На самом деле я веду разговор к одному. Хочу поговорить по душам. Узнать его тайны, а он пусть узнает мои. Хочу поговорить с ним, как тогда, в лесу. И начинается… Уж не знаю, до скольки велись наши разговоры, но я определённо устала.

Рональд сирота, как и все. Девчонок особо не любил… А потом он запнулся на этом месте. Не любиЛ, значит это было раньше, а сейчас… А сейчас он любит. И я Догадываюсь. Мы медленно приближаемся к этому. Друзей у Рона всегда было много. Ну, скорее не друзей, а кандидатов в друзья. А он выбирал только тех, кому доверял. А потом он заговорил обо мне. Как я ему сначала понравилась в пятом классе. Как что-то случилось в шестом и тогда мы начали враждовать. И все началось снова там, в автобусе, когда я сказала, что я не мятежница. Я была права, это его зацепило. А потом он сжал мои руки крепче и сказал, что по мере путешествия я все больше и больше ему нравилась. Это было признание. Теперь была моя очередь. Я рассказала все, начиная с восьми лет. Он удивился, узнав, что у меня есть родители. Так все удивлялись, когда узнавали. Ведь они есть не у каждого. И когда слёзы снова нахлынули, он все же обнял меня. И я сразу успокоилась. Потому что стало спокойнее. Да, спокойнее. С ним мне стало хорошо. И вновь мы дошли до пятого класса. И я тоже не помнила, что произошло тогда в шестом. Но в пятом он задирался потому, что я ему нравилась, а в шестом уже началась вражда. И вновь мы дошли до автобуса. Когда я сначала боялась его, а потом начала жалеть. А после нашего побега в лес я и вовсе в него влюбилась. Это было моё признание.

– И сейчас ты меня любишь?

Глупый вопрос. Я посмотрела в его глаза. В лунном свете они казались светлее. Голубые. Как алмазы.

– Люблю.
– прошептала я.

И почувствовала облегченный вздох. Он выдохнул мне прямо в губы. Нас теперь ничего не разделяло. И он поцеловал меня. Теперь первое место в списке моих самых незабываемых чувств принадлежало этому ощущению. Этот поцелуй был таким нежным. И ведь невозможно поверить, что такой дерзкий и наглый парень может так нежно целоваться. Он был очень напористым и теперь своим языком все больше и больше шарил у меня во рту. И ведь мне это нравилось. Я обхватила его лицо руками. У него холодная кожа. Гладкая, чистая, холодная кожа. Он успел побриться. Ох, я и сама не заметила, как осмелела ровно так же, как и он. Теперь нежный поцелуй был страстным. Внизу живота начало тянуть. Он отпустил меня только тогда, когда ему перестало хватать воздуха.

– Я устала.
– вырвалось у меня с тяжёлым вздохом.
– А ты?

– И я. Спи.
– он укрыл нас обоих одеялом и обнял меня.

Вот теперь я чувствовала себя самой счастливой. Все вокруг растворилось. И ничего больше не существовало. Только мы. Никаких больше мыслей не оставалось. Я тоже обняла его, крепко сжала в своих объятиях.

Засыпаю. Впервые в жизни так счастливо засыпаю. И чувствую, это будет не последний раз, когда я так счастлива. Ведь теперь со мной мой Рональд. Мой Рон.

========== Часть 8 ==========

Утро. За окном пасмурно, но даже этого света хватает, чтобы мы проснулись. Все ещё в объятиях друг друга.

– С добрым утром.
– шепчу я и встаю.

Так хорошо я никогда не спала. Не выспалась, конечно, но и такого облегчения никогда не было.

– Привет, милашка.
– улыбаясь говорит он.

Усмехаюсь. Милашка… Никто меня так не называл. Плюю на все и ложусь обратно. Он начинает меня щекотать. А я его. Так и лежим и хохочем. Потом он держит мои руки и медленно встаёт. С улыбкой спрашиваю его: - А почему ты меня любишь? Чем я заслужила твою любовь?

Он секунды две заботливо смотрит на меня. Я улыбаюсь ему.

– Ты особенная.
– говорит он.
– Таких я никогда не видел.

Особенная… Где-то я уже это слышала. Память резко возвращает меня к тому прощанию с родителями.

“Ты особенная”, - говорит моя мама.
– “Ты всегда была особенной. Особенно для нас”

Я очнулась с ужасом в глазах. А как испуганно смотрит на меня Рон.

– Все нормально?
– говорит он.

– Да, просто… - теперь же я могу поделиться с ним любой тайной. Он же все знает.
– В последний раз меня особенной называла только мама. Тогда…

Он обхватывает мои плечи и притягивает меня к себе. Обнимаю его. Умеет же успокоить… Теперь он мой единственный родной человек. Ох, я же ужасно выгляжу. Нужно привести себя в порядок.

– Расческа тут есть?
– спрашиваю я.

– Нужно найти.
– он встаёт.
– Пойдём на завтрак.

Там же парни. Ну и что? Мне нужно наладить с ними нормальные отношения. А то эта неловкость будет вечно парить среди нас. Выходим на палубу и нас осыпает какой-то ерундой. Поднимаю с пола. Бумага. Чистая бумага. Мы с Роной оборачиваемся. Над нами сидят Пол, Джек и третий парень и все они ржут, обсыпая нас этим конфети.

– Ух я вас сейчас!
– с ухмылкой бросаюсь за ними в погоню.

Они смеются громче. И сзади смеётся Рональд. Но и он бросается в погоню за хулиганами.

– Эй! Иди сюда!
– кричит он мне.

Он поймал одного из троих парней. Это Джек. Я даю ему щелбан и отшвыриваю по-дальше. Все они смеются.

– Жених и невеста!..
– кричат Пол и третий рыжий парень.

– Ну давайте! Пожените ещё нас!
– кричу им.

– Кстати, я не против.
– шепчет мне Рон.

Вдруг раздается непонятный булькающий звук. Парни подрываются и бегут в рубку. Там на каком-то детекторе виден непонятный зелёный объект. Джек делает распечатку со спутника.

– Посмотрите!
– он сует нам в нос фотографию.

Я беру ее. Серая фотография. В нижней части все белое. Океан. А в верхней… Виднеется земля.

– Суша?
– в радости кричу я.

– Да! К обеду будем там. Из-за тумана просто не видно.

Я бегу на палубу и становлюсь в самый нос. Да, туман. Ничего дальше яхты не видно. Рон подходит сзади.

– Классно, да? Скоро мы будем на свободе!

А внутрь закрадываются сомнения.

– А что если там никого нет?
– тихо спрашиваю я.