Весь день ремонтируем лабаз, а вернее пристраиваем еще один отсек к уже имеющемуся. Агаша, как заправский прораб-мастер, руководит нами. Удивительна ее практическая хватка! Она все знает и умеет — и как разметить, и как построить, как пилить и как гвоздь забить, и все остальное. Требует только высокое качество работы, конечно, мягко и в вежливой форме. Вот бы ее контролером на какой-нибудь завод или начмедом в больницу, а нашим студентам бы хоть немножко ее практической хватки и умений. Вечная проблема — как научить студентов практическим навыкам? А здесь сама жизнь, борьба за существование принудили Агашу, как и остальных Лыковых, овладеть всем необходимым на практике.

Агаша четко реагирует на любую шутку и тут же отвечает улыбкой или заливисто смеется, прикрыв рот платочком. Например, строим лабаз, говорю Агафье: «Давай напишем объявление для медведя красным или голубым фломастером — Не влезай, убьет!» Хохочет взахлеб, понимая всю абсурдность данного предложения. Потом отвечает: «Дак не грамотный!» И вновь заливисто смеется.

Лыкова младшая очень отзывчива. Увидев, что я расстроился, потеряв крестик, подаренный мне три года назад Натальей, она пошла в избу и вернулась с новым крестиком. Тут же сделала гайтан (веревочку) из конопляной нитки для крестика и надела мне на шею. А в придачу дала запасной клубок ниток из конопли, чтобы можно было сделать гайтан, когда сотрется старый. Надпись на крестике гласит: «Царь славы ИЕСУС ХРИСТОС — сын Божий. Да воскреснет Бог и разыдутся врази его и да побежат от лица его».

Во время работы над лабазом Агаша как-то сблизилась с нами и даже дала осмотреть больную руку. При обследовании в области сухожилий лучевого сгибателя кости и плечевой мышцы отмечается припухлость, здесь же при движении мышц, появляется крипитация (хруст). Поставлен диагноз: крипитирующий тендовагинит (воспаление сухожильных влагалищ). Наложена тугая иммобилизирующая повязка. На нее Агаша согласилась после того, как сама вымочила бинт в ручье и высушила его. Это принесло ей некоторое облегчение. Вероятно, данный факт, а также наша практическая помощь Лыковым (пилка дров, постройка лабаза и др.), вызвали доверие Агафьи к нам, к «нехристианскому» доктору и вечером мы уговорили Агашу полечить руку (невероятно, но факт!). Растопили на костре в жестяной баночке свечи и сделали стеариновые аппликации на руку. Боялась Агаша очень-очень, но все-таки дала наложить повязку. Но вначале нам пришлось долго убеждать ее, что растопленные в жестяной баночке и «прожаренные» на костре свечи «чистые», еще «лучше, чем мытые в ручье». Попутно я подсчитал пульс у Агаши, он вначале был 84 удара в минуту (вероятно, она волновалась), а затем стал реже — 70 уд/мин., ровный, хорошего наполнения, не напряжен.

Всю ночь тайга тревожно шумит, по каньону Абакана дует сильный ветер. Осины шелестят, как будто идет дождь. Ночью было довольно холодно. После ухода Николая Михайловича, мы с Львом Степановичем имеем по персональной палатке. «Каир» устроился у меня в ногах у палатки.

26 августа. Утро довольно холодное. Уже явные приметы осени: много красного и желтого на земле, кое-где желтеют осины и березы. С каждым днем все краснее брусника, утром поел ее с удовольствием, благо ходить никуда не надо — она под ногами. Комаров почти не стало, но много мошки.

После завтрака снова строим лабаз. Валим лес, пилим, таскаем на своих спинах, подтесываем и подгоняем бревна. Одним словом, осваиваем смежные специальности лесоруба, плотника, грузчика и др.

Дед второй день занимается, на наш взгляд, ненужной работой — выкорчевывает пни, убирает камни возле избы. В нашу работу он практически не вмешивается. Присматривает за нами Агаша. На лабазе полно запасов сухой картошки, сухариков и хлеба, кедровых орехов. Имеющихся запасов, по-моему, хватит на несколько лет. В хозяйстве Лыковых довольно много беспорядка и нецелесообразности, часто заметна безалаберность — то, что достается с таким трудом, гниет и пропадает.

В своих решениях Карп Осипович упрям, даже когда это явно нецелесообразно. Агаша же дельные предложения принимает как надо и даже спорит с «тятей». Агаша рассказывает: «Когда делали лобаз у ручья, тятя одну доску выстругал, да и та косая, еле приладила».

Эльвира Викторовна и Лев Степанович спросили разрешение у Карпа Осиповича нарисовать его портрет красками. Он вежливо, чисто дипломатически, отказался: «Здоровье-то у меня плохое. Сегодня здесь, а завтра там».

Сегодня Агаша долго рассказывала нам, почему нельзя фотографироваться и когда будет конец света. По ее словам, 9 лет еще будут спокойными, а дальше не известно, что будет. Восьмитысячного года вообще не будет (сейчас по их летоисчислению 7491 год).

Весь день достраивали лабаз. С утра Агаша даже не подходила к нам. Вероятно, молилась, делала свои дела, обедала. Обед — это они едят первый раз, он может быть и в 11 и в 15 часов. После обеда Агаша пришла посмотреть на нашу работу и осталась довольной: «Добре, добре!» К вечеру похолодало. Когда мы уже заканчивали крыть крышу лабаза, пошел град! Пришлось укрыться от его ударов под крышу. Чуть позже стало так холодно, что изо рта шел пар. Вот они какие, Саяны! Лабаз закончили строить к вечеру полностью.

Замечаю, что твердого распорядка дня у Лыковых не существует, он меняется в зависимости от конкретных условий (праздничные или будние дни, необходимость проведения какой-либо работы и др.). Встают Лыковы около 7 часов утра. Начинают необходимую работу по хозяйству (затапливают печь, варят еду и т. д.). Одновременно мимоходом и с перерывами читают утреннюю молитву «Благодарение богу». Ужин начинают готовить не ранее 7 часов вечера, часто значительно позднее. Затем читают вечернюю молитву и ужинают (в пределах от 9 часов вечера до I часу ночи). Таким образом, они едят только два раз в день. Спать ложатся поздно, не ранее 12 часов ночи, а иногда и в два часа. Получается, что спят они мало, 5–7 часов.