в самом деле, убить эту Софию? Ведь того, кто убивает человека, обычно в тюрьму сажают. Или она выдала все за несчастный случай и сбежала от знающего правду Эда, который от горя по убитому ребенку теперь решил мстить бывшей жене, изводя ее своим присутствием?

Нет. Нет, не похож Пелетье на любящего отца. В конце концов, те шрамы на теле Кэрол были настоящими. А значит, моральный облик Эда никак не вяжется с тем, что он идеал, а Кэрол – хладнокровная убийца. Значит это был просто какой-то несчастный случай. В котором косвенно виновата или считает себя виноватой Кэрол. Но на самом деле она невиновна. Невиновна ведь?

Дождавшись утра и убедившись в том, что Кэрол, вернувшаяся из магазина с пакетом продуктов, дома, Дэрил, расчесав волосы пальцами, поспешил к ней, даже покурить по дороге забывая. Но на его стук в дверь никто не откликнулся. Он постучал еще громче и все так же безрезультатно.

Дождавшись вечера и увидев в окнах дома Кэрол свет, Дэрил снова попытал счастья и снова потерпел фиаско. Кэрол просто отказывалась открывать дверь и общаться с ним. С ним или вообще со всеми? Скорей всего, именно с ним. То есть, она врала ему все время, она скрывала от него столь важные подробности своей жизни и, когда он теперь первый бежал к ней, готовый понять все, готовый поверить чему угодно и как угодно поддержать ее, она просто игнорировала его.

Даже телефон отключила, как оказалось.