Кроме статуи богини цветами на этих празднествах были убраны ложи, амфитеатр, арена и публика. И потому на убранство это требовалась такая масса цветов, что их даже искусственно выгоняли к этому времени в парниках и теплицах.

Среди украшавших эти празднества цветов главную роль играла роза, но белая лилия служила признаком изысканного вкуса. Это был цветок роскоши, изящества, цветок, которым постоянно старались блеснуть богатые патриции и патрицианки, убирая им как себя, так и свои ложи и даже колесницы. По этой же причине цветок этот считался у римлян символом надежды и изображение его помещалось даже на римских монетах как ожидание народом принятых благ от царя и сопровождалось словами «Надежда народа, надежда царя, надежда римлян».

Кроме того, греки и римляне смотрели на нее, как и мы, как на символ непорочности и потому увенчивали невесту и жениха венками из лилий и пшеничных колосьев в знак той чистой и полной изобилия жизни, которую им желают.

Лилия встречалась также и в древнегерманской мифологии, и бог грома Тор всегда изображался держащим молнию в правой руке, а скипетр, увенчанный лилией, в левой. Ею же украшалось чело древних обитателей Померании во время празднеств в честь богини весны, а благоухающий ее венчик служил в германском сказочном мире волшебным жезлом для Оберона и жилищем маленьких сказочных созданий — эльфов.

По этим сказаниям, каждая лилия имеет своего эльфа, который вместе с нею родится и вместе с нею умирает. Венчики этих цветов служат этим крошечным созданиям колокольчиками, и, качая их, они созывают на молитву своих благочестивых собратьев. Молитвенные эти собрания происходят обыкновенно в поздний вечерний час, когда в садах все успокоилось и погрузилось в глубокий сон. Тогда один из эльфов бежит к гибкому стеблю лилии и начинает его качать. Колокольчики лилий звонят и будят своим серебристым звоном сладко спящих эльфов. Крошечные существа просыпаются, вылезают из своих мягких постелек и молча с важностью отправляются в венчики лилий, которые служат им в то же время как бы молельнями. Здесь они преклоняют свои колена, складывают набожно ручки и благодарят в горячей молитве Создателя за ниспосланные им блага. Помолившись, они так же молча спешат назад в свои цветочные люлечки и вскоре опять засыпают глубоким, беспечным сном...

Но нигде лилия не имела такого исторического значения, как во Франции, где с ней связаны имена основателя французской монархии Хлодвига, королей Людовика VII, Филиппа III, Франциска I и целая легенда о появлении ее на знамени французских королей. Об этом появлении знаменитых трех золотых лилий старинные предания сообщают следующее.

Хлодвиг, будучи еще язычником, видя в сражении при Толбиаке, что аллеманы4, с которыми он вел войну, берут верх над его воинами, воскликнул: «Христианский Бог, Бог, которому поклоняется моя жена Клотильда (дочь короля Хильпериха, христианка), помоги мне одержать победу, я верю в Тебя!» И тогда внезапно явился ему ангел Божий с ветвью лилий и сказал, чтобы отныне он сделал этот цветок своим оружием и завещал его своим потомкам. В ту же минуту солдат Хлодвига охватило необычайное мужество, с обновленными силами они устремились на врага и обратили его в бегство. В благодарность за это Хлодвиг в 496 году н.э. отправился в Реймс и со всеми своими франками, их женами и детьми принял святое крещение. И вот с этих-то пор лилия становится во Франции эмблемой королевской власти под сенью церкви.

Но полученная от ангела Хлодвигом лилия, по мнению многих ученых, была не белая, а огненно-красная. Это был, по их мнению, тот самый цветок, который рос в Восточной Фландрии, в речке Ли (Lys), вливающейся в Шельду, где произошла битва Хлодвига, после которой победоносные воины его, нарвав лилий, возвратились на родину с венками из этих цветов на голове. От названия этой же речки, вероятно, произошло и французское название цветка — (Ли, лис).

О красной этой лилии, скажем кстати, сложилось даже особое предание. Рассказывают, будто она превратилась из чисто-белой в ночь перед крестным страданием Спасителя.

Когда Спаситель, томимый тяжелой тоской, проходил в эту ночь по Гефсиманскому саду, то все цветы склоняли перед ним свои головки в знак сострадания и печали. Но лилия, в темноте своей несравненной белизной блестя, сказала себе в самосознании своей красоты: я настолько прекраснее всех моих остальных собратьев, что буду стоять прямо на своем стебле и пристально смотреть, когда Он пройдет мимо меня, чтобы Он мог хорошенько насладиться моей красотой и моим запахом.

И Спаситель действительно остановился на минуту, возможно даже, чтобы полюбоваться ею, но когда страдальческий взор Его при лунном свете упал на нее, то лилия, сравнив свою гордость с Его смирением и видя, как все остальные цветы преклонили в горе перед Ним свои головки, вдруг почувствовала такой упрек, такое угрызение совести, что румянец стыда разлился по всем ее лепесткам... Румянец этот так и остался на ней навсегда.

Вот, добавляет легенда, почему красные лилии никогда не стоят с поднятыми кверху головками и к ночи смыкают всегда свои лепестки.

Мнение, однако, что лилия Хлодвига была красная, в дальнейшем не подтверждается, так как королевские французские лилии, являющиеся эмблемой королей, были всегда белые.

Обращение Хлодвига в христианство произошло, как мы видели, еще в V веке, и с этих пор проходит много столетий, а о лилии во французских хрониках больше ничего не говорится. Единственным воспоминанием о ней за это время является лишь увенчанный этим цветком скипетр первых французских королей, хранящийся в Сен-Жермен-де-Пре, старейшей из церквей Парижа, построенной еще в ХП столетии.

В ХII же столетии избирает лилию своей эмблемой и Людовик VII, когда, отправляясь во второй крестовый поход как начальник отдельного отряда, по обычаю того времени, должен был избрать себе какой-нибудь девиз для помещения на знамени.

Он избирает ее, с одной стороны, потому, что название ее, произносившееся тогда Loys (Лои), имеет некоторое сходство с его именем — Louis (Луи), а с другой, в воспоминание о том, что король Хлодвиг с ее помощью одолел врагов христианства; он же идет тоже на борьбу с неверными. Кроме того, эти лилии должны были напоминать его воинам еще и геройский подвиг государя, который изгнал из их отечества римлян и был снователем французской монархии.