Гремит, оркестр. Крики «ура».

Над берегом плывет колокольный звон.

На флагштоках здания штаба взвиваются флаг командующего вооруженными силами юга России и рядом флаги британской и французской военных миссий.

– - -

Степь в Северной Таврии вблизи Сиваша. Беспредельный горизонт. Серое нависшее небо. Ветер гонит перекати-поле. Бежит девушка. В небе три жужжащие точки. Это самолеты. На них опознавательные знаки британской армии. Убегающая девушка глядит вверх.

Самолеты снижаются. Девушка бежит изо всех сил. Облако пыли. Появились всадники — кавалерия. Кони стелются по земле. Сверкают золотые полоски погон.

Девушка вбегает в деревню. Почти по ее следам на рысях вступает в деревню кавалерия белых. Широкая пустынная улица деревни. Низкие, врытые в землю хаты.

Всадники спешились, растекаются по хатам. Прикладами выбивают окошки, выламывают двери. Из окошек на улицу летит жалкая утварь. Плач детей, вопли и причитания старух, ржание и топот коней, тревожный колокольный звон — набат, вдруг оборванный ружейным выстрелом.

Два офицера схватили девушку, которая убегала в степи. Тарас Голубенко, могучий старик, бросается освободить девушку…

…На паперти сельской церкви — командующий белой армией, генерал-лейтенант барон Врангель. Его окружает свита. Впереди генералы Кутасов и Борщевский. Первый — звероподобный рубака, второй — прямая ему противоположность, сравнительно молодой щеголь, генерального штаба генерал-майор.

В свите Врангеля — глава французской военной миссии генерал Молле и глава английской — сэр Роберт Лесли. Тут же полковник Анри Дюваль. Перед Врангелем, в отдалении, стоят два офицера, окруженные конвоем с шашками наголо. Это они грабили в деревне. Теперь они стоят перед Врангелем навытяжку, безоружные. Несколько поодаль стоит группа стариков крестьян, впереди старик Тарас Голубенко.

Врангель размашистым жестом указывает на арестованных офицеров, обращается к крестьянам:

— Они?

— Они, — твердо отвечает Тарас Голубенко.

Иностранцы с любопытством глядят на развертывающуюся перед ними сцену.

Врангель спускается с паперти, подходит вплотную к арестованным офицерам и вдруг резким и сильным движением срывает с одного и другого погоны. Затем, повернувшись к адъютанту, бросает коротко и повелительно:

— Повесить!

Мгновенье оцепенения. Конвой уводит офицеров.

Врангель подходит вплотную к группе крестьян. Он говорит то отеческим тоном доброго и рачительного барина, то повелительным тоном генерала и хозяина положения:

— Вот что, старики… не будет того, что было раньше, при генерале Деникине. Будет мир. Будет порядок. И земля будет. Пахарю нужна земля, и земля будет.

Движение в свите Врангеля.

Неподвижно стоят крестьяне.

Врангель. Будет земля. Но не для горлопанов и лодырей, а для хорошего хозяина, для хозяйственного, справного мужика. Дадим вам землю за выкуп.

Генералы и свита напряженно глядят в лица крестьян. Крестьяне отводят глаза в землю.

– - -

Белая армия в походе. Движутся колонны войск, офицерские части, танки, броневики, пушки. Лавина белой армии катится на север, мимо кургана, где стоит Врангель со свитой. С развевающимся штандартом проходят конные полки генерала Борщевского. Рядом с Борщевским едет полковник Дюваль.

Борщевский салютует саблей.

Из свиты, окружающей Врангеля, возгласы:

— На Днепр!

— На Дон!

— На Кубань!

Оглушительное «ура».

Проходят отборные части — корпус генерала Кута-сова. Сверкают клинки, склоняются знамена. Неудержимое стремление вперед. Оглушительные крики:

— На Киев!

— На Ростов!

До сих пор неподвижный, Врангель вдруг протягивает руку вдаль, на север, и кричит пронзительным звонким голосом:

— На Москву!

— На Москву! Очистим Кремль от красной нечисти! На Москву! — кричат в свите Врангеля.

Катится лавина белой армии.

– - -

Картина ночного Кремля.

Приемная кабинета Ленина. За столом секретарь-женщина пишет. Военный, лет тридцати пяти, в суконной защитной гимнастерке с малиновыми «разговорами», сидит в приемной, ждет. Он несколько волнуется.

Женшина-секретарь закуривает.

Военный (встает). Эх, дайте-ка и мне папиросочку!

Секретарь (улыбается). А сказали — не курите. Волнуетесь?

Военный (с смущенной улыбкой). А как же вы думаете? Ленин! (Неумело закуривает.)