Натан был приятно удивлен, потому что за дверью оказался Макс, а это означало, что на сегодня можно вообще забыть о работе.

– Даже и не знаю, я просто решил зайти поздороваться, – сказал Макс, проходя в дом. – Я знаю, что ты работаешь, так что сейчас же уйду, – добавил он, ставя на журнальный столик две упаковки пива и литровую бутылку «Джека Дэниэлса».

– Нет, что ты, не спеши, – бодро сказал Натан.

Приход Макса, бесспорно, освобождал его от необходимости работать. Тем более что это суперзвезда, которая будет сниматься в фильме, над которым он вроде как работает.

– Натан, – сказал Макс, открывая пивную банку и бутылку виски. – Я никогда ничего подобного не испытывал.

Макс постоянно думал о Розали. Он просто не мог выкинуть ее из головы. Натан был его единственным знакомым, который видел ее (если не считать Пластика Толстоу), поэтому Макс пришел к нему. К тому же Натан тоже страдал от несчастной любви и понимал, как это навязчивое состояние тяжело переносится.

– Я пытался заставить адвоката в Дублине послать ей сообщение, но оказалось, что она сбежала. Представляешь? Так быстро! Что за женщина! Я просто долженснова увидеть ее.

– Даже если бы ты знал, где она, она ведь все равно не захочет тебя видеть. Она сама так сказала.

– Девчонки болтают иногда глупости. Единственное, что мне нужно, это найти действительно подходящий предлог снова поговорить с ней. Мне нужно как-то вернуть ее доверие. Типа я могу что-то сделать для нее, врубаешься? Например, украсть планы атомной электростанции или что-то вроде того и бросить к ее ногам.

– Макс, у них этого добра достаточно, – сочувственно сказал Натан. – Это часть загадки «зеленых», откуда они берут все данные. Сомневаюсь, что ты можешь предложить что-то особенное с точки зрения «зеленого» движения, в смысле, что произвело бы впечатление на такую девушку, как Розали.

– Как насчет денег? Предположим, я скажу ей, что хочу оплачивать все ее бомбы и прочую хрень?

– И деньги у них тоже есть, – сказал Натан. – И ты об этом знаешь. Кстати говоря, именно о финансировании и идет речь в нашем фильме.

В глазах Натана появился фанатичный блеск, который Макс и раньше видел, общаясь с писателями. Это всегда означало, что настал момент услышать об их грандиозном замысле.

– Натан, я не хочу сейчас слушать про наш фильм. Пожалуйста, ничего мне не рассказывай.

– Хорошо, – сказал Натан.

Но остановиться он не мог. Несмотря на протесты Макса и попытки вернуть разговор к Розали, Натан выложил свою идею. Это было вполне естественно, он все еще пребывал в эйфории оттого, что получил зеленый свет у самого Пластика Толстоу. Когда он закончил, Макс не удержался от одобрительного кивка.

– Складно, – сказал он. – Говоришь, Толстоу понравилось?

– Ну, сначала я подумал: «Все пропало». Казалось, в комнате завоняло кислой капустой и тоской. Толстоу впал в задумчивость и ничего не говорил, а нужно признать, для него это нетипично. Но оказалось, он просто задумался, потому что после этого велел садиться за сценарий.

– Настоящий зеленый свет?

– Самый настоящий, поэтому, пока не закончу, буду сидеть здесь, словно монах в заточении. Ни гулянок, ни вечеринок. Я только тебе и Флосси сказал, где живу…

При упоминании о Флосси Натан потух. Он вдруг вспомнил, что должен быть совершенно несчастным. Макс понял все это без слов и попытался взбодрить приятеля.

– Прикинь, мы, кажется, вместе будет делать фильм для Толстоу, – сказал он, они чокнулись и выпили. Затем снова и снова, и на мгновение они оба почувствовали себя счастливыми. Но потом маленькие бесы, которые жили теперь в желудках у обоих приятелей, напомнили им, что быть счастливым, будучи на самом деле несчастным, – это глубокое противоречие.

И снова оба погрузились в любовную тоску и посему налили себе еще по стакану.

– У нее железная воля, – признали они оба. – Вот за это, наверное, я ее и люблю, – уверяли они друг друга. – Чертовы бабы, блин! – Они чокнулись, взаимопонимание достигло высшей точки. Выпивка текла рекой.

– Знаешь, Натан, – заплетающимся языком сказал Макс, – ты самый обалденный парень, ты понял? В смысле, ты правдапонял?

– Слышь, друг, – ответил англичанин, – я тебя люблю, не, чесслово, чесслово, я люблю тебя, парень, черт тебя дери.

Когда от «Джека Дэниэлса» осталась одна треть, они решили помериться силой. Но не старомодным способом, когда катаешься по полу, вцепившись в противника, а потом блюешь на ковер. Борьба происходила при помощи созданной виртуальной реальностью голограммы, которую могло даже стошнить по твоему приказу. Макс прихватил два шлема в гипермарте, когда покупал пиво и виски.

– Давай сразимся, дружище, – сказал он заплетающимся языком, вручая Натану шлем.