Все трое старейшин, а вместе с ними и охранники, сдержанно засмеялись, потом серолицый сказал:

– А я не дроу. Я родился на поверхности, в соседнем селении, и прожил там немногим меньше, чем правит в Талсидонии нынешняя династия. А сюда перебрался несколько лет назад. Так что с дроу меня не объединяет ничто, кроме крови моих предков, которых я даже не знаю. Но, полагаю, устроить тебе беседу с истинным подземником возможно... если кто-то из них согласится.

Светлейшие быстро посовещались на своем языке, затем отослали одного из воинов, и вскоре тот вернулся с еще одним темнокожим эльфом, и в нем Кархад сразу же заметил массу деталей, разительно отличающих его от остальных. Чуть ли не все, начиная с нехарактерного для эльфов вооружения в виде пары сабель и заканчивая слегка циничным выражением лица и манерой держаться, выдавало в нем самого настоящего дроу, ожившего персонажа детских страшилок... и не только детских.

После короткого разговора со старейшинами дроу уселся перед Кархадом и на ломаном талсидонском сказал:

– Я Тиэль из Дома... а, неважно. Что ты хочешь от меня услышать?

Всем своим обликом он показывал, что само присутствие рыцаря ему в тягость, и на разговор он согласился лишь чтобы услужить приютившим его эльфам. Не самый приятный тип, ну да ладно, Кархад ведь не собирается отдавать за него замуж свою сестру. Он незаметно сжал в кулаке кристалл правды, полученный от Дэнбара.

– К моему королю на службу нанялся один из твоего народа, и я хотел бы знать, как он думает, что ценит, можно ли ему доверять... Ну и все в таком духе.

Тиэль приподнял бровь:

– Кем нанялся?

– Охранником.

– Странно. А он точно из Подземья?

– Да. Что тут странного?

Дроу хмыкнул:

– Ну не любите вы нас. Ну и мы вас - тоже.

– Вы и с эльфами враждуете. Это не мешает тебе сейчас жить у них, верно?

– То эльфы, а то... вы. С эльфами у моего народа вражда, но они нас не боятся и в некоторых случаях мы можем найти у них пристанище. Вы, люди, ненавидите всех, кто не человек, и даже с эльфами живете мирно лишь оттого, что они заставляют вас захлебываться в своей крови всякий раз, когда вы забываетесь.

– А я почему-то думал, что это вы всех ненавидите, кто не дроу...

– Это не совсем верно. Нас учат сызмальства, что все остальные ненавидят нас. Ну и ненавидеть поверхностников учат. Считается, к примеру, что если во время порки громко желать смерти кому-нибудь наверху - не так больно будет. Но если б я по-настоящему ненавидел эльфов - жил бы среди них?

– А как ты вообще попал сюда?

– Во время налета, как же еще? Засада, ранение, плен.

– Налет на кого?

– На эльфов же.

– А почему тебя не убили?
– удивился Кархад.

Дроу в ответ пожал плечами:

– Если б я знал - был бы как все здешние эльфы. Сначала думал - либо запытают, либо принесут в жертву. Когда не случилось ни того, ни другого - понял, что дома мне лгали... И остался.

– Это правда, что все дроу корыстны и властолюбивы?
– сменил тему рыцарь.
– Что они жаждут власти и богатства, словно орки - славы, и что всякий дроу руководствуется исключительно собственной выгодой?

Тиэль снисходительно усмехнулся:

– Ты путаешь совершенно разные вещи. Богатство и выгода - не вполне одно и то же, ведь выгода не всегда бывает материальна, а богатство - лишь инструмент, не более того. Вот власть - да, это истинная цель любого из моего народа, но тут тоже есть момент, который ты, видимо, не понимаешь. Скажем, моя персональная жажда власти и авторитета не имеет ничего общего с помешательством орков. Мужчинам и низкородным женщинам нужен не сам статус как таковой, а преимущества. Когда ты не имеешь власти - ты зависим от других, от их милости, немилости или просто плохого настроения. Когда ты владыка - другие зависят от тебя.

Но совсем другое дело - женщины знатных домов. Вот для них статус - все, все остальное - ничто. Каждая из них - жрица Ллос, их богини. Продвинуться по лестнице храмовой иерархии как можно выше, до самого верха - предел мечтаний. Это именно по их воле мы идем наверх, устраиваем резню поверхностникам, чтобы порадовать Ллос, убиваем и сами гибнем.

Кархад задумчиво подпер голову кулаком.

– Хорошо, ты говорил - ты из знатного Дома. Теперь, когда ты здесь, куда делась твоя жажда статуса и власти?

Дроу лишь пожал плечами:

– А куда она должна была деться? Мне сто двадцать лет, из которых я жил по законам моей неласковой родины сто три. Перевоспитать на здешний манер удается только очень молодых, а я так и останусь тем, кто я есть, на всю жизнь.

– И ты, кхм, так легко в этом признаешься? Говорят, дроу скрытны и не склонны говорить правду, если им это невыгодно...

– Да-да, так и есть, - подтвердил Тиэль, - мы не считаем ложь пороком, скрытность для нас - обычный образ жизни, интриги и заговоры - естественный способ достижения цели.