– Вам скучно, Наири? Потерпите. Совсем скоро вся ваша жизнь изменится.

– Меня и прошлая устраивала, - Анна откусила печенье и потянулась к чашке.
– Пусто!

Эйр тут же испарился. Через несколько минут на столике исходила паром кружка, стоял молочник и сахарница.

– Быстро ты. Так когда Лаир вернется?

Инкуб достал телефон:

– Не терпится попробовать её стряпни?

– Не терпится поболтать. С тобой скучно. Заладил одно и то же: Наири, Наири...

– Прошу прощения, - Эйр поклонился и отошел к окну. Из прижатой к уху трубки слышались длинные гулки.

– Что, не берет? Ну и не надоедай девочке. И отойди от окна - может, я в последний раз на звезды любуюсь.

– Звезды в Эстрайе...

– Это в Эстрайе. А я про наши, земные.

Анна открыла створку и зажмурилась, подставляя лицо ворвавшемуся ветру. В носу засвербило и она громко чихнула.

– Будьте здоровы, Наири!

В дверях стояла Лаир.

– Спасибо!

Эйр покосился на Анну, словно боясь, что она исчезнет, и быстро вышел из комнаты. По дороге зацепил под локоть Лаир и утащил за собой. Анна поглядела в след, пожала плечами и опять взяла печенье.

– У меня стресс. Мне нужна вкуснятина!
– сообщила она своему отражению в экране выключенного телевизора.

Лаир превзошла саму себя. Длинный журнальный стол ломился от яств, большую часть которых Анна угадать так и не смогла. Маленькие, на два-три глотка пиалы закрывали всю поверхность. В них светились серебряными отблесками прозрачные бульоны, темнели разнообразные супы, золотились густые похлебки. В крохотных блюдцах горками лежали кусочки чего-то непонятного, но очень вкусно пахнущего. И красивого. Казалось, лето расщедрилось и подарило пиршественному столу все свои краски и яркость. Словно солнце залило цветущую поляну.

– Очаровательно!

Лаир улыбнулась, склонилась в низком поклоне и исчезла на кухне, стоило Эйру чуть повести бровью. Сам инкуб откупорил бутылку белого вина и осторожно наполнил бокал.

– Мне что, и сейчас одной есть?

– Наири, здесь нет достойных вас сотрапезников.

– Старая песня. Ты как заезженная пластинка, Эйр. Даже угадывать не надо, что скажешь в следующий момент.

Аппетит пропал. Но Анна честно выпила пряный бульон и пожевала травку, пахнущую свежим ветром - Лаир старалась, не стоило её обижать.

– Благодарю. Я спать.

Эйр всполошился:

– Вы плохо себя чувствуете? Совсем не ели...

– Я устала. А завтра трудный день. Все, спокойной ночи!
– она старательно растянула рот в зевке.

"Церемония отхода ко сну" прошла в ударном темпе. Анна изо всех сил делала вид, что засыпает на ходу. Но когда свита покинула комнату, заснуть не смогла. Лежала до рассвета, пялясь в белеющий потолок. Её заметно потряхивало, но отступать от намеченного Анна не стала. Тут, в этом мире живут дорогие ей люди. Играть их жизнями - преступление. Наконец, утро сжалилось над измученной бессонницей Анной и потеснило ночь. Эйр и Лаир, встречавшие свою Наири на пороге комнаты, выглядели очень торжественно. Анна оглядела их, поежилась, и тут же переключила внимание на аромат, доносившийся с кухни.

– А мне нальете?

Эйр никак не мог искоренить привычку Наири завтракать только кофе. Но сегодня она послушно съела все: яичницу с сосисками, которую, помня о прошлой ошибке, Лаир поджарила как следует, горячий бутерброд с сыром и ветчиной и стакан персикового сока из пачки. Здесь было тяжело достать свежевыжатый, из настоящий фруктов, разве что апельсиновый. Но его, как убедился рораг, Анна не любила.

Как только госпожа поела, Эйр скатал ковер. Пыль под ним слежалась равномерным слоем, и рораг пришел в ужас:

– Ох, простите, госпожа. Я понимаю, что это жилище...

А Наири, казалось, было все равно:

– Раскатай обратно, вот и не видно будет. Мы же здесь ненадолго?

– Мне нужно нарисовать символы перехода. А здесь для этого подходить только пол... Госпожа, прошу вас перейти на кухню. Там неудобно, но уборка вас потревожит...

– Да уж. Потревожит... Хоть какое-то развлечение, - Наири поджала ноги, показывая, что с места не двинется.

Пришлось сметать мусор и вымывать пол в её присутствии. Эйр изнывал из-за нарушения этикета, злился на себя, что не смог обеспечить Наири подходящего жилья, на Лаир, которая двигалась со скоростью улитки... На саритов, да и на оба мира. При взгляде на Анну раздражение усиливалось, как было всегда, когда Эйр чувствовал себя виноватым.

– Наири...

– Мммм?
– Анна оторвалась от созерцания спины Лаир.

– Простите, что отвлекаю от размышлений...

– Знаешь, на что можно смотреть бесконечно? На то, как течет река, горит огонь, и работает другой человек...

Наири улыбалась, но обреченность укутывало её ровным коконом, не выпуская её чувства наружу. И отсекая любой поток снаружи. Прорвать, преодолеть этот барьер казалось Эйру необходимым, но сил здесь и сейчас не хватало. Здесь нужны были другие инкубы. Или полукровки. Он, рораг, должен лишь защищать...