– Удары в спину и предательства?

– Все верно. Из нас мало кто доживает до трехсот, ненасильственная смерть - из разряда чудес.

– Правда, что дроу злы и жестоки?

– Ложь. Мы всего лишь добиваемся своих целей, невзирая ни на что.

– Хм... и это все верно и в отношении тебя?

– Само собой.

– Эм-м-м... То есть, ты только что вот так запросто признался, что ты лживый, подлый, бесчестный, властолюбивый, и это при том, что твои светлейшие сидят прямо у тебя за спиной?

Тут Тиэль захохотал, весело и искренне, и Кархад заметил, что старейшины тоже посмеиваются.

– Во-первых, - сказал дроу, отсмеявшись, - лгать, не попадаясь на лжи - это у нас доблесть. Подлость - добродетель. Властолюбие - норма. Насчет бесчестности ничего сказать не могу, потому что слово 'честь' для меня - пустой звук. Я так и не понял, что имеется в виду под ним. Во-вторых, светлейшие и так прекрасно знают все, что я только что сказал, это только для тебя откровение, не для них. И если бы я сказал тебе что-то отличное от того, что ты слышал - они немедленно уличили бы меня во лжи.

Кархад поднял руки в символическом жесте:

– Все, я сдаюсь. Я даже не представляю себе, как ты с твоей-то натурой уживаешься среди столь сильно отличных от тебя эльфов, как не понимаю и того, почему они тебя терпят...

– Так тут-то как раз все просто, - пояснил Тиэль, - я живу тут точно так же, как жил дома, и преследую те же цели. Для меня не изменилось ничего, кроме правил игры. Да, привычные методы неприменимы, тут такие странные нравы, что, к примеру, ложь роняет авторитет, а если я говорю невыгодную мне правду - мой авторитет повышается. Я не понимаю, почему - но факт остается фактом. Тут есть слово такое - 'доверие'. Кто никогда не лжет - у того много 'доверия'. И чем больше у меня его, тем больше мне верят на слово, не проверяя. Хоть убей, но я считаю это глупым: все доверие на свете не помешает мне лгать, если надо будет. Но - даже не понимая смысла правил, я все равно играю по ним. Ты спрашивал о злобе и жестокости? Здесь они мне не нужны. Врагов у меня тут нет, понимаешь? Общество эльфов устроено наоборот по сравнению с обществом моего народа. Дома, чтобы получить власть и статус, надо было что-то делать. Например, устроить пакость или несчастный случай тому, кто находится на ступеньку выше тебя. Он свалился - все, ты на его месте. А тут наоборот. Чтобы авторитет рос, надо, напротив, не делать некоторых вещей. Не лгать, не делать, как тут говорится, другому того, чего себе не желаешь... и все, если разобраться, и тогда авторитет растет сам по себе, главное - не мешать ему. И вот, я, бывший враг и пленник, теперь воин, разведчик, ночной часовой, иногда тренирую других воинов, если случится бой - я старший в своей четверке стрелков. Изучаю магию, в будущем пойду вверх по лестнице иерархии светлейших и, может быть, сам стану светлейшим. Когда-нибудь.

– Никогда бы не подумал, что дроу может удостоиться такого доверия. А как же склонность к предательству?

Тиэль вздохнул, словно учитель, вынужденный объяснять нерадивому ученику прописные истины, и сказал:

– Предательства не бывает самого по себе. Да, я могу предать - и предам кого угодно, но для этого выгода должна быть ощутимо больше того, что я потеряю. А потеряю я, во-первых, свой дом. Меня больше не примут ни в одном селении. И куда мне дальше деваться? К вам, людишкам? Сильно сомневаюсь даже не в том, примете ли вы меня так же хорошо, как приняли здесь, а примете ли вообще. Во-вторых...да к йоклол, тут и 'во-первых' хватает.

– Хм... а обратно домой?

– А там меня убьют сразу же. Потому что я уже знаю, как на самом деле обстоят дела наверху. Тот, кто жил внизу и наверху - вниз никогда не вернется. Тут жить легко и привольно, не боишься удара в спину от своего окружения, не подвергнешься наказанию просто так, ради чьего-то развлечения... да что там говорить. Ты все равно не поймешь, потому что ни дня не провел в Подземье. Как бы я ни живописал тебе жизнь в моем родном краю - ты ни на йоту не приблизишься к пониманию, это надо почувствовать на себе. И это все знают. Вот потому на Большом совете окружающих лесов один из поселков представляет светлейший-дроу. И это объясняется легко и просто - доверием. Только не странным здешним, а обычным: доверять можно лишь тому, кто по определенным причинам не может обмануть или предать, все просто. Тот дроу-светлейший достиг практически наивысшей ступени иерархии, и больше нет на свете ничего, еще более ценного. Он не может предать, потому что при любом раскладе потеряет больше, чем выиграет.

Кархад кивнул:

– Вот теперь начинаю понимать. Получается, невзирая на страшные сказки, таким, как ты, все же можно доверять при определенных обстоятельствах. Вот я и думаю, каковы должны быть эти обстоятельства для дроу, нашедшего себе приют в стране людей?

– Сложно сказать. Можешь не сомневаться, что его цели те же: власть и богатство. Власть - чтобы не зависеть от чужой воли. Богатство - чтобы жить в комфорте и достатке. В общем, он такой же, как и я. Тут немаловажно, как сложились его приключения среди вас, людей. Если, предположим, он сразу попал в Талсидонию и был принят хорошо - стоит опасаться предательства.

– Почему?!

– Он короля охраняет? Ну вот. Кто-то предложит большую награду за голову твоего правителя, чем жалованье охранника - и все, считай что ты остался без хозяина. Но если раньше этот дроу уже побывал в разных краях и его отовсюду гнали, что мне лично кажется очень вероятным, а твой король взял да и отнесся к нему хорошо - тогда наоборот, подкупить его не получится. С денег нет пользы, если тебя нигде не принимают, понимаешь? Тогда тот дроу - как я. Я не предам, потому что мне больше некуда будет пойти. И он не предаст по той же причине. А вот тебе я советовал бы оглядываться, хе-хе.

– Не понял?

– Не исключено, что дроу, решив служить твоему королю, начнет убирать других приспешников. Чтобы в конечном итоге стать правой рукой короля. Ближайшим помощником. Власть и богатство, ну ты понял... Известно что-то о том, из какого он Дома, если знатный, или хотя бы города?

– Дом Арн'Кай.

– Что?!
– воскликнул Тиэль.

– Р'Энкор К'Айрэн'Кинн из Дома Арн'Кай?
– спросил главный старейшина.

Кархад кивнул:

– Он самый. Известный тип...