– Я рад.

– Тому, что профессору не удалось взорвать лабораторию с важными уликами и нас в комплекте к ней? Я тоже, - не удержавшись, съязвила я.

Лорд попытался сдержать улыбку. Неудачно.

– Не стоит подозревать профессора в членовредительских планах, до сих пор ее действия редко влекли за собой разрушительные последствия, - предпринял попытку успокоить меня лорд.

– Но такие случаи, все же, имели место?
– посчитала нужным уточнить.

– Да, пару раз бывали, но ничего фатального: так, мелкий косметический ремонт.

– Думаю, мелкий косметический ремонт меня бы не спас, - беззлобно проворчала я.

– Полно вам, леди, не превращайтесь в брюзгу. Честно говоря, иногда вы мне напоминаете мою сестру, хотя ... она бы и после менее судьбоносных событий терзала всех вокруг, отказываясь вставать с постели из чистой вредности, так что сходство больше внешнее. Что с корреспонденцией?

Мне показалось или перемена темы была очень поспешной?

– Пока что только поздравительные письма и открытки. Традиционно несколько благоухающих писем лично для вас. И еще одно очень необычное.

– Необычное? Чем?

– Конверт с обратной стороны украшен гербарием. Пометки не было, но адресовано не посольству, а вам, так что я вскрывать не стала.

Глаза лорда загорелись, и он протянул руку.

– Можно?

Я молча вложила в нее конверт, украшенный осенними листьями.

Начальник аккуратно распечатал его и погрузился в чтение послания. И лицо у него было такое, что я не я, если это письмо не от женщины. Причем крайне интересной Светозарному лорду.

– Это все?
– закончив чтение, посол вновь перенес внимание на меня.

– Пока да. То есть, нет, - спохватилась, удерживая ускользающую мысль за хвост.

Что-то сегодня меня так и сбивают с рабочего лада разные размышления.

Начальник посмотрел на меня, всем видом демонстрируя внимание.

– Сегодня утром я кое-что вспомнила насчет Рейнарта, - интерес в глазах посла из вежливого превратился в прямо-таки зверский, - Я его видела раньше.

– Но, судя по тому, что он вам рассказывал, его отъезд из Ситары произошел более чем сотню лет назад. Вас тогда и в помине не было, леди. Вы ничего не напутали?

– Нет. Я абсолютно уверенна. Да, я видела его не вживую, а на портрете, но это точно был он.

– Я внимательно вас слушаю, - подтолкнул к дальнейшему рассказу начальник.

– В академии, в подсобном помещении, смежном с аудиторией профессора Торна, я как-то помогала рассортировывать скопившиеся там бумаги, ну, вы знаете профессора: он никогда ничего не выкидывает. Так вот, среди черновиков дипломных работ я нашла портрет, провалявшийся там, судя по всему, не менее века. Когда я спросила у профессора, кто на нем изображен, он ответил, что это его аспирант, который после некоего несчастного случая бросил научное поприще и сгинул в неведомом направлении.

– И вы считаете, что на нем был изображен именно наш злоумышленник?
– уточнил лорд Дарвис.

– Я в этом уверенна, - просто подтвердила я.

Ну не рассказывать же ему, что у меня очень хорошая память на лица и людей я никогда не путаю, узнавая даже тех, кого встретила всего единожды. Не люблю хвастаться. Как по мне, люди, хвалящиеся своими достоинствами, выглядят мелко. Да и не очень это приятно. Стоишь, с приклеенной к губам улыбкой и вежливо киваешь, как болванчик, мечтая смыться побыстрее. А есть такие, которые о себе говорят, не переставая и не обращая внимания, слышал собеседник это повествование ранее (множество раз!) или нет. Складывается впечатление, что человеку ты со своим мнением совершенно не важен, ему главное - наличие ушей. А ситуация с моим недавним похитителем, наверное, спровоцировала у меня аллергию на бахвальство. Вот уж кому действительно было глубоко безразлично мнение слушателя.

– Хорошо, тогда нам стоит навестить профессора Торна. Вы сможете пойти со мной?

– Конечно, - я подтвердила свою готовность, отложив послания и встав из-за стола.

Через десять минут, когда мы уже подходили к подвальному этажу тайной канцелярии, я решилась задать вопрос:

– Профессор работает на первом подвальном?

– Да. Сами понимаете, все улики отправились сюда прямым ходом, а выносить их правилами строжайше запрещено. К тому же во всем дворце, да и во всем городе эти помещения - самые безопасные и устойчивые к разрушениям.