Я вскрикнула, рывком возвращаясь из сладкого дурмана небытия, и неожиданно даже для себя расплакалась. Беззвучно, глотая ручьем текущие слезы. От усталости, боли, обиды, навалившихся как-то сразу. И от виноватого тона Риннара становилось только хуже.

— Санни, не реви. Все будет хорошо… Сейчас придет доктор Реддер и вытянет из тебя эту дрянь… Санни? Ну посмотри на меня… Хорошо. Вот так. Не плачь. Я не хотел тебя обидеть. Тебе просто нельзя спать. Если уснешь, то навечно. Санни? Санни! Мэтр Вилгош, она глаза не открывает!..

— Ахха, — задумчиво сказал кто-то, и я распахнула глаза, задыхаясь от чистой силы, омывшей тело.

Доктор Реддер, почтенный сухонький старичок в неизменном строгом костюме, взирал на меня полным любопытства взглядом.

— Туманный змей, значит, покусал? — протянул он и опустился на колени, не обращая внимания на грязь. — Ахха. Ну ничего, ничего, девочка… Милорд Вилорен этих олухов куда сильнее покусает…

Студенты, сгрудившиеся неподалеку, дружно побелели. Риннар, по-прежнему удерживающий меня в сидячем положении, одобрительно усмехнулся.

Доктор, не церемонясь, разрезал рукав плаща, а затем и платья, чтобы добраться до раны, и ощупал ее длинными чуткими пальцами.

— Ахха, — многозначительно проронил он и потер ладони. — Будет больно.

— Если у нее отпадет рука, будет еще больнее, — с присущим ему тактом хмыкнул мэтр Вилгош. — Риннар, справишься?

Горячая ладонь сжала мою холодную, и у меня не нашлось сил вырваться.

— Не пыхти, Далларен, — в излюбленной манере своего наставника сказал Риннар. — Так будет легче, я заберу часть боли. И вот еще… — Он положил на мои колени мой же зонт.

— З-зачем он мне? — отбивая зубами дробь, спросила я.

— Можешь потом меня им стукнуть. Если тебе от этого легче станет, — пожал плечами боевик. — А пока закрой глаза и держись.

Станет. Определенно станет. Я крепко зажмурилась, вцепившись в его ладонь, и от сладости мыслей о предстоящей мести почти не ощущала обещанной доктором боли. По крайней мере, другого объяснения этому я не видела: в то, что Риннар забрал гораздо больше, чем следовало, совершенно не верилось.

— Как романтично!

Я мрачно посмотрела на Ритту. Подруга сидела за заваленным бумагами и книгами столом, вертела в руках остро заточенный карандаш и мечтательно улыбалась.

— Нет, и правда, Санни, — игнорируя мое недовольное сопение, продолжала она, — от зависти к тебе недобрая половина девиц зачахнет…

Я повыше подтянула одеяло и в который уже раз потрогала левую руку. Не отпала, хвала Творцу и всем младшим богам, и даже чувствительность не потеряла, чего так опасался доктор Реддер. В общем и целом все закончилось благополучно, но поводов для зависти я в упор не замечала. Зато для размышления оных имелось слишком много…

Никогда не задумывалась, что на территории университета может быть опасно. Как и о том, что студенты-боевики опасны сами по себе. Очень надеюсь, что туманного змея выпустили по нелепой случайности, а не намеренно. Но в любом случае виноватым придется несладко… А мне просто невероятно повезло — рядом оказался мэтр Вилгош.

И Риннар.

Непреходящая головная боль, подкинувшая новую загадку.

В том, что Ринн спас меня, не было ничего странного — не злодей же он в самом деле. А вот его поведение… Оно настораживало. Никаких язвительных выпадов, попыток разозлить, насмешек… Честно, я их ждала. И, не дождавшись, сильно удивилась и растерялась.

Даже зонтиком не воспользовалась.

— Тут все просто, — хихикнула Ритта, с которой я, не выдержав, поделилась терзавшими меня сомнениями. — Удар по голове пошел Риннару на пользу.

— Не уверена, что удар по голове может пойти на пользу, — пробормотала я. — Скорее уж во вред… А если у него там что-то нужное окончательно отвалилось?

— А если, наоборот, на место встало? — приподняла брови подруга. — Санни, не страдай ерундой. Если в результате Шариден от тебя отстанет, этому можно только порадоваться.

Пока что я радовалась тому, что жива и относительно здорова. А что касается остального… Ритта права. Не стоит искать проблемы там, где их скорее всего и вовсе никогда не существовало.

А вот прописанный доктором постельный режим не радовал, но он был альтернативой заключению в палату, под строгий надзор, и потому пришлось с ним смириться. А его соблюдение неплохо обеспечивал страх перед внезапным — как всегда — явлением леди Геллеи. Она уже дважды материализовывалась посреди комнаты, окидывала меня, покорно возлежащую на подушках, недоверчивым взглядом и, помахивая пушистым хвостом, весьма неожиданным в человеческом обличье, растворялась в воздухе. Ритта тихонько ругалась себе под нос и обещала нажаловаться на нее лично милорду Вилорену, но, как и я, прекрасно знала, что леди Геллея в качестве повода явиться пред светлые очи ректора совершенно никуда не годится. Жаловаться на капризы погоды и то эффективнее, чем на призрачную девицу. Она называла себя душой университета и свято верила, что имеет право вмешиваться во все его дела, а студенты, несомненно, являлись важнейшим делом университета и, как следствие, самой леди Геллеи.