От выполнения Формы с Духом я ощущал крайний подъем, а после испытывал полный упадок сил, но продолжал заниматься данной техникой. Также нам внушали важность того, чтобы никогда не рассказывать никому о том, что мы знаем о Форме с Духом, поскольку люди бы начали просить поделиться ею с ними. Вся наша система базировалась на нейтрализации оппонента одним ударом. Цель – полное выключение нормального функционирования тела противника. Это означало, что мне следовало быть очень осторожным в обычной школьной драке так, чтобы избегать серьезных повреждений или даже смертоубийства. Причина того, что я делюсь этим с вами в том, что очень важно научиться самозащите. Теперь я мог безбоязненно ходить в любое место и знал, что сумею позаботиться о себе в любой ситуации. Я осознал, что страх – это “толчок”, который можно существенно уменьшить, если не устранить посредством медитации. Опыт выхода из тела убедил меня в реальности жизни после смерти, и мне не следует бояться ситуации, в которой меня могут убить. Такая тренировка дала мне мужество ступить на передний край борьбы с глобальным противником, стремящимся убить миллиарды людей.

Давать отпор

Следующая драка произошла в самом начале тренировок, перед тем, как я начал изучать Форму в Духе. Тощий ребенок с длинными коричневыми волосами и кривыми зубами подошел ко мне в классе, когда в нем находилось всего несколько других детей. Он начал оскорблять мой вес грубыми словами, смеясь и улыбаясь. Он был очень удивлен, когда я вдруг бросился на него. Я схватил его двумя руками и рычал как лев, пока швырял его тело через семь парт. Он сильно ударился спиной о стену. Я изменил интерьер четверти классной комнаты, составив все парты вместе по обе стороны своего пути. Удар выбил из задиры дух. Я пригвоздил его к стене и смотрел на него глазами тигра-убийцы, давая понять, что если он сделает что-либо еще, я порву его на куски. Он пребывал в полном шоке, в ужасе втягивая в себя воздух и идя напопятный. Я позволил ему уйти, и он больше никогда не пытался меня задирать. Слухи о том, что все изменилось, разнеслись очень быстро, и число эпизодов с оскорблениями сразу же уменьшилось.

К тому времени, как произошла следующая драка, я уже много работал над техникой, называвшейся “драка на близком расстоянии” или “клейкие запястья”. Суть состояла в захвате территории противника так, чтобы вы оказались на расстоянии всего 30 см от его лица. Это создавало неприятелю неудобство, и он пытался отстраниться так, чтобы вас ударить, и это было его крахом. Вы обхватывали руками его запястья так, что всегда знали, куда направляются его руки. Кроме того, нас учили текучим движениям, позволявшим блокировать руки врага и наносить удары при любой возможности. Это похоже на шахматную игру боевых искусств, и успешный удар обычно включая вращение вокруг одной из рук противника. Мы тренировали это долгие периоды времени на медленной скорости. Смысл был в том, чтобы, когда это понадобиться, все происходило бы инстинктивно и на гораздо большей скорости.

Однажды качок Стив подумал, что было бы забавно попытаться отшлепать меня на уроке физкультуры. После этого он неоднократно пытался быть меня в классе клюшкой от лакросса (игра типа хоккея). Я его даже не боялся. Я начал улыбаться и без усилий блокировал каждый удар, который он пытался нанести. Одновременно я легко тыкал его в лоб пальцами левой и правой руки. Так я давал понять, что легко могу его полностью измотать. Другие дети увидели это и начали смеяться. Я действовал, по крайней мере, вдвое быстрее, чем он, у него не было никаких шансов. Я улыбался как саркастический драчун, а он расстраивался все больше и больше, и это разрушало мою концентрацию. Он отступил и ударил меня по левой щеке так сильно, что на месте удара остались красные отметины от пальцев. Я оттеснил его назад, вынуждая беспомощно свалиться на землю. “Никогда не делай этого снова”. И все так и произошло. Он решил, что для него будет намного безопаснее быть со мной приятным, и даже шутил со мной, но сильно ударил меня в ходе игры в лакросс двумя годами позже. За все всегда воздается. Вам следует беспокоиться не только о карме, но и о самих людях и их друзьях.

