Шрифт:
Нам, фермерам Франции, запрещали выращивать урожай больше определённого объёма.
Одновременно газеты и телевизор вопили - о нехватке продовольствия!
И о том, что необходимо немедленно вводить ГМО-продукты - для спасения планеты от голода!!
Клянусь телом Христовым, это же чудовищная ложь!
Если бы нам не мешали, если бы нас не душили квотами на производство продовольствия, мы, фермеры Франции, - одни прокормили бы всю Европу! А все фермеры Европы - да мы можем прокормить половину мира!
Резкий кивок. Сыновья говорящего подтаскивают к гильотине упитанного чиновника. Кладут под нож. Упитанный взвизгивает, начинает кричать о законности, о казнях и о своём статусе официального лица, представителя и плоть от плоти начальств и властей мира сего.
– А у нас есть высшая власть. Небесная. И высшее руководство к действию. Послание к Ефесянам,
глава 6, стих 12:
"Потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных".
Выпрямляется, поднимает руку, дёргает верёвку. Глухой удар ножа гильотины.
Последняя голова падает в корзину.
– Сограждане! Друзья! Соседи! Князь мира сего принял облик президентов и банкиров, облик газетчиков и учёных, другие облики. Но он не смог спрятать главного. Сказано было, что по плодам их узнаем их. Плоды их - плоды адские. Вы как хотите, а я больше так не могу. Мы голосовали против завоза к нам - этих. Но властям было плевать на наши голоса. Мы голосовали против содомитов. Но власти возвысили содомитов над нами. Не в нашей ли Прекрасной Франции содомиты засудили француза, надевшего свитер с изображением отца, матери и ребёнка? Хватит. Мы - родина Марсельезы. Мы - родина Великой Французской Революции. Мы - родина казни тиранов. Вы как хотите, но я не буду ждать, когда выродки проголосуют за торжество вырождения над здравым смыслом, правдой и честью.
Мы только что облегчили наши сердца, вынув из них занозы мерзости, принявшие вид добрых французов. Остановимся ли мы на этом? Будем ли мы ждать, что каратели сотрут с лица земли всех, кто не выродок?
Вы как хотите, а я пойду дальше. Даже один. Для меня отныне есть только один судия - Всевышний. И я не боюсь, что они смогут погубить моё тело. Потому что погубить им мою душу - я не дам.
Тишина.
Фермеры переглядываются.
На помост залезает кюре.
– Я так думаю, что многие из вас помнят мальчишку по имени Пьер из соседнего городка. С кем-то из вас мы дружили, с кем-то - дрались. Всякое бывало. Мы выросли, и пути наши разошлись. Кто-то жил, твёрдо сидя на земле. Меня судьба кидала во многие места. Я был грешен и искупил грех свой в Иностранном Легионе.
Потом я решил успокоиться и пошёл к Богу.
Но оказалось, что я пришёл к дьяволу.
Много мерзости предстало пред глазами моими, и понял я, как прав был Вольтер, сказавший: "Раздавите гадину". Католическая церковь есть притон сребролюбия и содомии. Священник, содомирующий ребёнка в алтаре - что это? Разве забыли они слова Христа, что ежели кто обидит одного из малых сих, то лучше будет, чтобы привязали ему к шее жёрнов и утопили? Но нет, мало им тайных грехов, и папа римский - явно - преклонился пред содомитами, и попросил - у них - прощения.
За что?
За то, что Господь уничтожил Содом и Гоморру, и именно за содомский грех?
Некогда Мартин Лютер, истово веривший в Бога, узрел мерзости католической церкви - и тогда появилось лютеранство.
Ежели Господь не покарает меня за грех гордыни, и ежели Ему будет угоден труд мой, - вскорости появится - пьерианство.
Кюре повернулся к говорившему до него.
– Жан-Жак, некогда сильные мира сего так довели добрых христиан, что вспыхнуло великое восстание, названное позднее - Жакерия. Жан-Жак, если тебе нужны солдаты для Жан-Жакерии, то я - готов. Легионер всегда остаётся немножечко легионером.
Жан-Жак положил руку ему на плечо - и:
– Пьер, займись лучше - пьерианством. Это важнее, чем один лишний дробовик.
Миг тишины и громовой хохот окутал центральную площадь городка.
Радость пришла в сердца людей.
Они были словно кроманьонцы в пещере, долго-долго боявшиеся саблезубого тигра вон с той горы, и вдруг узревшие Вождя и Шамана, способных избавить племя от людоеда.
Когда восторги немного утихли, в воздухе повис вопрос: а что, собственно, мы будем делать дальше? Все стали переглядываться и морщить лбы.
И вновь сказал кюре:
– Франсуа, я могу подсказать путь решения наших проблем, но для этого мне придётся частично открыть тайну исповеди твоего отца.
Франсуа, кряжистый седой великан, склонил голову и ответил рокочущим басом:
– Ежели во благо Прекрасной Франции, то я благословляю тебя на это, кюре.
– Твой дед, Франсуа, во время Той Войны, был в маки. И мы тогда всё-таки надрали задницу бошам. Он открыл секрет твоему отцу, а тот открылся на исповеди мне. По словам твоего деда, если всё вокруг плохо, и ты не знаешь, что делать, помоги бежать из плена русскому. И он поможет тебе сторицей. Потому как по неожиданности мыслей - мало кто может сравниться с ними.