В центре озера поднималась фигура. Петра узнала ее. На нее через воду смотрела ее мать. Петра затаила дыхание. Затем медленно покачала головой.

Ее палочки больше нет. Сломалась. Девушка больше не могла вспомнить, как творить магию без нее. Хотя попыталась.

«Что ты делаешь?» - настороженно спросил голос у нее в голове.

– Ты прав, - спокойно сказала Петра, поднимая руки над водой.
– Никто не придет. Никто не будет вмешиваться в мой выбор.

Голос, кажется, встревожился. «Тогда что ты собираешься сделаешь?» - строго потребовал он.

– Я буду голосом добра, - ответила Петра твердо и спокойно. – Это мой собственный выбор. Никто не заставляет меня. Я выбираю сторону добра, несмотря на то, о чем я мечтала и чего жаждала. И на этот раз, это полностью мой выбор.

Петра сконцентрировалась. Она обыскивала воду своим сознанием, желая раскрыть ее тайны. Озеро по-прежнему оставалось темным и неподвижным. В центре, возвышаясь над волнами, стояла фигура ее матери, полоса мерцающего лунного света отбрасывала ее отражение на воде. Она начала медленно приближаться к причалу.

«Не будь дурой. Ты верила в то же самое, когда была у подземного озера. Ты тогда думала, что изменишь ход судьбы, и вот ты здесь. Ты ничего не изменила. Ты только отложила неизбежное!»

К своему собственному изумлению Петра чуть не рассмеялась.

– Знаешь, сегодня я слышу это уже второй раз, - сказала она, сжав со скрипом зубы и снова сосредоточилась.

– И ты знаешь, что еще?
– продолжила она, понизив голос до хриплого шепота.
– Я думаю, что вы оба не правы.

Петра снова погрузила сознание в мутные черные глубины озера. Оно было удивительно холодным, совершенно безликим. Черная вода, казалось, слегка сопротивлялась, чтобы помешать ей. Петре совершенно не за что было ухватиться. Или было? Она рылась в памяти, пытаясь вспомнить его основную форму, воскрешая свои самые глубокие воспоминания. Это все еще было там, конечно же, и теперь, когда она вызвала его в голове, озеро уже не могло скрывать его реальность. Тем не менее, не было никакого способа, чтобы она могла сдвинуть его, даже если бы у нее была палочка. Это было невозможно, и все же это был единственный вариант.

Она достигла своей цели, с помощью сознания и рук, пытаясь пробудить до сих пор дремавшие силы.

Что-то в воде начало двигаться – что-то очень большое.

В озере фигура ее матери остановилась. Был виден только ее силуэт, призрачные очертания – она умоляюще протягивала к Петре руки. Потом медленно, она снова начала тонуть.

«Ты не единственная, кто владеет силой», - угрожающе произнес голос в голове Петры.

Как только он проговорил, что-то выстрелило из воды, что-то, исходившее из-под причала. Оно было похоже на белый палец, огромный ледяной столб. Холод окутал левую руку девушки, и она поняла, что она сама каким-то образом наложила заклятие обледенения. Она пыталась остановить его, но не могла одновременно бороться с ним и удерживать предмет, находящийся в воде. На это потребовалось бы слишком много усилий.

«Я – это ты, а ты – это я. Ты не можешь выбрать свет, пока я выбираю тьму. Ты не сможешь противиться судьбе, это как будто позволить разорвать себя на две части».

Ледяной столб с треском изогнулся, создавая извивающийся, замороженный мост. Он заканчивался у ног матери Петры, и к удивлению девушки, ее фигура снова оказалась на поверхности, выдернутая из воды и поддерживаемая наверху какой-то силой. Темный силуэт снова начал двигаться, ступая бесшумно по ледяному мосту.

Это не сработало. Петра потеряла цель под водой. Во всяком случае уже не было никакого смысла в этом. Иззи должно быть мертва. Слишком поздно. Мать Петры была всего в нескольких шагах. Девушка разглядела печальную улыбку на ее лице по мере того, как она приближалась, ее руки были раскинуты в сторону, как будто хотели обнять.

«Не сопротивляйся. Добро – это миф. Важна только сила. А также – вернуть все, что ты потеряла. Прими свою судьбу или погибни, сражаясь с ней. Ты не являешься добром. Не существует такого понятия. Теперь ты знаешь это, не так ли?»

Петра посмотрела в лицо матери. Все, что нужно было сделать – это протянуть ей руку, помочь ей встать с ледяного моста на причал. И все, наконец-то, закончится. Наверное, голос был прав.

И вдруг Петра поняла, что ее это уже не волнует.

Она прищурила глаза. Сейчас в них не было слез. Она глядела в лицо мертвой матери, и ее собственное лицо застыло, стало устрашающим словно лицо богини.

– Добро становится мифом, только когда хорошие люди перестают верить в него, - сказала она. Она обращалась не к голосу в тайном уголке своего сознания и не к призраку своей матери. Она говорила это самой себе. – Может быть, это бесполезно, но лучше погибнуть, попытавшись, чем не пытаться вообще. Если я не добрая, то уж точно не злая. Я нахожусь в середине. И в каком направлении мне пойти – решать только мне, и никому, кроме меня.