Глава 8

Темная ночь души

После этой драки я в последний раз сходил в путешествие бойскаутов. Нас повели на базу ВВС Платтсбург. Мы побывали в тех же бараках и ходили в те же здания, которые увидели бы, если бы завербовались в армию или присоединились к ней по призыву. Отец жестко предупредил меня никогда не идти в армию, так как им однажды сержант-инструктор по строевой подготовке сказал: “Как только ты ставишь свою подпись, твоя задница принадлежит мне”. Мы уже носили военную униформу и тренировались с целью повышения звания, дававшего новые нашивки на одежде. Бойскауты были “воротами” в армию, и на базе чувствовалось нечто крайне навязчивое и пугающее. У меня еще было достаточно ЭСВ, чтобы явно ощущать повсюду зловоние смерти. Люди, жившие здесь, боялись за свою жизни и пребывали в глубокой депрессии от расставания со своими домами, друзьями и семьями.

Через неделю я пришел домой к Кевину, и мы решили поставить палатку и разбить лагерь на заднем дворе. Он настаивал, чтобы мы принесли все для лагеря за один раз, и это очень нас измотало. Я пытался ему помочь, но не понимал, как собирать палатку. “Дэвид, отвали. Ты не знаешь, что делаешь”. Я пошел к гамаку, бесстрашно бросился в него, и после многих безуспешных попыток в предыдущие визиты, когда мне мешал страх, мне, наконец, удалось улечься в него. Кевин работал, а я оттягивался. Он попытался натравить на меня свою собаку, Эскалибура, но это не сработало. “Подними свою ленивую задницу и помоги мне!” Я встал и долго избавлялся от листьев на одежде. Мне совсем не нравилось такое обижающее отношение.

Вдруг, позади себя я услышал свистящий звук. Я повернул голову и увидел мгновенную вспышку серебристого света. Что-то ударило меня по голове, очень-очень сильно. На этот раз свет ударил слева, как раз возле уха. Боль была невыносимой, хуже, чем на ледяной горке. Внешний край уха пребывал в полной агонии, как будто его кололи ножом и жгли огнем одновременно. Я инстинктивно схватился за ухо и, крича, начал бегать по двору. Эрик засмеялся и приказал собаке догнать меня: “Поймай его, девочка!” Колли, похожая на телевизионную собаку Лэсси, была счастлива побегать за мной. Поскольку я продолжал кричать и плакать, Кевин начал называть меня киской и сказал, что ничего не произошло, и я должен заткнуться. Я свалился на землю, и Эскалибур начал вылизывать мою руку, что эхом отражалось в ухе. Я вытянул руку, и она оказалась покрыта красным, снизу доверху. Кожи не видно. Белая рубашка повсюду забрызгана пятнами крови. Меня сильно пугало, что собака-вампир пьет мою кровь. И лишь через много лет я понял, что она пыталась спасти мне жизнь, очищая и зализывая рану.

Подбежал Кевин, увидел кровь и начал причитать: “О, Боже, о, Боже”, пока тащил меня в дом. Он оставил меня одного в ванной за закрытой дверью, а сам звал родителей и спрашивал, что делать. Он сказал, что у них есть страховка HMO, и они смогут мне помочь. Кевин приказал мне не смотреть на себя в зеркало и открыл дверцы шкафчика, чтобы они смотрели на стену. Потом он ушел. Череп и ухо пульсировали от невообразимой боли, которая делала запах жидкости для полоскания рта, старого мыла и плесени в ванной еще хуже. Через несколько минут, пока я прислушивался к тому, как Кевин мечется за закрытой дверью, я трезво повернул зеркало к себе. Плоть и хрящ на ободе уха были окружены совершенно круглым кольцом.