***

Я лежала на кровати, будто бы дремала. Рядом лежал телефон с подключенными наушниками. В них играл рок. Это помогало приходить в себя. Медсестра ещё минут десять ходила вокруг моей койки, пока после боя на Арене не начали приходить раненные. Я выспалась за все эти дни кошмаров и сейчас мне не хотелось спать. И вдруг на кровать что-то плюхнулось и забрало у меня один наушник.

– Слипкнот?
– улыбнулся Роджер.
– Умеешь выбирать музыку.

– Ты дурак.
– пробормотала я.
– Снова полез туда.

– Между прочим, я победил.
– усмехнулся он.

– Ты обещал, что больше не пойдешь на бои. Предатель.
– я встала с кровати и выключила музыку.
– А Тана где? Плачет в домике?

– Тана сейчас придёт. Один из суруков тоже участвовал в боях. И я обещал не ходить на бой лишь своим подругам. Тана уже не сердится, а ты… А ты уже и не подруга.

– Не нравится со мной дружить? Да пожалуйста.
– усмехнулась я.
– Мальчишки…

Он вдруг легко перекинул ноги на другой край кровати и оказался сидящим рядом со мной.

– Мне очень нравится с тобой дружить. И на Арене мне нравится драться. Когда я ещё смогу вздуть громовержца?

– Никогда.
– усмехнулась я.
– И я уверена, что этого ты точно не смог завалить.

– Выбил дубину и смог повалить его на землю. А ты откуда все это знаешь?

– А у меня везде камеры стоят.
– ухмыльнулась я.
– Теперь я смогу наблюдать за тобой везде.

– Где? За кем?
– пришла Тана.

– Это она так шутит. Неудачно.
– недовольно взглянул на меня Роджер.

– Не будь так сильно в этом уверен.
– улыбнулась я.
– Тана, почему ты не смогла его остановить?

– Но ведь мы договорились, что будем давать друг другу свободу.
– робко пробормотала она.

– Пока это не принесло пользы.
– пожала плечами я.
– Роджер чуть не погиб два раза, да и Небулу, как оказалось, победить мы смогли, лишь объединив усилия.

– Хочешь снова поставить некие ограничения?
– спросил рептус.

– Хочу укрепить нашу дружбу. Друзья ведь на то и нужны, чтобы уберегать от глупостей.
– усмехнулась я, приобнимая Тану.

Она улыбнулась, обняв меня, что значило, что она одобряет моё решение. Нас обеих обнял Роджер.

– Как мне не хватало ваших приказов!
– рассмеялся он.

Мы втроём засмеялись ещё громче.

***

Вскоре медсестра ещё раз обследовала меня и почти под вечер отпустила меня в свой домик. Вещи помог донести Роджер.

– И снова я под вашим женским руководством.
– поцокал языком он.
– Угораздило меня…

– Я могу нести свои вещи сама. Одна сумка всего.
– я отобрала пакет с вещами у рептуса.

– Ну уж нет.
– он забрал мои вещи и ускорил шаг.
– У кого-то было сотрясение мозга…

– Было!
– заметила я и поспешила догнать Роджера.

Больше я не могла назвать его своим другом. И своим парнем тоже не могла. Интересно, а как же он меня теперь называл?

Он положил пакет на кровать и немного замялся, не зная, уходить ему или остаться ненадолго.

– Спасибо.
– сказала я.

– Не за что.
– почесал голову он.

Я шагнула ближе к нему, подбирая слова. Если честно, я тоже не знала, что делать ему и что делать мне.

– Я… Я благодарна тебе, что ты тогда спас меня и спас нас всех… Я не поблагодарила тебя за это…

Он подошел ещё ближе и коснулся пальцем моих губ.

– Не надо. Я не просто так спасал всех. Мне не нужны были визги сирен и глупые улыбки Джулии, я делал это не ради Эллы и ее слуг, которые бьют все, что движется. Это покажется предательством, но я делал все это даже не ради Таны… В тот момент я думал лишь… Лишь… - он закрыл глаза, будто пытаясь что-то вспомнить.
– Я тогда думал лишь о тебе. Я думал, что ты должна жить, но не ради этого глупого пророчества, которое делает все только хуже. Я просто делал все, потому что… Потому что я…

– Я люблю тебя.
– выпалила я.

Мы застыли, смотря друг на друга. У него было удивленное лицо. В последние дни Роджер был бледным из-за кошмаров, мучивших его. В них погибала я. У него начали появляться синяки под глазами, которые я заметила только сейчас. Волосы потускнели, он не причесывался все эти дни. Лишь глаза оставались зелеными с бирюзовым оттенком. Они сияли, блестели, были яркими. А в медпункте я, наконец, смогла без страха посмотреться в зеркало. Моя кожа была бледной всегда. Волосы не отличались блеском. Черты лица либо быстро менялись, либо не менялись вовсе. И глаза у меня всегда были большие, бледно-голубые, холодные. Небула при жизни наверняка была красивее меня и добрее на вид. Единственное, что изменилось - на моём лице появились ещё не зажившие до конца царапины и пару мелких шрамов. Главное, чтобы всего этого не заметила мама… Роджер расслабляется. Он касается моего лица, холодного, неподвижного, будто мертвого.