– Разойдитесь! С дороги! – рявкнула она, проталкиваясь вперед и дергая за собой Джуди. Розали беспокоилась зря. Секундное замешательство людей в момент их появления было вызвано тем, что даже во время террористической атаки первым инстинктивным движением человека, стоящего в очереди в аэропорту, является защита своего места. Мрачное подозрение, что все происходящее просто коварный замысел какого-то пассажира, вознамерившегося пролезть без очереди, рассеивается медленно. К счастью, привычка Розали отдавать приказы и ее врожденная величественная манера держаться победили.

– А ну в сторону, черт возьми, все до одного! У меня тут убийца, – крикнула она, и люди расступились. И не просто расступились, а начали аплодировать и приветствовать Розали. Джуди и тут идеально точно оценил ситуацию. Вид прелестной ирландки с сияющими зелеными глазами, поймавшей такого отвратительного на вид иностранного подонка, наполнила толпу чувством патриотической гордости.

– Смерть папистам! – крикнул Джуди, превосходно имитируя акцент жителей Юга США. – Элитная церковь Христа Остриженного – единственная истинная вера.

Джуди знал, что Ирландия чуть ли не больше всех настрадалась от религиозного фанатизма, и рассудил, что люди будут счастливы видеть, как арестовывают фанатика, к тому же протестанта. Он рассчитал верно. Как же они ликовали при виде отважной девушки-копа, ведущей злостного маньяка через зал аэропорта! Пассажиры в других очередях услышали шум и подошли посмотреть, что происходит. Через несколько минут огромная толпа торжествовала победу закона над фанатизмом и насилием.

– Ладно, пропустите, это вам не цирк, – крикнула Розали, когда толпа обступила их и начала напирать. Джуди уже пожалел, что выпустил джинна из бутылки, но помощь была близка.

– Всем назад, разойтись!

Голос принадлежал военному, который, увидев, что задержание состоялось, следовал установленной инструкции, то есть способствовал надлежащему проведению ареста. В мгновение ока две шеренги широко улыбающихся солдат образовали коридор, удерживая радостную и быстро растущую толпу; Розали наконец повела Джуди у выходу. Обычно люди чувствуют себя беспомощными перед лицом терроризма, и зрелище его временного поражения заставило всех – и охрану и пассажиров – испытать чувство неподдельного восторга.

– Молодец малышка, – кричали они. – Вздернуть ублюдка!

Когда Розали и Джуди добрались до дверей, к ним подошел сержант. Он щелкнул каблуками и отдал честь, словно на параде.

– Отличная работа, сержант, – сказала Розали. – Вы подоспели очень быстро.

– Спасибо, мэм, – ответил гордый собой сержант, – а от лица наших парней позвольте поздравить вас с успешным арестом этот засранца.

– Очень мило с вашей стороны, сержант. Благодарю. А теперь, не могли бы вы подержать дверь, я должна отвести этого человека в машину особого отдела.

И пока солдаты сдерживали толпу, Розали и Джуди вышли из здания аэропорта и поймали такси.

– В общем, дело обстоит так, – начал Натан, стараясь говорить энергично.

Он снова был в офисе Пластика Толстоу, сидел на самом краешке бездонной ямы, которую Пластик называл диваном, и, нервно вцепившись в пустой бокал, толкал идею. Для Натана настала решающая минута, когда автор идеи знает, что тянуть время больше нельзя и нужно ее озвучить. Это всегда напряженный момент, потому что зачастую прямо за ним следует позорное поражение. И Натан, как и все, оттягивал его как можно дольше, потратив целых десять минут на многословные рассуждения о концепции своего проекта.

– Вы же не хотите сюжет, который порочит «зеленых», – сообщил он уже шестью разными способами. – «Зеленые» занимают правильную позицию, мы должны это признать. Вам нужен сюжет, который оправдывал бы моральную позицию защитников окружающей среды и одновременно представлял «Клаустросферу» в выигрышном свете. Правильно?

Пластик начал терять терпение.

– Натан! Я это знаю. Я самсказал тебе это, – желчно ответил он. – Ты думаешь, я снимаю для тебя дом на Сансете, чтобы ты пересказывал мне то, что я сам тебе говорил? В Англии именно так принято делать дела, что ли? Господи, прости! Не удивительно, что вы просрали свою империю.

– Да, да, нет, отлично. Я просто заново формулирую нашу с вами позицию, – торопливо согласился Натан. – В смысле, проверяю, что мы с вами видим все одинаково.

– Ну, тогда я тебя огорчу, потому что это неправда. Ты видишь все с позиции голодранца, а я – с позиции богатого человека, и это означает, что тыдолжен произвести впечатление на меня,и надо сказать, пока что я этого не заметил. Ты не зацепил меня. Я оглядываю свой офис и не вижу в нем накала. Воздух не раскален, он не искрится! Идеи не отскакивают от стен. Единственное, что я вижу, это ноль. Пустое место, ничего. А из «ничего», как считают умные люди, не бывает «чего». И определенно, чтобы оправдать те непомерные траты, которые…