вампир, как стареют его дети? Потерял ли он жену, которую любил?

В этот раз Рафаэль не ответил и подтолкнул ее к спальне.

– Ты должна отдыхать или не сможешь летать на бал когда придёт время.

Она подчинилась, потрясенная правдой, которую он заставил ее осознать.

Рафаэль положил руки на ее плечи.

– Развяжи повязки.

Жар его тела, как опьяняющая ласка, невидимая, неотвратимая.

В тот же миг ее крылья стали сверхчувствительными, охваченными желанием,

затмевающим все остальное. Стоило усилий дышать, говорить.

– Рафаэль, ты у меня в голове?

Говоря, Елена вытянула и развязала повязки, которые пересекали крест накрест ее грудь.

– Нет. - Длинные, сильные пальцы дразняще прикоснулись к ее ключицам, спустились к

груди.
– Такая мягкая кожа, Охотница Гильдии.

Казалось, каждая клеточка ее тела горела от неутолимой жажды.

– Тогда, что со мной происходит?

– Твое обращение все еще продолжается.

Рафаэль снял с нее топ, она ощутила кожей касание каждой тонкой ниточки, и вздрогнула

от легкого прикосновения кончиков его пальцев.

– Знаешь ли ты, какова на вкус твоя шея? - Он накрыл губами то самое место. - Огонь и

земля, весенние бури с примесью стали.

Елена задрожала, потянулась назад и запуталась рукой в густом шелке его волос.

– Такой ты меня видишь?

– Это и есть ты.

Рафаэль провел рукой верх по изгибу ее бедра, неспешное обольщение, оставившее ее в

томительном ожидании.

Но ничто не могло подготовить ее к ошеломительному ощущению его руки на своей

груди, его желанная цель. Она только наблюдала, не в силах двигаться, отзывалась на

малейшую перемену в нем.

Снова он поцеловал ее в шею, вызывая взрыв чувств. Сжав руку, Елена потянула Рафаэля

за волосы, развернулась и обхватила его лицо ладонями, накрывая этот красивый,

жестокий рот своим.

Поцелуй был диким, яростным от ее желания и его примитивного собственничества. Одна

мужская рука легла Елене на бедро, другая сжала шею, не давая ей отодвинуться.

Ее груди были прижаты к его рубашке, ткань которой восхитительно - почти до боли -

царапала ее чувствительные соски.

Она прикусила его губу в отместку за то, что он с ней делал.

Рафаэль ответил ей тем же, но удержал ее губу, отпуская плоть с медленной

сосредоточенностью, вынудившей ее сжать бедра в приливе влажного жара.

Она скользнула рукой под его рубашку. Рафаэль схватил ее за запястье.

– Нет, Елена.

– Я не настолько слаба, - разочарованно ответила она. - Не беспокойся.

Его рука сдавила на мгновение ее запястье, затем он отпустил ее и отступил на шаг,

разрывая их близость. Готовая бороться с ним за то, в чем нуждалась, Елена взглянула

вверх... и застыла.

– Рафаэль.

Голубое пламя бушевало в его глазах, смертельное, как ангельский огонь, брошенный им

в Урама в той последней, решающей битве.

– Иди спать, - холодным, как лед, голосом приказал Рафаэль.

Но огонь в его глазах продолжал пылать.

Чувствуя, как болезненно сжалось ее сердце, Елена обняла себя руками, прикрывая грудь.

Она не знала, кого защищает, себя или его.

– Ты вернешься?

– Ты на самом деле этого хочешь?

Рафаэль повернулся и прошел через балконные двери прежде, чем Елена успела ответить.

Она посмотрела, как он взмывает в безграничную темноту горной ночи, затем закрыла

двери, на ладонях остались темно-красные полумесяцы от впившихся в кожу ногтей, и

побрела в кровать.

Но хоть и натянув на себя все до единого одеяла, прошло много времени, пока она

перестала дрожать.

Она думала, что знала, была уверена, что поняла. Но это не так. С тех пор как проснулась,

она обращалась с Рафаэлем, как будто он был "безопасным". Сегодня ночью ее ждало

горькое разочарование.

Рафаэль никогда не будет безопасным. Все, что нужно - один неверный шаг, и он мог ее

убить.

Достаточно ли она сильна, чтобы пойти на такой риск, воспользоваться шансом?