– Алексей Георгиевич, я благодарен вам за понимание и поддержку. Вот десять тысяч на приглашение консилиума, лекарства и спецобслуживание. Этого достаточно?
– главврач лихорадочно закивал головой.
– И пять тысяч отдельно вам, за доставленные хлопоты.

Заметил, как явственно отпечаталась его ладонь на полировке стола. Приятное, надо признать, для него волнение. Добавлю масла в огонь и потных выделений его ладоням.

– И еще. Если лечение пройдет блестяще, без каких-либо неприятных последствий для больного, то моя благодарность возрастет на такую же сумму.

Он сгреб со стола деньги. И заискивающе обратился ко мне.

– Я искренне признателен вам за понимание, вы же знаете какие оклады у медиков. Но очень прошу, поймите меня правильно, если где-то, и тем более из ваших уст, прозвучат слова о... нашем деле, то я немедленно потеряю это кресло.
– Теперь у него вспотели не только ладони, крупные капли пота катились из-под докторского колпака.
– Я вам еще пригожусь, поверьте. А за пациента не беспокойтесь. Будет как новенький, твердо обещаю.

Тяжелое дело - брать взятки.

Домой добрался поздно вечером и только тогда вспомнил о поручении дяди Жаке: "Позаботься о Риме, ей сейчас нельзя волноваться". Эта задача показалась посложнее хлопот в больнице. Позвоню, сообщу, что с отцом будет все в порядке.

Долгие гудки изрядно потрепали нервы. Неужели и ее увезли в больницу, преждевременные роды или нервный срыв. Бог, мне думается, перемудрил, поручив женщине деторождение. Нет, нам мужчинам это тоже ни к чему. Вот если бы женщины сносили яйца, как это делают курицы (что-то общее у них, как мне кажется, есть), было бы значительно легче. А вместо роддомов понастроили бы инкубаторы.

Не примите мои слова всерьез. Это я так, к слову. Тяжелый денек выдался.

Наконец на том конце подняли трубку (только бы не Марат, сил нет слышать его голос).

– - Алло, - слава богу, Рима.

– - Здравствуй, это я.

– Зачем ты позвонил. Я по твоей милости потеряла мужа и, чуть было, не потеряла отца!

– - Рима...

– - Не хочу тебя слушать. Не-на-ви-жу.

Вот так. Коротко и ясно. Спать сегодня не придется, немедленно отправляюсь к ней.

Открылась дверь. Согласен с теми, кто утверждает, что беременность преображает женщину. Передо мной стояла решительная, смелая и прекрасная... Афродита, Жанна д'Арк и Маргарет Тэтчер в одном лице. Ее всклокоченные волосы, сверкающие ненавистью глаза и беззащитный живот... сразили наповал.

– - Я люблю тебя.

– - Что?
– от ненависти не осталось и следа.

– - Позволь войти.

Она отступила, давая возможность пройти в дом. Очень долго возился с плащом, медленно развязывал шнурки на ботинках. Нужно было собраться с мыслями. Рима продолжала стоять у двери, молча наблюдая за мной.

– - Нальешь чаю? Я так вымотался сегодня.

Она, наконец, очнулась, закрыла дверь и направилась в кухню. Я последовал за нею. На глаза попался забавный китайский божок, показалось, что он подмигнул, пожелав таким образом удачи.

Пригубил чашку и тут же поставил ее на место. Что меня обожгло, чай или ее слова?

– Мама все рассказала. Ты присвоил деньги Марата, оболгал меня отцу. Что тебе еще нужно?

А ведь эту маму я представлял в своих мечтах тещей. Надо перечитать книжку анекдотов, те ее разделы, где описываются тещи. Тогда, наверное, мне легче будет ее понять.

– - Это не так, Рима.

– - Хорошо, я слушаю.

– Начну с отца. Он устроен по высшей категории в спецпалате, у него спецлечение, спецобслуживание и спецлекарства. Уверен, все будет хорошо.

– - Это ты устроил?

Я кивнул.

– Устраивать "спецдела" у тебя лихо получается. Я, наверное, должна сказать "спасибо"?

Пропущу эти слова мимо ушей.

– К сожалению, дядя Жаке рассказал Марату о том, что я когда-то выкупил его долги.

– "К сожалению", - передразнила Рима, - ты бы это сделал с огромным удовольствием.

"Следи за метлой", выговорил я себе.

– Но Марат, к сожал..., - тут я прикусил язык, - превратно понял слова дяди Жаке.

– - Что значит "превратно"? Не обольщайся, он не глупее тебя.

Кажется, она заслужила пощечину. Но живот защищал ее лучше автомата Калашникова.

– Марат посчитал, что мы с тобой... любовники, - вспомнил главврача, с меня стекали такие же ручьи пота. Это не чай, а доменная печь какая-то!

– Ах, вот оно что! И ты решил желаемое превратить в действительное. Ну что ж, продолжай, я внимательно тебя слушаю.

И что я в ней нашел? Жестокая, злая, холодная. Будь моя воля, пристроил бы ее на должность язвы в... желудок ее мамы.

– Что касается денег, принадлежащих Марату, то поясню следующее. Мы с дядей Жаке решили, что каждому из нас принадлежит по тридцать три процента собственности во всех наших предприятиях. Но Марат с этим не согласился.