— Если это можно назвать так. — Он кивнул, и трое воинов, собравшиеся послушать юного чудилу, встали, и с довольным видом пошли прочь.

— Нашел?

— Нет, они не подходят. — Шаман покачал головой. — Ну почему так? Почему люди не хотят стать лучше? Подняться над этой суетой?

— Если бы ты предложил богатство, к тебе бы выстроилась очередь! — назидательно поднял вверх палец старый друг.

— Но в том и весь смысл: когда человек освобождается от оков бытия, когда поднимается на ступеньку выше, ему не нужны никакие богатства! Он богат и силен и без них!

— Ты выбрал неудачное время для своих умных проповедей. Сейчас вера в Великого Духа — единственное, что удерживает их от отчаяния. А ты пытаешься заставить отринуть его. Отринуть бога, поставив каждого из них на его место.

— Да, я понимаю. — Тяжко вздохнул юный шаман. — Какие новости?

— Умерло еще пять человек. В основном слабые, старики и дети. Род на грани отчаяния.

— А что в становище?

— Шаманы опять говорили с духами.

Сати помрачнел.

— Они сказали, Великий Дух не принял их жертвы. Он зол на нас, своих детей, потому и наслал эту засуху.

— Это они говорили и в прошлый раз. И в позапрошлый. Что они теперь собираются делать?

— То же, что и всегда. Приносить новые жертвы.

— Что на этот раз?

Саул опустил глаза в землю.

— Я спросил, что на этот раз? — сорвался Сати. На душе у него медленно поднималась волна нехорошего предчувствия.

— Я… В общем… Я потому и пришел к тебе… Сразу…

— Да говори же! — вскричал шаман.

— Они… Они решили приносить в жертву детей.

— Что???

— Это так… Они сказали…

Но Сати уже не слушал. Оттолкнув друга, он бросился к виднеющемуся вдали окруженному крепкой оградой поселку.

Пробегая мимо шатров, он отметил невеселые лица воинов племени. Сухие и изможденные. Такие же сухие и впалые морды коз и лошадей, тощих, с выпирающими ребрами. Измученные лица женщин, детей. Да, племя на грани отчаяния. Засуха пришла неожиданно, и продолжается долго, безумно долго. Все реки, ручьи и речушки пересохли. Люди родов днем и ночью копают колодцы, но вода убывает и в них. Ее остается только-только для питья. Грязной, мутной, соленой. Иногда перепадает и животным, но воды все меньше и меньше, а засухе не видно ни конца, ни края.

Степь вымерла. Вместо обильной сочной травы вокруг простиралась черная выгоревшая пустыня, сколько хватает глаз.

Но и это не самое страшное. Люди обозлились. Два рода, не нашедших на своей земле колодцев, чуть было не пошли войной на соседние. И только на общем собрании старейшины приняли решение остальным десяти родам помогать этим двум. Пока помогали, но с каждым днем делали это все неохотнее и неохотнее. Вот еще! Тратить драгоценную влагу на чужих, когда ее не хватает самим!

Плюс ко всему, внешние враги, как кочевые, так и не кочевые племена то и дело пытаются отбить колодцы. Как правило, это сухие изможденные люди, готовые на все, ради глотка живительной влаги. Пока их удается отбить общими силами, но это пока. Неизвестно, что будет дальше.

В такой момент только войны между родами не хватало! Поэтому в становище постоянно заседают старейшины, определяя, у кого что осталось и как этим помочь другим. Но с каждым днем роды делают это все неохотнее и неохотнее.

И это великое счастье, думал юноша, что племя постоянно подвергается нападениям. Да, в стычках гибнут воины, но это не дает людям Юду вцепиться друг другу в глотки, словно диким зверям, держит их в человеческом обличье.

Пока держит. Но если шаманы сделают то, что задумали, это обличье окончательно потеряется.

Львица убивает детеныша, если понимает, что не сможет прокормить его.

Шаманы хотят убивать детей, которые еще могут выжить, чтобы умилостивить Великого Духа, которому совершенно наплевать на людей.

Так кто же после этого зверь? Люди?

Нет.

Люди хуже зверей!

Он выбежал на площадку, на которой заседали старцы.

— Это правда? — крикнул он переводя дыхание.

Обсуждавшие что-то старики повернулись.

— Что ты хочешь, юный шаман? — спросил Завулон, номинальный глава совета.

— Правда, что шаманы хотят принести в жертву детей?

Старцы потупили головы. Стыдно. Значит это так.

— Правда. — Ответил Завулон, пытаясь не смотреть Сати в глаза.

— И что? Вы же не пойдете на это! Мы не можем так поступить!

— Мы приняли решение. Мы поступим так.

— Но… — Сати отшатнулся.

— Каждый род по жребию выберет младенца до трех зим и привезет сюда. Этим вечером, когда сядет солнце, мы принесем их в угоду Великому Духу.

— Вы не можете! Это же!..