– Разумеется, у него был план, – соглашается Норин.

– Вот именно. Все поступки Ари сумбурны, привлекают слишком много внимания. Я не силен в составлении стратегий, но разве плохие парни заявляют о себе? Только идиоты выставляют преступления напоказ. В жизни убийцы молчат и просто делают свое дело.

– Ариадна отвлекает наше внимание, – неожиданно протягивает Джейсон, нахмурив брови, и наклоняется вперед, изучая фотографии. – Она хочет, чтобы мы думали о ней.

– В то время как происходит нечто более важное, – протягивает Хэйдан, встревожено посмотрев на меня, и я громко сглатываю. Становится тихо. Из окна прорываются порывы холодного ветра, шум, проезжающих машин, а мы просто стоим по кругу и не шевелимся.

Что задумал Люцифер? Для чего ему на самом деле понадобилась Ариадна?

– Подождите, – едва слышно шепчет Мэри-Линетт и берет в руки один из снимков.

– В чем дело?

– На его груди, взгляни-ка Норин, я видела нечто подобное. Как же называется...

– Пентаграмма? – Не понимаю я, склонившись над фотографиями.

– Нет, не пентаграмма.

– Разве? Круг и пересеченные линии, треугольники. – Я растерянно взмахиваю рукой и с силой стискиваю зубы, когда боль лавиной прокатывается по спине. Черт.

– Это не треугольники, Мэтт. Это звезда.

– Какая еще звезда? – Недоуменно переспрашивает Хэйдан, отняв у Мэри фото, а я с изумлением отмечаю, как вытягиваются лица сестер Монфор. Опять они знают о чем-то, о чем я не имею ни малейшего понятия.

– Это звезда Хаоса, – объясняет Норин, выпрямив спину, и отворачивается; она вдруг сжимает в кулаки пальцы, отходит назад, морщит лоб, а я терпеливо жду продолжения. Не хочу торопить Монфор. Ее лицо бледнеет так сильно, что становится не по себе, и я жадно наслаждаюсь мнимыми секундами спокойствия.

– Ящик Пандоры! – Внезапно кряхтит Дюк Роттер и прыскает со смеху. – Вот же вас угораздило вляпаться в такое дерьмо, ребята. Поздравляю.

– Ящик Пандоры? Это же сказки. – Я устало закатываю глаза. – Миф для малолеток.

– Подожди...

Норин отмахивается от меня, как от надоедливой мошки, а я раздраженно щурюсь.

– Чего подождать? Пока вы придумаете, как усугубить ситуацию?

– Я пытаюсь сопоставить факты.

– Нет, вы пытаетесь приплести их к своей безумной теории.

– Моя теория не безумна.

– Если она строится на легенде, написанной каким-то шизофреником-фантастом...

– Она строится на истории моего вида, – рявкает Норин, стремительно повернувшись ко мне лицом, и сводит черные брови. – Мы опять возвращаемся к тому, с чего начали. Ты опять пытаешься отрицать то, о чем не имеешь ни малейшего понятия.

– Но...

– Хватит думать головой, – командует женщина, тыкая в меня пальцем, – ты уже не в своем мирке, где любое отхождение от нормы – вымысел. Здесь легенды – реальны, мифы – реальны. Оглянись, ты находишься в компании черной вдовы, оборотня, ведьмы и брата, который вернулся с того света. Ты сам живешь в одной из тех легенд, которые отрицаешь.

Я стискиваю зубы и горячо выдыхаю, накопившийся воздух. Она права. Права. Но я не могу согласиться так просто, не могу поверить так легко. Я семнадцать лет жил в мире, где даже удача казалась проявлением мистики. На восемнадцатом году все изменилось.

– Мы читали об этом, – задумчиво протягивает Мэри, – или мама рассказывала.

– Что именно? – С интересом спрашивает Хэйдан.

– Люцифер уже открывал ящик Пандоры, много столетий назад.

– Так что ему мешает сделать это снова самостоятельно?

– Один и тот же человек не может открыть ящик дважды.

– Ну, разумеется, – шепчу я, сдавив пальцами переносицу. – И почему Ари?

– Чтобы выпустить наружу пороки и болезни, надо обладать силой. Простой человек не сможет открыть ящик, он умрет, а с его смертью в сосуд вернутся и все грехи.

– Но Дьявол не может умереть. – Как бы невзначай напоминаю я, поджав губы. – Так почему нас до сих пор не атакуют грехи, выпущенные давным-давно наружу?

– Уверен, что не атакуют? – Тихо усмехается Норин и отводит взгляд. – Со временем последствия перестают быть катастрофическими. Но даже сейчас мы чувствуем отголоски того, что случилось много веков назад. Если Ари откроет ящик...

– Пострадает много людей, – поясняет Мэри, – прежде чем все наладится.

– Значит, мы не должны ей этого позволить.

– Но она уже преступила к обряду. К жертвоприношению. Мы были уверены, что она здесь ради мести. А она следовала инструкциям, которые науськивал ей Люцифер.

– О чем вы?

– Четыре состояния, четыре жертвы. Огонь, вода, земля, воздух.

– Барнетта нашли подвешенным к потолку, – нахмурившись, тянет Мэри-Линетт.

– Грегори Тимболда – в поле. – Добавляет Хэрри.