– Э-э, послушай, ты правда красивая, ты мне нравишься, – сказала она, пытаясь не продешевить. – Но видишь ли, я не хочу, чтобы ты думала, что я делаю это со всеми подряд, понимаешь?

– Немедленно вылезай из платья, гадина продажная, или я тебя убью. – С этими словами Розали поднесла к лицу девушки устройство для зачистки проводов, висевшее у нее на поясе.

Старлетка пришла в восторг. Эта женщина, видимо, обладала огромной властью. В Голливуде, чем больше у тебя власти, тем больше грубости ты можешь себе позволить, а эта шалава была достаточно груба, чтобы оказаться творческим директором, а то и вовсе главой студии. Устройство для зачистки проводов немного беспокоило, но никто и не говорил, что сделать карьеру в кино легко.

– Хорошо, только без рукоприкладства, ладно? В смысле, я не по этому делу, – тараторила девушка, выскальзывая из платья. – Никакой боли, только кайф, договорились? Пошли в кабинку?

– Туфли тоже снимай, – рявкнула Розали, стаскивая свои ботинки.

– Меня зовут Тори Доуэрти. Я актриса, – сообщила старлетка, чувствуя, что пора переходить к деловой стороне вопроса, но не вполне понимая, как правильно начать. – Хм… может, ты могла бы помочь мне, ну, я не знаю, дать совет или…

– Мой совет – пользоваться контейнерами для раздельного сбора мусора, бойкотировать пластиковые упаковки и помалкивать.

Розали стащила свою шерстяную шапочку, и волосы рассыпались по плечам. Затем, одетая в платье и шпильки Тори, она с истерическими воплями выскочила из туалета. К двери как раз подбегали охранники, Розали проскочила мимо них с криком:

– В туалете сумасшедшая!

Когда охранники рванули внутрь, Розали нырнула в бурлящую толпу. Через несколько секунд она выскользнула из кафе и устремилась к воротам студии.

Розали бежала по узеньким, залитым солнцем улочкам в поисках выхода. Солнце шпарило беспощадно, а платьице, которое она позаимствовала у старлетки, было такое маленькое и прозрачное, что пропускало абсолютно все. Розали чувствовала, как ей жжет кожу, но не хотела оказаться в западне, перейдя в биотуннель. Она порадовалась, что совсем недавно в очередной раз заблокировала себе поры. Они продержатся по крайней мере час, и если через час она не выберется, то не выберется вообще. Розали бежала, не останавливаясь, под слепящим солнцем, между бесконечными рядами маленьких неброских бунгало. Она свернула в сторону… там стояли маленькие неброские бунгало. Она свернула в другую… те же маленькие неброские бунгало.

– Где выход? – спросила она у незнакомого парня в очках, который с обескураженным видом бродил под навесом у тротуара.

– А что? – ответил он с непонятной ноткой тревоги в голосе. – У выхода что-то происходит? У вас делона выходе?

Розали некогда было общаться с психами. Она побежала дальше. Из маленького неброского бунгало появились двое, мужчина и женщина. Розали обратилась к ним, прежде чем они углубились в биотуннель.

– Мне нужен выход, – потребовала она.

– Мы можем помочь вам, – сказала женщина с чарующей отчаянной улыбкой. – Вообще-то у нас есть куча идей на тему выхода. Смерть, кончина, разложение. У нас при себе сценарий.

– Смешной, – встрял мужчина. – Смерть, но смешная. Это про то, что происходит сейчас, сегодня.

С этими словами они продолжили путь под лучами солнца, словно сомнамбулы. Розали испугалась, что попала на территорию больницы для умалишенных, но на самом деле она оказалась в гораздо более странном и неприятном месте. Она ворвалась в дом, откуда только что вышла безумная парочка.

– Где выход? – бросила она сидевшей за стойкой влиятельного вида женщине лет пятидесяти, убедительно урезанных до тридцати пяти. Ее звали Шэнон.

– Если у вас сценарий на флешке, оставьте ее в корзине. Мы не принимаем на других носителях, – ответила Шэнон.

С Розали было довольно. Охранники уже совсем скоро поймут, что она одета в чужое платье. Ей нужно срочно выбираться отсюда.

– Вот что, милочка, я не знаю, в какой дурдом я попала, но послушай меня, и послушай очень внимательно. – Розали приняла вид, внушавший ужас убийцам китов, стоящим на капитанских мостиках собственных кораблей, и спецназу в недрах атомных электростанций. – Это очень важно.

Проблема заключалась в том, что Розали находилась не на мостике нелегального китобоя и не на атомной станции национального масштаба. Она стояла в маленьком неброском бунгало в Голливуде и говорила с самой чудовищной боевой единицей на Земле. С секретаршей продюсера.

– Все сценарии важны, дорогая, – сказала Шэнон, не переставая улыбаться, но в ее медовом голосе зазвучала сталь. – Каждый думает, что именно для его идеи пришло время. Просто положите флешку в корзину, дорогая, и я посмотрю, что…