— Сам катись колбасой! Заткнуть ему глотку! Откуда такой выискался? — ропщут в строю.

— Я буду считать до трех, — громко говорит Лазо, — по счету «три» будет открыт пулеметный огонь… Раз…

Все, кроме командира, в панике бросаются по теплушкам.

— Два…

Перрон опустел. Остались Лазо, студент, несколько красногвардейцев-рабочих и командир части.

— Закрыть теплушки! — приказывает Лазо.

Красногвардейцы-рабочие задвигают двери теплушек.

— Подайте эшелону паровоз на Верхнеудинск! — приказывает Лазо коменданту станции.

Снова внутри станционного здания. Лазо за столиком. Неуверенно и смущенно подходит делегация от эшелона во главе с командиром.

— Как? Вы еще не уехали? — спрашивает Лазо.

Командир смущен:

— Бойцы первого Верхнеудинского просят отменить ваш приказ… Бойцы клянутся свято блюсти революционную дисциплину и кровью своей искупить свою вину…

— Бойцы ваши очень хорошие люди, а во всем виноваты вы, — говорит Лазо, — вы лично… Да, да… В головах ваших бойцов много еще темноты, невежества, распущенности, а вы, вместо того чтобы их учить, им потакаете…

Командир сильно мигает, потом, сняв папаху, уткнулся в нее лицом.

— Скажите товарищам-бойцам, что, учитывая их искреннее раскаяние, я приказ отменяю. — Лазо оборачивается к студенту. — А вам как не совестно? Вы ехали несколько суток из Верхнеудинска и не прочли своим товарищам-бойцам ни одной лекции? Вы должны были бы привезти их сюда совершенно другими людьми! — Обращается к командиру — Покормите бойцов и назначьте- первую лекцию — «Что такое советская власть и как ее укрепить»…

— Есть, товарищ Лазо… — отвечает командир.

В дверях вдруг страшная свалка и крик. Лазо подымает голову.

В дверях в перепалке вцепились и застряли Савватеевы и группа шахтеров-черемховцев во главе с их командиром Пужным.

— Мы, черемховцы, тыщу верст киселя хлебали! Нам первым и представляться!

— Чо ты бубнишь, детка, паря-зараза! — ярится старик Савватеев. — Мы, казаки-аргунцы, первые подошли, люди видели! Навались, детки!

— Черемховцы, не сдавай! — вопит Пужный.

Каждая сторона громко кричит, пытается оттеснить другую и протолкнуться в дверь. Дверь трещит, выламывается вместе с косяками. Случайно сталкиваются вместе Фома Савватеев и Пужный.

— Товарищ Савватеев? — изумленно воскликнул Пужный. — Фомушка!

— Товарищ Пужный!

Обнимают друг друга, крепко целуются. Свалка прекратилась. Все поражены.

— В Иркутске вместе юнкеров били, — смущенно и радостно поясняет Фома Савватеев.

К столику Лазо подходят вместе — вся семья Сав-ватеевых во главе со стариком и черемховцы во главе с Пужным. Дворовый пес Савватеевых вьется в ногах.

— Привет славным черемховцам и аргунцам! Привет старым боевым товарищам! — стоя говорит Лазо, здоровается со всеми за руку, обнимает и троекратно целует Пужного и Фому Савватеева. Увидел Игнаш-ку. — Ого! Этот чей же? — берет его за подбородок.

— Наш, Савватеев, аргунец, — важно отвечает Игнат Васильевич.

Игнашка степенно и независимо снимает руку Лазо с подбородка.

— Правильно. Молодец. Никому спуску не давай, — говорит Лазо, протягивает ему руку. Игнашка степенно здоровается.

Лазо говорит, обращаясь ко всей группе:

— Отныне будете вместе, конь о конь, сражаться в славном Аргунском полку! Покажите всем пример братского союза рабочих и казаков! Соберите под славные знамена аргунцев все трудовое казачество. И пусть ваша слава прогремит на весь мир!..

– - -

На базарной площади поселка. На двух составленных рядом телегах стоят Савватеевы и Пужный, держащий в руках красное знамя Аргунского полка. Они окружены казаками-аргунцами и черемховскими шахтерами на пляшущих конях.

Фома Савватеев говорит страстно и громко, точно он говорит на все забайкальское казачье войско:

— Казаки! Не медля часа вступайте в славный Аргунский полк, тот полк, что не выронил и не выронит знамя революции!.. Казаки! Мы верим, что вы все, сколько вас есть в Забайкалье, не оставите одних своих братьев аргунцев, а вместе с нами пойдете защищать своей казацкой кровью родную совецкую землю!..

По мере того как он говорит, быстро растет число конных казаков на площади. Вот уже вся площадь полна казаками. Как один, взвились в воздух тысячи клинков.

ПРИМЕЧАНИЯ

ПОВЕСТИ, РАССКАЗЫ, ОЧЕРКИ

РАЗЛИВ

Повесть написана в 1922–1923 годах, когда А. Фадеев учился в Горной академии. Опубликована в 1924 году в альманахе «Молодогвардейцы».